Монеты на твоей ладони
Шрифт:
Итак, что мы имеем? Я лежу (не связанный, заметьте!) В каком-то…в каком-то… А где, собственно, я лежу?… Та-ак, посмотрим. Стены на вид шероховатые и какого-то неровного темного цвета. Наверное, тоже камень, точнее не скажу — стены находятся далековато от моей персоны. Пол же под моим носом не мылся если не годами, то месяцами точно. Да и запах был, честно говоря, далек от «Шанель №5». В воздухе витали отнюдь не ароматы Франции, скорее это был запах чего-то прокисшего вкупе с непередаваемым ощущением затхлости. Очень похоже на подземные казематы в каком-нибудь средневековом замке. Прямо готический роман какой-то. Или очередная сказочка про рыцарей, драконов, эльфов и прочих гномов, которых я на дух не переношу. Никогда не понимал, что люди в этом находят — бегают всякие шкафы (а в
Нет, все-таки это не подземелье. Хотя бы потому, что окно имеется. Маленькое и под самым потолком, но все же свет пропускает. Правда, совсем недостаточного количества и качества. Я уловил какое-то движение боковым зрением и резко обернулся, но это оказалась всего лишь тень от колышущейся на ветру паутинки. Да, несмотря на малые размеры, окно пропускало ветерок. Весьма холодный ветерок.
Я наконец сообразил, что лежу без рубашки и в мокрых брюках на ледяном каменном полу и уже основательно замерз. Попытка встать весьма недвусмысленно напомнила о помятых (или сломанных? Черт его знает.) ребрах. У-ух! Я сел и перевел дух, на что грудная клетка отозвалась тупой ноющей болью. Я старался дышать как можно осторожнее, но никаких ощутимых результатов это не принесло. Еще хорошо, что от холода перестала болеть обожженная кожа, не то я представлял бы собой совершенно жалкое зрелище.
Кряхтя и постанывая, я наконец поднялся и побрел к окошку. При ближайшем рассмотрении обнаружилось, что оно находится почти на полметра выше уровня глаз. Приподнявшись на цыпочки, я рассмотрел все то же серое небо, впрочем, основательно потемневшее. Наверное, дело идет к ночи. Еще в пределах видимости находились макушки чахлых болотных деревьев, из чего можно сделать вывод, что либо растительность здесь везде одинаковая, либо это строение (уж не знаю, как его правильно обозвать) находиться недалеко от болота. Или в самом болоте. А какая мне, собственно, разница? Пока я сижу внутри, мне абсолютно до фонаря, что там снаружи.
Я досадливо скривился и пошел в обход комнаты в поисках двери. Хотя обстановка исчерпывалась железным ведром и, следовательно, ничто не загораживало обзор, возился я довольно долго — пальцы по-прежнему заставляли морщится от боли при малейшем прикосновении к чему-либо. Дверь обнаружилась в самом неприметно закутке и по цвету сливалась со стеной. Однако, проведя по ней рукой, я убедился, что она металлическая. В верхней части находилось маленькое, с ладонь, окошко, зарешеченное и закрытое снаружи металлической же пластиной. Это что еще такое? Такие двери очень прочно ассоциировались у меня (разумеется, не по личному опыту) с тюремной камерой. Не понимаю. Куда я попал? Если это какая-то местная банда, то очень странная. Кстати, о банде. А точнее, о ее главаре с садистскими наклонностями. Меня передернуло. Не самая приятная перспектива — оказаться мальчиком для битья. Я ощупал дверь, но в цельном листе металла не было ни единого отверстия, даже замочной скважины. Как, интересно, ее тогда открывают? Я нагнулся и провел рукой по периметру двери. Ерунда какая-то. Даже невозможно понять, с какой строны у нее петли, не говоря уже про то, чтобы ее открыть. Нет, с дверью — гиблое дело. Окно? Я бы туда не пролез даже в шестилетнем возрасте. Стены? Может, и вариант. Нужно попробовать.
Я еще раз обошел комнату, тщательно ощупав каждый камешек, не полагаясь на зрение, поскольку быстро темнело. На это ушло довольно много времени, но ничего для себя полезного я так и не выяснил. Сплошная и очень хорошо подогнанная кладка. Я припомнил все способы бегства из подобных заведений, которые видел в кино, и с сожалением убедился, что на побег особо рассчитывать не приходиться. У меня нет ни верных друзей снаружи, ни мертвого сокамерника внутри, ни времени на рытье туннеля, ни денег на подкуп охранника. Но даже если бы они были, не факт, что я смог бы до него докричаться через эту чертову дверь.
