Монарх
Шрифт:
Сработало! Врач тут же выгнал моих родителей из кабинета, ударил по тревожной кнопке над кроватью и бросился ко мне на помощь.
И вот оно... Момент, которого я ждал с опаской. Нужно было проверить пределы своей Власти.
Я поднял веки, напряг всю свою волю и обрушил силу Монарха на доктора:
– Меня с родителями здесь никогда не было, все записи о посещениях должны исчезнуть!
– Мои глаза светились золотом, а голос дышал первозданной мощью...
На врача обрушилось невероятное давление, словно он оказался под каменной плитой.
Ещё бы! Перед ним Монарх. Тот, кто
Доктор упал на колени, а я, наоборот, встал во весь рост и упёр ногу ему в плечо. Власть в этом слабом теле пьянила мой разум, разлагала душу, превращая в диктатора.
"Нужно срочно возобновлять тренировки, иначе сойду с ума..." - промелькнуло у меня в голове, но вслух уточнил:
– Ты всё понял?
– Да-да! Я всё понял, господин! Сегодня же все сделаю! – Безостановочно кивая и целуя мою ступню, заверещал доктор.
– Сейчас же!
– Я пнул противного старикашку и отвернулся к окну.
– Выполняю!
Доктор с молодецкой прытью выбежал из палаты, и я на минуту остался один.
Мне повезло, что врач оказался простым смертным, лишенным какого-либо дара. В противном случае, я бы обезумел и лишился своей души. Превратился бы в жалкого Деспота...
Моё тело и дух ещё слишком слабы, чтобы подчинять действительно сильных людей. Ну, ничего! Мой дар со мной, и это главное.
***
Дальше события понеслись вскачь. Родители, конечно, были в шоке, но я заверил их, что у меня был голодный обморок.
Старикашка оказался главврачом этого хосписа, и сейчас на руках у нас были все липовые документы с выпиской.
Никто нас не остановил в коридоре, никто даже не смотрел в нашу сторону, когда мы спускались вниз по лестнице.
Спустя несколько минут мы уже стояли на парковке, и я невольно поежился от холода. Сменная одежда, в которую я переоделся в больнице, состояла из льняной рубашки и лёгких светлых брюк. Но даже сейчас, летом, меня знобило. Приказав телу восстанавливаться, я обрёк себя на повышенную температуру. Организм боролся с вирусами и вредоносными паразитами, что сидели внутри. Поэтому было так холодно.
Я шёл за родителями, а они постоянно оглядывались, будто снова боялись меня потерять.
Мы остановились напротив красного седана. Машина, вымытая до блеска, сияла новизной, но это было обманчивое впечатление. Приглядевшись, можно было рассмотреть тонкие царапины и мелкие трещины на лобовом стекле. Эта «Крошка» доживала свой век. Открыв заднюю дверь, я плюхнулся на сидение и, наконец, немного расслабился.
Салон так же был потрепан жизнью, но за ним ухаживали: пахло чистотой и какими-то цитрусовыми отдушками.
Судя по всему, моя семья была не богата. Даже больница, в которой я находился, рябила ветхостью и запустением. Частные клиники нам были не по карману. Ну, ничего! Бедность - не порок. Скоро исправим.
Отец повернул ключ, заурчал мотор, и мы плавно двинулись в сторону дороги.
И я был в шоке! Машины не летали, а ехали! Варварство! Теперь было предельно ясно, что я оказался за пределами Империи. Значит, современных технологий тут нет,
Тряхнув головой и протерев глаза, я собрался...Сейчас нельзя было впадать в отчаяние, хотя мой дух волком выл от утраты. Если нет технологий, значит я создам их сам. Но сперва нужно восстановить свои силы. Вряд ли в таком захолустье есть что-то сопоставимое с мощью Монарха.
Довольно быстро мы приехали к небольшому домику: два этажа, гараж, невысокий забор. Как и машина, он был уже не новый, местами потрепанный, но чистый и ухоженный.
Гостиная мне понравилась. Зеленые обои, деревянные панели и книжные шкафы успокаивали душу и радовали взгляд. Зеленый цвет был моим любимым; в далёком прошлом я коллекционировал мебель из разных пород древесины, а книги… Книг я прочитал столько, сколько точно нет на этой планете.
Но сейчас я был голоден. Организм, затрачивая огромные ресурсы, выводил из сосудов и органов последние шлаки. Выздоровление шло полным ходом, и моё зрение окончательно восстановилось. Мне больше не приходилось приказывать своим глазам видеть лучше.
– Ты, наверное, голоден, сынок?
– Сияя от радости, спросила меня мать.
– Сейчас опять упаду в обморок.
– Пошутил я. Хотя в каждой шутке покоится лишь доля шутки…
Мы прошли на кухню. Я и отец уселись за стол, а мама начала колдовать у плиты. Юрий Викторович улыбался до ушей и украдкой поглядывал на меня. Я же игнорировал его, добродушно вздыхая и рассматривая деревянную текстуру столешницы.
На самом деле я сейчас усиленно ковырялся в памяти прошлого «Глеба», копировал его темперамент, привычки, повадки и переносил данные в новый карман мозга. Увы, но знания об этом мире у парня практически исчезли. Остались жалкие обрывки. Но, наверняка, частичная амнезия встречалась и в этом мире. Поэтому подозрений возникнуть не должно.
Запахло жаренным беконом, яичницей и свежесваренным кофе. Я поднял глаза на маму и чуть не расплакался… Это была моя любимая еда!
Плотно перекусив, я сослался на усталость и отправился в свою комнату. Неспешно поднимаясь по мягко скрипящим ступеням, я рассматривал фотографии на стенах. А их было не мало.
Вот молодой отец в военном мундире жмет руку какому-то статному мужчине в костюме, а в другой рамочке - мама на фоне школы обнимается со своими учениками. Видно, праздновали выпускной. Повсюду какие-то неизвестные, но, наверняка, близкие люди. Не зря же они улыбаются с настенного «альбома».
Одна фотография понравилась мне больше всех: мы всей семьей на заднем дворе жарим шашлыки и смеемся. Светлое воспоминание сохранилось в памяти «прошлого Глеба». Ему не так часто получалось покидать комнату из-за болезни. Если такое и происходило, то рядом была неизменная подруга – коляска... Вон она на фото... Стоит рядом со скамьей.