Мокрая магия
Шрифт:
Вудли снова вспомнил гобелен с изображением Эдема. Да, заклинание мокрой магии можно выпытать только у Вивианы. На Моргану рассчитывать не приходится. Слишком уж она… зловещая.
— Пока я здесь, монсеньор Артур не будет играть в шахматы, — твердо сказала Вивиана.
Моргана снова улыбнулась.
— Все когда-нибудь кончается, — загадочно изрекла она. — Давайте сменим тему. Артур, мир забыл обо мне?
— О нет. Вы остались в произведениях Теннисона, Мэлори, однажды про вас даже сняли кино.
— Кино?
Вудли объяснил. Моргана покачала головой.
—
— Моргана, что ты говорила мне об истории и преданиях? — спросила Вивиана. — Я хотела объяснить монсеньору Артуру, но сама не слишком-то в этом разбираюсь. Он не понимает, как легенда может быть правдой, и я тоже.
— Блэз, расскажи, — велела королева.
Друид выпил еще вина и неспешно начал:
— О, все довольно просто. Это связано с изменчивостью времени. Исторического Пендрагона звали Арториусом, и был он вождем небольшого племени, сражавшегося с римлянами в пятисотых годах. Тогда не было никаких рыцарей, никаких замков вроде этого. То, что есть сейчас, идет от Плантагенета.
Вудли непонимающе уставился на друида. Недоумение его было совершенно искренним.
— Но я думал…
— Легенды способны влиять на прошлое. Тебе доводилось что-нибудь сочинять?
— Я как-то раз-другой пробовал написать сценарий.
— Так вот, ты непременно возвращался назад, чтобы внести изменения или сделать вставки. Предположим, ты пишешь историю мира. Занимаешься Арториусом и его временем, а несколько тысяч слов спустя тебе в голову приходит удачная мысль. Ты решаешь сделать Арториуса великим королем, сочинить героическую сагу о рыцарстве и Круглом Столе, о Блэзе и Гвиневере, о Мерлине и так далее. Ты возвращаешься назад и делаешь вставки в текст. Как-нибудь потом один из твоих персонажей, скажем Мэлори, делает ряд ссылок на артуровский цикл. Закон корректировки и пересмотра, — непонятно добавил он.
— Но ведь речь не о вымысле, — не сдавался Вудли. — Мы говорим о реальных событиях. Жизнь — не чье-то сочинение.
Воцарилась тишина, которую нарушила Вивиана, начав рассказывать о давно забытом скандале, касающемся Изольды и Грустного Рыцаря. Вудли, как всегда, задремал. Последним, что он запомнил, было прекрасное, загадочное и ужасное лицо Морганы.
Проснулся он в постели и сразу же заметил выглядывающую из-за портьеры Нурмалу.
— Мы рано завтракаем, мой господин, — забулькала наяда. — Не желаете встать?
— Уже утро?
— Над озером светит солнце.
Вудли хмыкнул и повторил процедуру надевания панталон под простыней.
Это почему-то расстроило Нурмалу, и она поспешила покинуть комнату. При взгляде на ее зеленую желейную спину у Вудли проснулся голод.
В главном зале он нашел только Вивиану. У него немного болела голова, и, ответив на просьбу девушки поцеловать ее, он накинулся на эль, мясной рулет и соленую рыбу. Вместо эля он предпочел бы томатный сок. Невидимого оркестра на галерее не было.
— Уютная комнатка, — заметил Вудли, немного поеживаясь. — Никогда не завтракал на Центральном вокзале.
Вивиана поняла, что он имеет в виду.
— Во всех замках есть главный зал. Потом, если хочешь, мы будем завтракать в личных покоях. В старые времена здесь часто пировали. Вместо столов были доски, положенные на козлы. Даже сейчас мы иногда устраиваем банкеты.
— Что? Здесь бывают гости? — недоверчиво спросил Вудли.
— Моргана воскрешает мертвых, — объяснила Вивиана. — Ей это кажется забавным.
— А мне нет, — с ужасом признался Вудли. — А где сейчас Моргана?
— Она… занята. Блэз? Пытается напиться, я думаю. Совсем сбрендил на старости лет.
— Ладно, а где сэр Богарт? — поинтересовался Вудли.
Вивиана как-то странно посмотрела на него.
— Вчера, когда ты уснул, а Богарт ушел в свою комнату, Блэз рассказал мне, что этот подлый рыцарь сбросил тебя с балкона во двор к дракону. Поэтому я лишила его своего покровительства. Сейчас он играет в шахматы с Морганой.
Вудли поперхнулся элем.
— О мой бог… Вивиана, где он?
— Играет в шахматы с Морганой. Ты его больше не увидишь.
Вудли положил рог на стол. Под ложечкой у него образовался мерзкий холодный комок. Значит, произошло самое худшее. Блэз вспомнил и заговорил. Теперь…
— Вивиана! Я думал, ты хотела сохранить Богарту жизнь. Ты должна спасти его!
— После того, как он пытался убить тебя? Ни за что! Кроме того, поздно что-либо менять. Игра… закончится только на закате, но сэра Богарта уже не спасти.
Девушка нахмурила темные брови.
— Да, чуть не забыла! Моргана хочет видеть тебя.
— П-правда?
— Она сказала, чтобы ты пришел к ней вечером. Не знаю зачем. Сказала, что сэр Богарт рассказал ей о чем-то. Какой-то пустяк…
— Неужели… — пробормотал Вудли, допивая эль.
Выпивка не принесла утешения. Он слишком ясно представлял, что его ждет. Богарт перед смертью открыл Моргане правду об ундине. А что сказала Моргана вчера за ужином? «Если ты не прошел мое испытание честно, тебя ничто не спасет».
Значит, решающий час пробьет сегодня вечером. У Вудли оставалось время только до заката или, может быть, чуть больше.
Один день, чтобы выведать у Вивианы заклинание мокрой магии!
Вудли вдруг бросился действовать очертя голову. Нападение — лучшая оборона.
— Вивиана, — сказал он. — Я хочу вернуться.
Ни один мускул не дрогнул на ее лице.
— Ты останешься со мной навсегда.
— А если Моргана что-нибудь сделает со мной?
— Не сделает. И… — Глаза Вивианы потемнели. — И… лучше это, чем отпустить тебя на поверхность, где тобой будут обладать другие женщины. Артур, теперь ты не можешь дышать над водой. Изменить это подвластно только Моргане и мне. На суше ты умрешь. Ни я, ни Моргана не поможем тебе покинуть озеро. А если ты попытаешься сделать это, я верну тебя, монсеньор. Слушай меня. — Она наклонилась над столом, поставив локти на шахматную доску. — Для людей ты невидим и неосязаем. Ты — один из нас. Твой голос могут услышать только волшебные существа.