Шрифт:
Елена Руденко
Монахиня
Я твердо решила написать цикл рассказов о друге моего детства Максимильене Робеспьере. Чтобы не ошибиться в деталях, я решила обратиться к нему за помощью.
У входа в дом No 366 меня встретила Элеонора Дюпле, дочь хозяев, в доме которых проживал Макс Робеспьер.
– - Ты все про убийства пишешь?
– спросила она.
– Может, ты когда-нибудь напишешь что-то про любовь.
– - Когда-нибудь!
– весело ответила я.
Про любовь писать я никогда не умела. Впрочем, это
– - Я не могу позволить, чтобы его отвлекали по пустякам, строго сказала она мне.
– Он очень занят.
Когда эта девушка говорила о Максе, ее лицо сияло, а голос становился похожим на песню. Все знали, что Элеонора влюблена в Робеспьера. Об этом знала даже Мадлен, возлюбленная моего друга, и очень злилась, хотя понимала, что ей эта девица не конкурентка.
– - Привет, Макс!
– крикнула я с порога.
– Твоей охране позавидовал бы даже китайский император!
– - Элеонора молодец, - похвалил он девушку, которая густо покраснела.
Она не догадалась, что эти слова он произнес из самой обычной вежливости.
В комнату заглянула Елизавета, сестра Элеоноры. Эта девочка была противоположностью своей сестре. Она была блондинкой, очень веселой и болтливой. Мы с ней быстро подружились, хотя ее старшая сестра Элеонора считала, что я дурно повлияю на Елизавету и научу ее плохому.
– - Мама зовет всех ужинать!
– весело сообщила Елизавета. Светлана, ты тоже приглашена.
Замечу, мадам Дюпле готовит потрясающе, впрочем, ее дочери от нее не сильно отстают. Я не могла устоять и согласилась поесть. Только после ужина я начала приставать к Максу с расспросами об убийствах.
– - Что ж, - улыбнулся он.
– Напомню тебе одну историю. Помнишь девушку, которую отец хотел заточить в монастырь?
– - Да!
– вспомнила я.
– Это очень похоже на роман Дидро "Монахиня".
– - Верно, - кивнул Макс.
– Конечно, в этих историях много различий... Например, наша "монахиня" не такая кроткая как героиня Дидро... но эти ситуации очень похожи...
– - Макс, я не помню подробности этой истории, ведь я была тогда ребенком. Расскажи, пожалуйста, - попросила я.
– - С удовольствием, - ответил он.
Этот рассказ заинтересовал не только меня, но и все семейство Дюпле. Вот что Макс нам поведал.
Ранним утром я изучал документы по одному странному делу: некий мсье Симонен хотел отправить свою дочь Сюзанну в монастырь против ее воли, а она передала дело в суд, протестуя против этой несправедливости. Невольно я встал на сторону несчастной девушки, но так как судья должен быть беспристрастен, я не придал своим чувствам большого значения. Нужно было выслушать обе стороны, получше ознакомиться с материалом, и только потом делать свои выводы.
В это утро ко мне в кабинет заявился мсье Симонен,
– - Как продвигается дело моей непутевой дочери?
– спросил он устало.
– Какое решение вы собираетесь вынести?
Я сразу понял, что этого типа привело сюда не желание меня видеть и не простое любопытство. Он явно хотел подкупить меня.
– - Об этом вы узнаете завтра в суде, - спокойно ответил я.
Посетитель улыбнулся, уставившись на меня своими маленькими хитрыми глазками.
– - Я вас понимаю, - сказал он.
– Скажите пожалуйста, я могу надеется на то, что выиграю это дело?
– - Надеется можете, - ответил я мрачно.
– Каждый волен надеется.
Симонена удивила моя непреклонность, он несколько минут молча изучал меня своими неприятными глазенками.
– - Мсье, чем вам не угодила дочь, что вы так упорно хотите ее заточить в монастырь?
– спросил я.
– - Это наше семейное дело!
– возмущенно воскликнул Симонен - Я не допущу, чтобы о нем узнали! Могу сказать одно, она совершила страшный грех, который должна искупить молитвами и покаянием! А она даже не думает каяться! Эта мерзавка осмелилась бежать из монастыря! За это ее прокляла настоятельница, предсказав, что эта девица скоро умрет!
– - Но неужели вам не жалко свое дитя?
– спросил я.
– Какой бы грех она не совершила, она ваша плоть и кровь! Вы хотите заточить бедняжку в монастырь из-за ненависти к ней, но разве можно ненавидеть свое дитя! Я могу сделать смелый вывод, что она не ваша дочь.
Мсье Симонен вздрогнул и побледнел. Мне показалось, что он сейчас потеряет сознание. В его глазенках мелькнула ненависть. Я понял, что попал в точку.
– - Она должна искупить свои грехи, - проговорил он, задыхаясь.
В гневе он напомнил мне маленькую разозлившуюся макаку, которая норовит укусить любого, кто ее тронет.
– - Вы хотите сказать, грехи вашей покойной супруги, мрачно поправил я.
– Прошу вас, называйте вещи своими именами.
– - Вы... вы...
– Симонен не находил слов.
Он вскочил с кресла и бросился на меня с кулаками. Его глазенки налились кровью, зубы оскалились, он принялся осыпать меня разными нелестными словами, размахивая ручонками перед моим носом.
– - Может, вы, наконец, соблаговолите назвать цель вашего визита, - сказал я спокойно.
– Извините меня, но выслушивать ваши оскорбления у меня нет ни желания, ни времени.