Молот
Шрифт:
«Интересно, это у нее духи такие? Черт, уже встал»
— Не смотри на меня так, будто ты ничего не понимаешь. Венки и траурные ленты у клуба, в память безвременно почившего друга. Твоя грязная фантазия? Людка, как узнала, бросилась со всех ног воскрешать любимого. Хотя, перед этим он ее бросил. Что ты делаешь?
«Ты совсем ничего не знаешь о моих грязных фантазиях. Но скоро я все покажу»
Артем придвинулся ближе, громко вдыхая воздух рядом с девушкой. Его большая ладонь легла ей на бедро, даже сквозь плотную ткань джинсовобжигая кожу. Такое же дыхание опалило щеку, он зарывался
— Артем?
«Да, малышка?»
Он уже добрался до мочки ее уха и прикусил, облизывая в ней маленькую сережку-гвоздик. Его рука уже накрыла ее талию, а фигура занимала все свободное пространство, нависая над девушкой.
— Что эта за машина? Спортивная, для гонок?
«Ебучая машина, совершенно негде развернуться. Как же я хочу тебя, кошка. Весь день думал, даже Маратку слабо оттянул за все его косяки. Слишком добрым становлюсь»
Но он лишь кивнул головой, начал целовать висок, спускаясь к губам, резко, жадно впиваясь в ее рот. От этого у Ани перехватило дыхание, она судорожно вздохнула, но было уже нечем, на миг замерла, сжимая пальцами рубашку на плечах мужчины. Ответила на поцелуй, дотронулась языком до его губ, облизала, чувствуя, как Артем вздрогнул и еще сильнее сжал ее талию.
«Что за черт? Разве так бывает? Словно ведет от этой девочки»
Продолжая поцелуй, он берет ее ладонь, кладет на свой пах, Аня чувствует возбужденный член, чуть сжимает его. У нее никогда такого не было, чтоб вот так, открыто целовать и ласкать мужчину в машине, под окнами салона. На такое была способна только Людка. Беспардонно тискаться в спортивной тачке, как подростки, словно им не много лет, они не взрослые люди. Но она продолжала, не останавливаясь, сжимала и поглаживала его член.
— Это и есть подарки от Деда Мороза? — шепчет в самые губы. — Целый мешок подарков?
«Зачем я взял эту тачку? Почему не джип? Чертов кретин. Ах, да, я его уже брал, кошке там не понравилось»
Артем резко отстраняется, но все равно, очень близко, он почти касается ее припухших губ. Убирает пряди волос с лица, шершавее пальцы поглаживают щеку. Аня замирает, ей жарко, очень жарко и душно, нужно срочно глотнуть свежего воздуха. Она разжимает ткань рубашки на его плечах, расправляет ее, поглаживая.
«Поедем ко мне?»
— Что, что ты задумал? Мне кажется, тебя очень сильно тогда ударили по голове, ты начал совершать странные поступки. Хотя, я не знала тебя до этого случая, мне трудно судить. Но с венками было забавно, мне даже понравилось.
«Да, я большой выдумщик»
— Только не надо меня вести на кладбище и показывать свежую могилку и надгробие.
«О, а это идея. Молодец, кошка. Споемся.»
Артем убрал руки, уселся на свое место. Заурчал мотор, словно зверь, рвущийся наружу из-под капота. Машина резко тронулась с места, так, что Аня вжалась в сидение, начала шарить руками, ища ремень безопасности, нашла, пристегнулась. Артем посмотрел на нее, улыбнулся той наглой улыбочкой.
— Куда мы едем? И не гони, пожалуйста, я знаю, что ты стритрейсер. Вадим просветил свою далекую от такого рода информации мать.
«Что это меняет?»
— Нет, ты не подумай, это ничего не меняет, так, просто информация, которую он решил, что я должна знать.
Аня прикусила язык, она хотела сказать, что именно такие крутые и далеко не бедные парни не сходятся с матерями одиночками, родившими по-малолетке, пусть и от любимого, как на тот момент казалось, человека. Но эффект Золушки случается только в сказках про Золушку. Да она и не претендует на главную роль, ей далеко до принца на спортивной тачке.
И почему именно сейчас откуда-то взялся комплекс неполноценности? Когда она уже едет в этой крутой тачке с классным мужиком, и едут они явно не в лес собирать гербарий. Дед Мороз обещал раздать подарки, надо только добраться до места раздачи. Аня чувствует, как ее щеки краснеют, отворачивается, смотрит в окно.
«Да, смотрю, у кошки запущено все еще больше, чем у меня. Сидит, грузит себя. И откуда в такой хорошенькой головке такие дурацкие мысли? Надо срочно выбивать, сильно, глубоко, сука, сам завелся не на шутку. Татаринов еще взбесил, покойник потенциальный, цветы дарит моей девчонке. Покраснела? А вот теперь мне ее мысли нравятся»
Ане не хотелось говорить Артему о том, что Татаринов сегодня переехал ей дорогу и нагло клеился, что ей было неприятно и даже страшно. Не хотела говорить во избежание дальнейшего конфликта, а то вариант с надгробием станет актуальным. Но сказать надо было, а не скажет, то поведет себя как героиня дешевого романа, мол, бережет мужика, не хочет подливать масло в огонь, а в итоге все выходит еще хуже. Ну, она же читала такие романы, в теории, конечно, все не так, как на практике.
— Так куда мы едем?
Ане казалось, что машина неслась с бешеной скоростью по вечернему городу. Слишком быстро за окном мелькали дома, фонари, витрины магазинов и кафе. Артем лавировал в дорожном потоке, почти не глядя и не напрягаясь, мастерски обгоняя, перестраиваясь. Больше смотрел на Аню, держа руль одной рукой, а автомобиль, словно прирученный дикий зверь, слушался его и рычал на светофорах, готовый сделать рывок для прыжка.
Эти ощущения будоражили, пугали и возбуждали одновременно. Кровь медленно закипала в венах, они уже выехали за пределы города, Аня еще сильнее вжалась в кресло. Машин было совсем мало и они летели, девушке казалось, что шины не касались асфальта. Мельком глянув на спидометр, округлила глаза, быстро посмотрела на Артема, на его расслабленное лицо, на то, как он свободно держит руль. Удивилась его спокойствию, засмотрелась, вот сейчас он был в своей стихии, скорость — его жизнь.
Аня хотела попросить, чтоб он сбавил скорость, но не стала, ей не было страшно, рядом с ним — нет. Она даже не заметила, как Артем сжал ее руку, переложив на свое бедро, хотя до этого она нервно сжимала кожу сидения.
— Мне совсем не страшно.
«Да, я вижу как не страшно»
— Куда мы едем? Меня Вадим потеряет.
В подтверждение ее слов, у Ани зазвонил телефон, это как раз был сын.
— Мам, ты скоро?
— И тебе привет. Нет, не думаю, что скоро, кое-какие дела появились.