Молот ведьм
Шрифт:
Они в молчании поднялись на четвертый этаж, прошли по крадущему звуки шагов ковру коридора. Артур достал карту-ключ. Сухо щелкнул электронный замок.
Номер был декорирован и обставлен в классическом петербургском стиле, каким его обыкновенно представляют зарубежные гости: теплый желтый и золотой цвета, резная мебель под старину, тяжелые шторы, на стенах гравюры, латунные ручки на окнах — дом-музей в старой дворянской усадьбе. Кич боролся здесь с вкусом и стилем, и можно сказать, что последним удалось свести схватку к ничьей.
— Садитесь, — сказал Артур. — Выпьете?
Диана покачала головой.
— Я
— Ну, а я, пожалуй, налью себе немного бренди.
Диана положила на письменный стол рядом с ноутбуком шлем, стянула перчатки, села в кресло, вытянув длинные ноги, и наблюдала, как Артур, явно чувствующий себя здесь свободней, чем в лобби, достает бутылку, бокал, и наполняет его больше, чем наполовину. Сама Диана не стала бы пить крепкий алкоголь, даже если бы не была за рулем, стрелки часов не показывали бы одиннадцать утра, а собутыльник был бы хоть немного приятен. Она пила только вино: немного, редко и по совершенно особым случаям.
Артур уселся напротив и некоторое время молчал, делая небольшие глотки из бокала и глядя Диане в глаза. Она подождала немного и посмотрела в ответ. Он вздрогнул, едва не пролив бренди на светло-голубую рубашку, отвел взгляд, засуетился, отставил стакан и сказал:
— Итак, к делу. У нас есть для Вас новый заказ.
Диана кивнула.
— У меня условия те же. С Вашей стороны что-то изменилось?
— Да, — ответил Артур, чуть замявшись. — Немного изменились пожелания…к материалу.
— Я слушаю.
Артур покраснел лысиной, повертел перстень на пальце, снова взял бокал и сделал хороший глоток.
— В общем, нужно, чтобы материал был более свежий. Как сказать…свежее, чем раньше.
— Говорите прямо, — резко сказала Диана. — Ни к чему эти намеки.
— Девочка десяти лет, — быстро произнес Артур. — Разумеется, девственница, а то в прошлый раз вышло некоторое недоразумение с этим вопросом.
— Так. Что еще?
— Вот желательный сценарий, — Артур взял с журнального столика лист бумаги и протянул Диане.
Она развернула листок, прочла, сложила вчетверо и убрала в нагрудный карман кожаной куртки.
— Это все?
— В общем, да. Сможете сделать?
Вопрос прозвучал почти заискивающе.
— Сделать можно что угодно, — ответила Диана. — Но, разумеется, это будет дороже.
— На сколько?
Она молча взяла со столика чистый листок, ручку и быстро что-то написала.
— Вот настолько.
— О, — сказал Артур.
Диана пожала плечами.
— Это сложнее и опаснее. Если все предыдущие заказы исполнялись практически без осложнений на нашей стороне, то тут последствий не избежать. А все риски несу я.
— Ну что ж, — развел руками Артур. — Не буду спорить. Но у нас, как всегда, ограничены сроки. Клиент разместил заказ не только в нашей организации.
— Месяц — сказала Диана. — И половина суммы в качестве предоплаты.
— Хорошо. Я смогу передать Вам деньги завтра.
— Значит, до завтра, — Диана встала.
— Есть еще кое-что, — остановил ее Артур. — Один момент.
Он подошел к письменному столу и раскрыл ноутбук.
— Это последнее видео. Посмотрите, пожалуйста.
Диана подошла к столу и Артур щелкнул клавишей. В тишине номера раздался громкий отчаянный визг живого существа.
— О, черт! — вскрикнул он и застучал по клавиатуре. — Не выключил звук.
Некоторое время они молча смотрели на экран ноутбука. Артур покосился на Диану. Лицо женщины оставалось бесстрастным. От нее пахло кожей и чем-то сладковато-звериным. Глаза жутких масок на серьгах глядели прямо на Артура. Он передернул плечами.
— И что? — спросила она.
— Сейчас…вот тут…я найду, — пробормотал Артур, поспешно наклоняясь к компьютеру и щурясь через очки. — Так…вот. Посмотрите на руку мужчины, видите? Не хватает фаланги на указательном пальце правой руки. Разумеется, как Вы и сказали, все риски на Вашей стороне, да и видеоматериалы находятся в абсолютно конфиденциальном доступе, но в случае неблагоприятных обстоятельств…Насколько я понимаю, это особая примета.
Диана помолчала, глядя на экран, потом медленно кивнула и произнесла:
— Да. Спасибо, я это улажу. До завтра, Артур.
Она взяла шлем, перчатки и пошла к двери.
— До завтра! — сказал Артур ей вслед.
Дверь закрылась.
Он еще некоторое время постоял, потирая лоб, у письменного стола, потом долил себе бренди и устало опустился в кресло. Рука, держащая стакан, слегка дрожала.
Артур никогда не переживал из-за бизнеса и не испытывал беспокойства или морально-этических затруднений из-за специфики своей деятельности: он был успешным предпринимателем, а значит, добился главного в жизни согласно нынешней шкале человеческих ценностей — хоть мотивационным оратором подрабатывай, или бизнес-тренером, и давай советы о том, как правильно жить. И сейчас волнение, заставлявшее его потеть, заикаться, мямлить, трястись, и раздражавшее его самого было вызвано вовсе не деталями короткой деловой беседы.
Дело было в том, что он до смерти боялся Диану. И боялся тем сильнее, чем более не понимал причин для того безотчетного ужаса, который она ему внушала.
Глава 9
Николай смотрел в окно и пытался вспомнить, какое сейчас время года. Не получалось. Сквозь пыльные стекла виднелось лишь небо, а оно всегда было серым. За год с небольшим цвет его менялся лишь несколько раз, становясь немощно-голубым, как будто кто-то пожалел синевы для старой истершейся ткани, или сама она выцвела от постоянных дождей и туманов. Большую часть времени широкий прямоугольник окна был словно заклеен полупрозрачной бумагой, меняющей свои оттенки в зависимости от времени суток: светло-серый, пепельный, свинцовый, а сейчас его цвет стал темно-чугунным с багровыми отсветами городского зарева. Наступала ночь, а с ней пришли беспокойство и страх.
За дверью палаты стихли шаги врачей и сестер. Большой каменный дом погрузился в тревожную тишину, от которой звенело в ушах. Безмолвие предвещало недоброе. Николай повернул голову на подушке: в сумраке неподвижно застыли темные силуэты соседей по палате. Человек на дальней койке сидел по-турецки, согнув обе руки и подняв их ладонями вверх. Оттопыренные указательные пальцы уставились в потолок. Он сидел так уже больше часа, недвижимый, как статуя древнего бога, выбравшего своим вместилищем тело душевнобольного. Тот, что был ближе, лежал на боку, лицом к Николаю. Его тело было изогнуто, плечо и голова не касались постели, будто опираясь на невидимую подушку. Глаза приоткрыты, меж несомкнутых век тускло блестели белки закатившихся глаз.