Молот Люцифера
Шрифт:
— Подождите-ка минутку, — в голосе Джорджа Кристофера смешались неподдельный интерес и недоверие. — Генри Армитаж — это был проповедник, выступавший по радио. Я не один раз слушал его. Это был хороший и умный человек. А теперь ты утверждаешь, что он сумасшедший?
Хьюго было трудно глядеть прямо в глаза Кристофера, но голос его был вполне тверд:
— Мистер Кристофер, то, что изменило его, произошло задолго до нашей встречи, поэтому даже не понять, когда именно это было. Послушайте, вы же сами знаете, сколько человек повредилось в уме, когда произошло Падение Молота. У Армитажа было больше причин свихнуться, чем у подавляющего большинства остальных.
— Он был умным. Все, что он говорил, было умно. Ладно, продолжим.
— Да ведь как раз об этом он нам прямо сказал! Он рассказал нам, как он понял, что Молот Божий приведет к концу света. Он предупреждал, как только мог — с помощью радио, телевидения, газет…
— Тут все правильно, — сказал Джордж.
— И когда настал день, он вместе с пятьюдесятью своими наиболее верными товарищами — не просто членами своего церковного объединения, но именно товарищами — и со своей семьей отправился в горы, чтобы с вершины горы наблюдать за концом света. Они видели три удара — три столкновения обломков кометы с Землей. Потом они пережили этот жуткий дождь, который начался как поток воды, перемешанной с комками горячей грязи, а закончился наводнением, походящим на Ноев потоп, и Армитаж все ждал появления ангелов.
— Когда он это сказал, никто из нас не рассмеялся. Кстати, его рассказ слушали не только пленники, но и многие из… Ангелов Бога, как они сами себя называли. Они стояли вокруг и тоже слушали. И они все время кричали: «Аминь!» и наставляли на нас ружья. Мы не смели смеяться.
— Армитаж ждал, когда Ангелы предстанут перед его паствой. Но ангелы так и не появились. И тогда он во своими товарищами в поисках безопасного места начал спускаться с горы, они спускались все ниже и ниже.
— Они шли берегом моря Сан-Иоаквин и повсюду видели трупы. Некоторые из его товарищей заболели, двое были застрелены, когда пытались подойти к полузатопленной водой школе.
— Хватит об этом, — сказал сенатор.
— Хорошо, сэр. Слушаюсь. В следующей части его выступления разобраться было труднее. Все время Армитаж пытался понять, почему, черт побери, нет никаких ангелов. Так он говорил. Где-то во время своих скитаний он это понял. Кроме того, в определенной мере на разгадку его натолкнул Джерри Оуэн.
— Оуэн?
— Да. Это и была группа, к которой он присоединился. Если верить Джерри, то именно он вдохнул новую жизнь в Армитажа. Не знаю, какая доля тут правды, есть ли тут вообще правда. Знаю только, что вскоре после того, как Джерри присоединился к нему, Армитаж вместе со своими людьми вошел в состав банды людоедов, и теперь банда называется Армия Нового Братства, а руководят ею Ангелы Бога.
— А Джерри Оуэн их главнокомандующий? — сказал Джордж Кристофер. Похоже, все, что он до сих пор услышал, представлялось ему до невозможности странным.
— Нет, сэр. Я не знаю какой пост он занимает. Он что-то вреде лидера, но мне не показалось, что он самый главный. Поверьте, это я говорю с радостью. Мне даже просто нужно было кому-то об этом сказать, — Хьюго приподнял свой стакан с виски и уставился на него. — Вот что нам рассказал Армитаж, нам и каннибалам.
Допивая виски, Хьюго дал себе время подумать. «Правильно делает», — подумал Гарри. — «Он не намерен огорчать меня».
— Дело, начатое Падением Молота, еще не закончено, — сказал Хьюго. — У Бога вовсе не было намерений положить конец роду человеческому. Бог намеревался уничтожить лишь цивилизацию, чтобы человек мог снова жить согласно Его предначертаниям. В поте лица своего должен он добывать свой хлеб. Не будет больше загрязнений суши, морей, воздуха. Загрязнения отбросами индустриальной цивилизации, уводящей человека все дальше и дальше от предначертанного Богом пути. Мы, безусловно, пощажены, чтобы закончить дело, начало которому положил Молот Бога.
