Монастырь
Шрифт:
– Мы близко от дороги, моя госпожа, - снова повлек ее за собой Лаанс.
– А на дороге ждет прекрасный экипаж.
Дорога действительно оказалась поблизости, хорошо укатанная колея тянулась с юго-востока на северо-запад.
Здесь отряд поджидали еще двое слуг неизвестных Элю жуков-бомбардиров, охранявшие тот самый, обещанный Лаансом «экипаж». Под эти словом он подразумевал выстеленную соломой широкую телегу, в которую были запряжены шесть жуков-стригунов. Насекомые вели себя смирно - видимо, дело было для них привычное.
– Вот!
– торжественно объявил Лаанс,
– Может быть, еще и дотемна доберемся!- Нет, не успеем, - покачал головой Лени.
– Много нас, не вытянут жуки.
– Ну, значит, ночью приедем. Все равно под крышей заночуем!
– Лаанс протянул руку к телеге: - Прошу, госпожа!
Элоиз, опираясь на его руку, забралась в «экипаж» и уселась на солому. Лени хотел помочь Элю, но охотник справился и сам. Один из сторожей поместился в устроенное между двумя передними жуками сиденье и длинным тонким шестом постучал насекомых по усикам. Те, подчиняясь команде, напрягли ноги, задние стригуны последовали их примеру. Остальные мужчины в это время подналегли на телегу сзади, помогая жукам стронуть ее с места, и на ходу попрыгали в нее.
– Наши хозяева, жуки-бомбардиры, куда человечнее раскоряк, - принялся разглагольствовать Лаанс, плюхнувшись на солому рядом с девушкой.
– Жизнь у нас удобна и достойна, и главное - никто не сожрет. Не желаешь остаться с нами, госпожа Элоиз?
– Я должна посетить Ут, - улыбнулась девушка.
– Там меня ждут, у нас важное донесение.
– Секретное?
– вскинул брови ее собеседник.
– Да, - кивнула Элоиз.
– Очень.
– Ну, что ж… Как угодно… Тогда передайте раскорякам от нас привет. А при случае - заходите в гости! Лаанса все у нас знают.
Выглядывая из-за широких спин слуг бомбардиров, Эль с немалым удивлением рассматривал местность, по которой они проезжали.
С одной стороны дороги по-прежнему тянулись луга, все так же перемежаясь рощицами и озерами. Здесь так же паслись стригуны и тли, сновали муравьи, а в одной из рощиц зоркие глаза охотника рассмотрели натянутую между деревьями паутину - наверняка там обосновалась колония шатровиков. Посмотрев же в другую сторону, охотник ахнул от удивления.
Здесь росли невысокие деревья, на ветках которых в изобилии качались ярко-красные крупные плоды. В другое время степняк подивился бы такому количеству фруктов, но не это привлекло его внимание.
Растения росли ровными, уходящими к горизонту рядами! Да как такое могло случиться? Неужели это сделали люди? Ну, конечно, а кто ж еще - смертоносцы предпочитают мясо…
Эль даже позволил себе чуточку навалиться на Лени, чтобы получше рассмотреть огромный сад. Мух над деревьями вилось великое множество, но атаковать привлекавшие их фрукты они даже не пытались. Очень скоро охотник обнаружил разгадку: во многих местах протянулись длинные полосы старых, запыленных, а оттого хорошо видимых с воздуха тенет, а почти под каждым вторым деревцем сидели смертоносцы. Вот только вели себя пауки странно: без конца размахивали лапами. Неужели служат сторожами?
– Это пугала, - ответил Лени на невысказанный вопрос степняка.
– Не настоящие, понимаешь?
– И смертоносцы вам разрешают?
– округлил глаза искренне пораженный охотник. А что?
– не понял его удивления Лени.
– Это сады подвластных им людей. У нас такого нет, очень хлопотно, да и некогда… Мы покупаем фрукты.
– Что-что с ними делаете?
– не понял Эль.
– Мой друг никогда не покидал Степи, - заступилась за него Элоиз, когда все пассажиры телеги расхохотались.
– Кроме того, вы вовсе не покупаете яблоки, а лишь вымениваете.
– Ну, вот это я понимаю, - приосанился Эль, ободренный поддержкой.
– А на что меняете?
– По-разному, - ответил ему тучный здоровяк, который, похоже, знал это лучше других.
– Когда на порох, садоводам он нужен, чтобы шатровиков выкуривать - эти твари иногда поселяются в садах, они поумнее других, даром что раскоряки… А когда мы и сами для них эту работу делаем - только они не любят, говорят, мы много деревьев портим… - В телеге кто-то коротко хохотнул.
– А еще на мясо меняем: когда жуки что-нибудь задумают - например, «Бам!» в муравейнике, - то порой много мяса остается… Иногда просто на овощи меняем, у нас женщины
– огороды держат. А недавно на муравьиный спирт меняли, только потом пожалели…
Бомбардиры снова расхохотались о чем-то своем. Элю нравились эти люди: смелые, шумные, веселые, презирающие «раскоряк»… Что же это за жуки такие, служа которым, можно не бояться даже смертоносцев?
– А что такое «бомбардир»?
– решился спросить у Лени охотник.
– Это тот, кто «Бам!» делает, - ухмыльнулся в пышные усы все тот же дородный мужчина, не дав Лени ответить.
– Очень наши жуки этот «Бам!» уважают, оттого и зовем их жуками-бомбардирами. А мы им помощники.
– И смертоносцы жуков этих не трогают?
– Не-а, у них с жуками договор. Друг другу помогают, чужих слуг не трогают. С жуками-то шутить тоже не стоит: если б они захотели, давно бы перевели всех раскоряк… - Ну, нет, - вздохнул Лени.
– Пауки тоже за себя постоять смогут. Говорят, они прежде воевали…
– Да что там раскоряки!
– возмутился Лаанс и остальные слуги бомбардиров согласно загудели.
– Один хороший «Бам!» - и половины их Города не станет!
– А люди как же?
– тихо спросила Элоиз.
– Люди?.. Да разве это люди?..
– Лаанс умолк, когда Лени пихнул его в бок, но, помолчав, все-таки добавил: - Эти люди предают других людей… Если бы все дружно на них накинулись, на поганых раскоряк-людоедов…
– Так ведь Гнев Небесный нашлют!
– заспорил Эль, не замечая, что девушка умоляюще смотрит на него.
– И еще говорят, что смертоносцев в Городе тьма-тьмущая.
– Такого охотнику никто никогда не говорил, но ему представлялось именно так.
– Как же их одолеть?
– Гнев Небесный?
– сперва не понял Лаанс, потом догадался.
– Ага… Понимаешь, если всем сразу, неожиданно… Бот. А сперва сделать «Бам!», да такой, чтобы и Повелителя их, и всех, кто с ним, и… Вот так.
– Ты просто никогда не испытывал этого на себе, - хмыкнула Элоиз.