Мондодын

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Шёл мелкий дождичек. На детской площадке у нового дома под ярким синим зонтиком собралась довольно большая компания детей. Кое-кто из них ещё ходит в садик, но есть и первоклассники. Дети обсуждали любимые игрушки и при этом немного ссорились. Потому что так всегда: одним нравится одно, другим другое, и каждый думает, что у него всё самое лучшее. Вот, например, Святик говорит:

– Я больше всего люблю играть с саблями.

А Денис сразу начинает спорить и хвастаться:

– Подумаешь, сабли… Я люблю оружие! У меня автомат, два пистолета…

– А у меня бластер! – это Вовчик сказал.

Но его мало кто услышал, ведь каждому хотелось рассказать про свою игрушку и про себя. И всех удивить так, чтобы все сказали – ух ты! какой ты крутой! Поэтому Вовчик ещё не успел договорить, а Керим уже своё кричит:

– А я люблю машинки пультом гонять. У меня их целый гараж!

У Ярика тоже есть радиоуправляемые машинки, но у него есть ещё и вертолёт, а про вертолёты ещё никто не говорил, вот он и перекричал всех:

– А у меня вертолёт! Я аж на чердак его летом залетел! – и Ярик стал показывать пальцем, как крутится пропеллер, и как высоко он залетел. Даже кепка у него с головы свалилась, потому что он запрокинул голову, как будто и правда смотрел на чердак. Но Кирьян сразу испортил Ярику настроение. Он смеялся и показывал пальцем на Ярика, совсем забыв, что так себя вести нехорошо.

– Ой-ой-ой, вертолёт! – кривлялся Киря, – да у меня вертолёт с видеокамерой. Китайский. Мне его через Интернет купили. Мы с дедушкой в гнездо вороне заглядывали.

– Как это, заглядывали?

– А вот так! Геликоптер… – Киря специально назвал вертолёт по-английски, чтоб Ярику ещё обиднее стало, но Ярик его перебил и сам перевёл это слово:

– Знаю, знаю, геликоптер – так по-английски будет вертолёт.

– Вот именно, – продолжал Киря. – Геликоптер взлетел выше гнезда, и видеокамера всё снимала и передавала нам, а мы смотрели всё по телевизору. Прямо на весь экран было гнездо вороны!

– Врёшь! Она бы его заклевала, – не сдавался Ярик.

– А её дома не было. Дедушка сказал – по делам улетела.

– Какие у вороны дела?

– Воровать разные штучки.

– Это сороки воруют! У бабушки сорока очки украла, – сказал Вовчик.

– А ты бы её из бластера, а? – хитро улыбнулся Тиша.

– Да он не попадёт, он – мазила.

– Сам ты Годзилла, щас, как дам саблей!

Если кто-то думает, что на площадке были одни мальчики, то они ошибаются. Просто девочки, как только заговорили про оружие и машинки, чуть отошли в сторонку и продолжили шептаться о нарядах для Барби. Иногда они хихикали, но не над Барби, конечно, а над мальчиками:

– Мальчишки смешные. И то у них есть, и это у них есть…

– Да, а сами Барби одеть не могут.

– Точно! Мой брат уже в школу ходит, а не занает, как Барби феном сушить.

– Ха-хах-ха… ахахахаха… – засмеялись они совсем громко, и мальчики услышали, о чём они секретничают. И сразу обиделись:

– Ой, феном-феном! Мы феном Вовкин мобильник сушили.

– У него что, настоящий?

– А какой же! Не для Барби же! Мы с Вовкой всё починить можем, вот. Э-э-э… – это Святик начал дразниться, даже язык показал. Ах, как нехорошо! Теперь, конечно, девочки обиделись:

– Починииить? А мебель в домике расставлять не умеете, потому что… потому что… потому…

– Ну почему, почему??

– Потому что вы мальчишки! Вот! Ы-ы-ы-ы… – у Яны язычок тоже не маленький, – Мы с вами больше не играем! Пошли, Ульяна!

– Пошли, Яна, на качелях кататься. Дождик кончился.

Ульяна и Яна были такие подружки, что их даже звали в одно имя: Уль-Яна.

И вот Уль-Яна пошли на другой конец детской площадки, где стояли качели. Их сделали из труб: просто согнули в полукруг красные и жёлтые толстые трубы и приделали к ним красивые зелёные дощечки, чтобы сидеть. И ещё из тонких трубок сделали ручки, чтобы за них держаться. На качелях надо всегда хорошо держаться, а то свалишься и будет больно. Девочки сели каждая на своё сиденье и стали качаться, глядя друг на дружку и продолжая смеяться над мальчишками.

А Алёна и Гуля остались там, с мальчиками, и продолжали с ними ссориться. Алёна вообще часто обижалась, она была большого роста и толстенькая. Лучше её было не дразнить, но мальчики забыли об этом, и вот уже Алёна толкнула Ярика.

– Эй! Ты чего? Толкаться? – крикнул Ярик, падая.

– А ты валяться? Вставай, вставай, я тебя больше не трону… Ну вот, уже и заплакал? Разревелся, как девчонка!

– Что больно? – это Гуля наклонилась над упавшим Яриком. Она всегда всех жалела, – Где? Дай подую. Ты к ней не лезь, вон она какая толстая, – Гуля сказала это тихо, чтобы Алёна не слышала. А Ярик, всхлипнув, ответил:

– Да не, не больно… Вот… Трансформер сломался.

Дети стали возиться с трансформером, вырывая его друг у друга.

– Дай, я!

– Нет мне! Я любой трансформер транс… транс… морфирую. Дай!

Новый глагол (а глагол – это такое слово, которое объясняет, что делается) так вот… новый глагол произвёл на всех сильное впечатление. Все расступились, и Тиша взял игрушку. И правда – он быстро её исправил и стал по-разному «трансморфировать». Хотя правильно сказать – трансформировать, то есть, изменять форму. Потому игрушка и называется трансформер, что может по-разному изменять свою форму. Тиша ловко управлялся со сложной конструкцией да ещё и приговаривал:

– Вы говорите: сабли, вертолёты, а мои любимые игрушки – трансформеры. Я их не в магазине покупаю. Мне их мой дядя Дима присылает из Китая. Он там учится. Я их люблю, и они со мной дружат и сами превращаются, в кого я захочу. Трансформер – друг человека!

– А вы слышали, что про них по телеку говорили? – спросила Гуля.

– Кто? Лунтик?

– Смешарики?

– Нет, передача для старших была… как это… двенадцать плюс…

– Сеснацать плюс!

– Нет, двенацатьплюс! Двенацать!