— И те, кто были пощажены, чтобы закончить это дело, являются Ангелами Бога. Они не могут ошибаться. Убийства и каннибализм — то, что они обязаны делать, это не кладет пятно на чистоту души. Армитаж убеждал нас присоединиться к Ангелам.
— Их собралось уже с две сотни, они размахивали автоматами, дробовиками, топорами и ножами. Была одна девушка, которая размахивала вилами. Клянусь в этом, такими вилами с двумя зубьями, с деревянной рукояткой… Все это служило очень убедительным доводом. Но наиболее убеждал сам Армитаж. Мистер Кристофер, вы же слышали его, он умеет очень хорошо убеждать. — Кристофер промолчал.
— А остальные все кричали «аллилуйя» и «аминь», и по воле Божьей среди них был Джерри, он размахивал топором и кричал вместе с остальными! Джерри было по душе происходящее, все, что сейчас происходило, было ему по душе, я видел это по его глазам. Он смотрел на меня так, будто никогда не встречался со мной прежде, будто это не я позволил жить ему в моем доме в течении нескольких месяцев.
Сидящий в своем похожем на трон кресле сенатор все время слушал, полуприкрыв глаза. Теперь он уставил взгляд на Бека и сказал:
— Подождите минутку, Хьюго. Вы не находите, что все это очень походит на цели, которые ставило перед собой Графство? Жизнь среди природы, пища — лишь естественного происхождения, взращенная самостоятельно, никакой политики, никакого загрязнения окружающей среды. Разве это не то самое, чего вы добивались? Похоже, что Армитаж хотел того же, что и вы.
Предположение сенатора привело Хьюго Бека в ужас:
— О, нет, сэр! Нет. Я еще до Падения Молота начал понимать, что вовсе не все в наших целях правильно, а уж после… сенатор, мы просто не понимали, что нас окружает, что нам необходимы вещи, произведенные современной цивилизацией. Ого, да у нас были две микроволновые кухонные плиты! А эти проклятые ветряки так и не давали достаточно электричества, чтобы можно было зарядить батареи. Микроволновые плиты почти не могли работать, а когда ударил Молот, ураган прямо сдул наши ветряки! Мы пытались выращивать посевы, не применяя искусственное орошение, с помощью одних лишь органических удобрений, без инсектицидов — и большая часть урожая досталась не людям, а жукам и прочим насекомым! После этого я предложил ввести в обиход опрыскиватели, но этого делать не стали, а вместо этого, черт побери, кому-то приходилось каждый день ползать по земле и собирать насекомых с листьев салата! И потом, у нас был грузовик и мотороллер и силовой двигатель. У нас была звуковоспроизводящая аппаратура высокой точности и набор записей Галадриля. Еще у нас были аппаратура для киносъемок, в том числе стробоскопический источник света и были электрогитары. У нас была электрическая посудомойка, и сушилка для одежды, но мы, чтобы сберечь горючее, вовсе ничего обычно не стирали, а если стирали, то высушивали прямо на солнце. О, конечно, иногда мы собирались и занимались стиркой, и стирали вручную, но обычно нам не хотелось этим утруждать себя, и для каждой стирки требовался какой-то особый повод.
— А аспирин, а иголки, булавки, а швейная машинка, а большая, спасибо за нее Господу, чугунная кухонная плита, та, которую сделали в Майне…
— Значит, я могу расценить вами сказанное, как то, что вы не были согласны с Армитажем? — спросил сенатор Джеллисон.
— Нет, я не был согласен. Но я держал свой рот на замке и наблюдал за Джерри. Он казался важной персоной, и я понимал, что если он смог войти в их ряды, что если ему настолько доверяют, что дали ему топор, то тоже самое по силам и мне. Черил и я переговорили об этом, переговорили шепотом, потому что нам было запрещено прерывать Армитажа, и мы согласились, что нам следует присоединиться к ним. Я хочу сказать: а разве у нас был выбор? Вот мы и присоединились. В тот раз. Двое потом передумали — под конец…