Тут мои размышления прервало шарканье и громыхание под дверью. Я насторожился и начал потихоньку пятится в самый дальний угол.
Дверь распахнулась с таким грохотом, как будто в нее врезался грузовик. Впрочем, вошедший не слишком отличался от грузовика размерами и повадками. Нечто огромное и косматое ввалилось в помещение, по-хозяйски хлопнув дверью о стену так, что она едва не соскочила с петель. Господи, должно быть, сам главарь пожаловал. Ох, чует мое сердце, будут бить!… Я заново почувствовал каждый ожог и каждый синяк на своей многострадальной шкуре и судорожно сглотнул.
— Где это паршивое отребье, идиоты?!
Яростный рык отразился от высокого потолка и эхом пошел гулять по всей комнате. В голове неотвязно вертелась только одна мысль: «Пронеси, господи!». Но кто-нибудь когда-нибудь прислушивался к моему мнению? Вот именно.
— Долго мне еще ждать?! Притащить, живо!!!
А вот сейчас точно будут бить. Из-за спины косматого высыпало с полдесятка здоровых мужиков в одинаковых темных куртках. Нет, лучше самому выйти, пока не вытащили с очередной порцией пинков. Ага, выйти самому. Вон, уже и без того нашли. Ой! В волосы вцепились четыре руки и потащили. Вам когда-нибудь выдирали волосы прядями? Или снимали скальп? Вот у меня такое ощущение, что именно это и происходит. Когда меня с размаху швырнули к ногам этого косматого ублюдка, я почти ничего не мог рассмотреть из-за слез, заливавших глаза. Ух, доберись я только до вас! Подонки!…
— Что, этот? — с ноткой некоторой брезгливости поинтересовался главарь.
— Так точно! — взял под козырек пожилой мужик с винтовкой. С винтовкой?… Он быстро что-то зашептал главарю на ухо.
— Сбегаем, значит! — рявкнул через секунду мохнатый, нагнувшись надо мной — Думаем, значит, что мы одни такие умные, а все вокруг тупицы! Ну ничего, мразь ты эдакая, скоро в полной мере оценишь, как тебе не повезло, что не успел утопиться в болоте.
От этого рычания у меня сжался желудок и из головы напрочь вымело все зарождающиеся подозрения. Я настолько испугался, что не сразу вник в смысл сказанного. Сбегаем? Откуда?! Я ни откуда не сбегал! И сбегать не собирался!…
— Послушайте, я ничего…я не сбегал… я не понимаю… — торопливые, сбивчивые слова вышли неразборчивыми и с такими писклявыми, что удивили меня самого. Впрочем, на то, что я там пролепетал, реакция все же была. Главарь схватил меня за волосы и заревел:
— Что ты там бормочешь?! Ну, если наводишь порчу… Магнус, держи его, сейчас я ему язык-то отрежу, этот недоносок колдовать вздумал!
Чтоб тебя! Кто ж меня за язык тянул! Придурок!!! Понимал же ведь, что просто так не отбрешешься! Сердце подскочило и заколотилось в горле. Не хочу!!!
— Но шеф! Комендант… — нервно выдохнул Магнус, он же мужик с винтовкой. Может, не все еще…
— На хрен коменданта! Если на меня порчу навесят, в гробу я его видел! Держи, говорю!
— Я бы все-таки не советовал, — проговорил Магнус, но покорно шагнул ко мне.
Я отчаянно рванулся прочь, но меня уже подхватили подмышки и поставили на ноги. Магнус вцепился в меня как клещами и все мои дерганья ни к чему не привели. По знаку главаря меня вытащили на свет, лившийся из коридора. Через секунду у него в руках появился здоровенный армейский нож. Главарь ухватил мой подбородок огромной ручищей, сжал так, что затрещала челюсть, и задрал мне голову вверх. Свет резанул глаза. Я зажмурился и изо всех сил сжал зубы. Хрен с ними, с зубами, язык нужнее… Прошла минута, две, три… Ничего не происходило. Я осторожно приоткрыл глаза. И, часто моргая, в упор уставился на бородатую физиономию, на которой застыло не меньшее удивление. Широко открытые глаза неопределенного цвета смотрели на меня с заросшего до этих самых глаз рыжеватото-желтой шерстью (назвать это волосами у меня не поворачивается язык) лица. Кустистые брови угрожающе хмурились. Еще через минуту его физиономия скривилась, как после литра кефира, выпитого залпом. Главарь крепко выругался и пихнул меня в грудь. Я мигом бы опрокинулся, как сбитая кегля, если бы не стоящий за мной Магнус. А так мы опрокинулись вместе.