Моих стихов чернеющая гладь…

Оливсон Леонид Моисеевич

Что за привычка…

Что за привычка – к даме приставать?Я вас совсем почти не знаю,Пытаетесь меня вы провожать,Меня оставьте, умоляю.Неверный номер

набрала я,Поверьте мне, всё было впопыхах,Я к вам попала не желая,Я не нуждаюсь больше в беглецах.Мой муж, хитрец, судачил о делах,А я ждала его объятий,Смотрел, казалось бы, в мои глаза,Знать, не любил он мои пряди.И вдруг исчез из глаз бесследно,А я ждала, не зная, где искать,Звонила я друзьям, но тщетно,Не звонит он, а я устала ждать.Я понимаю, тут не бизнес,«Модели» в деле важнее моды,Ждала я всяких тут сюрпризов,Я настрадалась, а он свободен.

Чудесная месть. Б Шоу

Искусств поклонник, экзальтированный шалопай,Приехал дядю кардинала в Дублин навестить,А дядя весь в заботах, с паствой целый день – не рай.Племянник же знакомство ближе хочет ощутить.Хотя в погоне вечной он заходит к дяде в дом —Не происходит сразу встреча – в соборе дядя.В отеле комнату он снял – успею с стариком,Пойду взглянуть здесь обряды и красоты града.Он, в театре побывавши, решил лечь почитать,Но чтение не шло от топота чьих-то сапог,Отель, хоть небольшой, гостиную пошёл узнать,Вид куклы в ней и детских часиков его увлёк.Здесь было детское веселье совсем недавно,А в середине комнаты стоял большой рояль,Уж поздно было, всё казалось ему забавным,На миг забывшись – клавишей коснулся, уплывши вдаль.Услышав: «Сэр, послушайте, с ума вы спятили», —Шесть человек раздетых смотрят злобно на него, —«Вы сколько время, друг, имеете понятие?», —Ушёл он, извинившись, своею музыкой был горд.Теперь ему очень хотелось увидеть дядю,Сначала он не захотел пускать его в свой дом,Он относился к нему как прежде к тому чаду,Но он решил сейчас поговорить со стариком.– «Вы принимаете страждущих в любое время,Так вот: сейчас я чувствую себя одиноким,Мы вместе, наконец-то, поговорим , подремлем,Не будь аскет ты в ночь, уважаемый, жестоким.Тебя впускаю в дом, чтоб не валял ты дурака,Давно я дядя, не ребёнок, как Вы привыкли,Уже давно познал я вкус женщин, коньяка,Главу вторую Фауста понял я, Владыка».– «Прости, племянничек, я был к тебе несправедлив,Но мне писали, что ещё ты молод и горяч», —– «Да, дядя, иногда бываю я самолюбив,Пока в поэзии моей я, может, лишь рифмач».

Конец ознакомительного фрагмента.