Молния
Шрифт:
Крис опять надел наушники и взял в руки бинокль, чтобы следить за точностью попадания.
Лора взглянула на мальчика, и у нее сжалось сердце не только потому, что у него не было отца, но и потому, что казалось несправедливым, чтобы ребенок, которому еще нет восьми, уже знал, как опасна жизнь, и постоянно ожидал нападения. Она прилагала все усилия, чтобы его жизнь была радостной и беззаботной жизнью ребенка. Она по-прежнему сочиняла сказки о сэре Томми, хотя Крис уже не верил в его существование; Лора обзавелась большой библиотекой детской классики и учила сына, что книга
Крис опустил бинокль и посмотрел на Лору. Она ему улыбнулась. Он улыбнулся в ответ. Его чудесная улыбка болью отозвалась в ее душе.
Лора повернулась к мишени, подняла револьвер, держа его двумя руками, и нажала на спусковой крючок.
Когда Лора сделала четыре выстрела, появилась Тельма. Она заткнула пальцами уши и морщилась при каждом выстреле.
Лора выпустила две последние пули и сняла наушники, а Крис побежал за мишенью. Эхо выстрелов все еще звучало в горах, когда Лора повернулась к Тельме и обняла ее.
– К чему вся эта пальба?
– поинтересовалась Тельма.
– Может, ты собираешься писать новый сценарий для Клинта Иствуда? А может, сочинишь такую же роль для меня в женском варианте? У меня это здорово получится, этакая бабенция, крутая, безжалостная, с холодной усмешкой, перед которой даже Богарт стушуется.
– Хорошо, буду иметь тебя в виду, - сказала Лора, - а вообще, неплохо бы тебе сыграть любовный дуэт в паре с Клинтом.
– А ты, Шейн, еще не потеряла чувства юмора.
– А как же.
Тельма стала серьезной.
– Я не поверила глазам, когда увидела, как ты палишь изо всех сил, страшная, как змея с обнаженным жалом.
– Самозащита, - отозвалась Лора.
– Каждая добропорядочная женщина должна знать кое-какие приемы.
– Ты потрудилась не хуже профессионала.
– Тельма кивнула на медные гильзы, блестевшие в траве.
– И часто ты этим занимаешься?
– Три раза в неделю по два часа. Крис вернулся с мишенью.
– Привет, тетя Тельма. У тебя, мама, пять попаданий из шести. Четыре смертельных и одно тяжелое ранение.
– Смертельных?
– удивилась Тельма.
– Что, я опять беру влево?
– спросила Лора. Крис показал ей мишень.
– Лучше, чем в прошлый раз. Тельма вмешалась в разговор:
– Послушай, Кристофер Робин, так-то ты меня встречаешь?
Крис положил мишень на кучу других, крепко обнял и поцеловал Тельму. Заметив, что панки больше у нее не в почете, он сказал:
– Что с вами случилось, тетя Тельма? У вас нормальный вид.
– Нормальный вид? Это что - комплимент или оскорбление? Запомни, мальчик, если старушка тетя Тельма и выглядит нормально, то это чистый обман. А вообще-то тетя Тельма величайший комик в мире, образец остроумия, и она очень много о себе воображает. Во всяком случае, панки - это пройденный этап.
Тельма помогала им собирать гильзы.
– Мама у нас классный стрелок, - гордо объявил Крис.
– Еще бы, с такой-то тренировкой. Смотришь, она скоро превратится в мужика, из этой меди можно сделать отличные яйца.
Крис спросил, обращаясь к матери:
– Как это?
– Потом объясню, ты еще маленький, - ответила Лора.
Когда они вошли в дом, Лора закрыла заднюю дверь. На два крепких засова. Опустила на окнах металлические шторы, чтобы никто не мог их видеть.
Тельма с интересом наблюдала за ритуалом, но молчала.
Крис вставил в видеомагнитофон кассету с приключенческим фильмом и уселся перед телевизором с пакетом воздушной кукурузы и кока-колой. В кухне рядом Лора и Тельма, сидя за столом, пили кофе, и Лора при этом еще разбирала и чистила свой "смитт-вессон".
Кухня была просторной и уютной, со шкафами из темного дуба; две стены были из темно-красного кирпича, над плитой блестел колпак медной вытяжки, медные кастрюли висели по стенам, пол был покрыт темно-синей керамической плиткой. Именно в таких кухнях семьи в телевизионных сериалах разрешали свои чепуховые проблемы за какие-нибудь тридцать минут, минус реклама, и постигали вершины трансцендентальной мудрости. Даже Лора сознавала, какое это неподходящее место для чистки оружия, предназначенного в первую очередь для уничтожения человеческих существ.
– Ты действительно боишься?
– спросила Тельма.
– Еще как.
– Но Данни убили, потому что вы, по несчастью, оказались свидетелями сборища торговцев наркотиками. Ведь эти люди больше не появлялись?
– Не знаю.
– Если бы они опасались, что ты их можешь опознать, они давно бы с тобой расправились.
– Я не хочу рисковать.
– Что же, ты всю жизнь будешь дрожать и бояться, что кто-нибудь нападет на тебя из-за угла? Ну хорошо, пусть у тебя будет револьвер. Может, это и нужно. Но ты не можешь всю жизнь просидеть взаперти, пора выходить на люди. Что ж, ты так и будешь повсюду таскать с собой эту штуковину?
– Да, буду. У меня есть разрешение на ношение оружия.
– Разрешение вот на эту пушку?
– Револьвер всегда при мне в сумочке.
– Господи, да как ты сумела получить разрешение?
– Мой муж был убит неизвестными людьми при невыясненных обстоятельствах. Преступники пытались убить и меня с сыном, и они до сих пор на свободе. Ко всему прочему я богата и достаточно известное лицо. Странно было бы, если бы я не получила разрешения.
Тельма помолчала, отпивая кофе и наблюдая, как Лора чистит револьвер. Наконец она сказала:
– Что-то в этом не так, Шейн, ты принимаешь все очень серьезно, ты все время в напряжении. Вот уже семь месяцев, как Данни нет в живых. А ты ведешь себя, как будто это случилось вчера. Ты не можешь постоянно жить на нервах, в состоянии готовности, или как ты там еще это называешь. Ты сойдешь с ума. Станешь параноиком. Пойми, ты не можешь быть начеку до конца своей жизни.
– Могу, раз это нужно.
– Вот как? А сейчас? Револьвер-то разобран. А что, если какой-нибудь громила, весь в наколке, начнет ломиться в дверь?