Момент волшебства

Фостер Алан Дин

Подражать голосу Бой Джорджа, шелковому, как будто слегка масляному, было трудно. Но Джон-Том справился, а его дуара сумела изобразить все – от гитары-бас до соло на губной гармошке.

Маркус замер, в оцепенении глядя на то, как его гипнотический букет поднимается в воздух в ритме музыки. Лепестки цветов крутились, как лопасти крошечных вертолетиков, потом отрывались от его пальцев и летели стройной цепочкой, чтобы, сделав круг вокруг головы Джон-Тома, так же строем вылететь в ближайшее высокое окно.

В руках Маркуса остался бумажный

конус, в котором скрывалось пятидюймовое лезвие стилета. Он, спотыкаясь, стал отступать от певца к своему трону. Цилиндр у него съехал набок, несколько пуговиц на дешевой белой рубашке расстегнулось. Теперь он вновь походил не на Маркуса Неотвратимого, а на провинциального фокусника.

– Маркус, ты опять проиграл, – сказал Джон-Том. – Бросай свои штучки, пока я серьезно не взялся за музыку. С тобой все кончено.

Тут волшебник как будто опомнился. Казалось, близость трона и та власть, которую он воплощал, давали ему новые силы.

– Ты действительно так думаешь, малыш? Ты считаешь, что со мной все кончено? Да я до сих пор только шутки шутил. Развлекался. Думал, тебе и этого будет достаточно, но ошибся. Вот кому теперь и вправду пришел конец, так это тебе!

В лице Маркуса появилось что-то дикое, в глазах сверкнуло бешенство. Все, что он создал тут, в этом мире, куда он попал против воли, все, чего он добился, ускользнуло от него. Казалось, его покидал даже разум, за который волшебник цеплялся из последних сил. Нет, Он победит, он останется Маркусом Неотвратимым, Императором Всего на свете! И никакой тощий панк-рокер ему в этом не помеха!

Он снял цилиндр и, держа его в правой руке, стал шептать что-то, водя над ним палочкой. Потом Маркус несколько раз постучал по краю.

Сначала ничего не происходило, и Джон-Том решил, что маг действительно достиг пределов своих возможностей. Но потом из цилиндра поползло нечто, какой-то грязно-зеленый туман.

В комнате стало темно. Субстанция, возникшая из цилиндра волшебника, угрожающе пульсировала. Она обтекала ножки стульев, приникла к полу, сползла вниз со ступеней возвышения, на котором стоял трон. Страшное нечто двигалось медленно, изучая и ощупывая то место, куда его вызвали.

Маркус выглядел как-то растерянно, и Джон-Тому тут показалось, что его противник в ярости сделал что-то, неожиданное даже для себя самого, вызвал силу, с которой уже не мог справиться.

Да, зло, породившее ядовитый зеленый туман, было несравненно сильнее глупых надушенных букетов и безликих демонов. В нем не было ничего комического. Несмотря на бестелесность, облако казалось реальнее и страшнее всех прочих порождений Маркусова волшебства.

Маг осторожно заглянул в шляпу. То, что он там увидел, очень ему не понравилось. Он уронил цилиндр, как будто обжегся, и попятился к трону, не отрывая от цилиндра глаз. Тот покатился по ступеням и упал на пол. А устрашающее облако продолжало выползать изнутри. Оно казалось полупрозрачным, но смотреть сквозь него было тяжело, от этого кружилась голова. Внутри зеленоватой субстанции извивались и бились в агонии какие-то существа. Они тихо стонали, тщетно пытаясь вырваться из своей туманной тюрьмы. И этот звук был страшен, он леденил кровь.

Туман добрался до потолка и пошел распространяться вширь. Джон-Тому хотелось бежать, немедленно выбраться из комнаты. Угроза, исходившая от Маркуса, казалась теперь пустяковой, он о ней почти забыл. Нужно бежать отсюда как можно скорее! Только это по-настоящему важно.

Но тут тонкое щупальце гнилисто-зеленого цвета коснулось его ноги, и Джон-Том понял, что не может двинуться с места. Щупальце было тоненьким, воздушным, его прикосновение – ласкающим, но парализовало до полной неподвижности. Певец ощутил пронизывающий холод.

У облака были крохотные, как булавки, глаза, плавающие над круглым овалом рта. Они мерцали в тумане, сонные и равнодушные. Существа, бьющиеся внутри, появлялись и крутились вокруг этих глаз и рта, пытаясь вырваться наружу.

Облако говорило тихим, умиротворенным голосом, который не слушать было просто невозможно. Джон-Том чувствовал, как холод пронизывает его при каждом произнесенном слове.

– Я пришла за тобой. Хорошо, что ты сам меня позвал.

Теперь зеленая мгла заполняла почти всю комнату, постепенно заползая Джон-Тому за спину. Еще немного, и она поглотит его целиком.

Джон-Том понимал, что за этим последует: его втянет внутрь, и он присоединится к тем беспомощным, стонущим теням, что мечутся внутри.

Теперь он уже знал, кого вызвал Маркус, кого наколдовал своей яростью и злобой. Сработал инстинкт.

Но если тело замерло в неподвижности, то язык по-прежнему работал.

Наверное, зеленое чудище хотело, чтобы жертва говорила. Возможно, это был прощальный дар каждому, кого оно пожирало.

– Ты… Ты Смерть?

Красноречивое молчание было ему ответом. Холод продолжал охватывать его со всех сторон, медленно и неотвратимо.

– Я не знал, что можно видеть Смерть.

Облако стало еще гуще, ледяной зеленый холод начал пощипывать голую кожу.

– Тот, кто не видит приближения Смерти, просто слеп. – Овальный рот был теперь совсем близко, того гляди коснется губ. Вот он – поцелуй Смерти!

Джон-Том как будто со стороны слышал теперь свой голос и поражался тому, каким он стал слабым.

– Ты сказала, что пришла за мной, потому что я звал тебя. Но звал не я!

На мгновение страшное забвение отступило. Завитки зеленого отвратительного тумана отползли, холод немного отпустил. Джон-Том заметил, что дрожит, и впервые в жизни счел это добрым знаком.

– Ты звал меня.

– Нет!

Певец попытался поднять руку к дуаре, но каждый палец весил, кажется, тысячу пудов. Он попытался поднять другую руку, напрягаясь что было сил. Рука медленно, но все же поднялась. Джон-Том тянул ее вверх, потому что это было необходимо. Он не пытался трогать дуару – в этом не было смысла. Перед ним был противник, которого нельзя было победить пением.

Напрягая слабые, дрожащие пальцы, Джон-Том указал сквозь облако.

– Это он тебя звал!

– Нет! – дрожащий голос отозвался из дальнего угла. Маркус скорчился на троне, стараясь в нем спрятаться. – Нет, это был не я! Я не звал тебя…