Монгол
Шрифт:
Сделала шаг, ещё один и ещё. Осторожно прошла мимо него, а когда оказалась у двери, рванула со всех ног. Взбежала по лестнице вверх и, выскочив на улицу, ринулась к массивным воротам.
Только рано я возликовала. Ворота были заперты. Бросилась в сторону, ища хоть какую-нибудь лазейку, но участок был огорожен полностью, и нигде ни одной дырки не наблюдалось.
Монгол подкрался, как хищник. Бесшумно, быстро. Настиг, как ястреб, несчастную мышку. Резко развернул, впечатал в своё тело, и я явственно ощутила его огромный стояк, что вжимался мне в живот.
— Не надо! — слёзы брызнули из глаз, потому что в этот момент поняла — я в ловушке. В западне. И мне не выбраться отсюда. Инстинкт самосохранения твердил бежать, да некуда бежать. — Не смей! Не трогай! — память услужливо предоставила мне жуткие, душераздирающие картинки, где мою мёртвую сестру с навеки потухшими глазами и огромной раной на шее укладывают в черный мешок.
— Какая ты красивая девочка. Мне нравится твой взгляд, маленькая кошка, — он ласкал мои губы большим пальцем и пожирал их своим пугающим взглядом. Вторая рука соскользнула с талии и сжала ягодицу.
— Отпусти! — заорала, впиваясь изломанными ногтями в грубую кожу его запястья, раздирая её до крови.
Монгол криво усмехнулся, а карие глаза опасно блеснули.
— Я похитил тебя не за тем, чтобы отпустить, — казалось, он не ощущает боли. А может, ему просто нравилось моё сопротивление.
Вырвалась (подозреваю, что с его позволения), попятилась назад. Упёрлась в забор и, осознав, что бежать некуда, всхлипнула от накатывающей истерики.
— Тш-ш-ш, — шагнул ко мне, изучающе склонил голову набок. — Ты что такая пугливая? Не надо бояться. Надо просто быть послушной. Я люблю покорных девочек.
Понимая, что иного выхода нет, сжала в руке вилку и с диким визгом бросилась на Монгола.
ГЛАВА 3
Забавно наблюдать за этой дикой кошкой. Хоть и не похожа она на свою сестру.
Прижав девчонку лицом к земле, ощутил, как по телу пробежал ток. Давно забытое возбуждение. Такое сильное, как тогда… Когда он ещё мог любить и что-то чувствовать, а не просто трахать и спускать на автомате в любую бабу.
Она дрожала под ним и изо всех сил пыталась вырваться, лягнуть, скинуть его с себя. Монголу же оставалось лишь приспустить её штаны и взять девчонку. Но не рвать же ей целку прямо на земле.
— Ты знаешь, что такое покорность? — прошептал ей на ухо, вжимаясь пахом в упругую, но тощую задницу девчонки.
— Да пошёл ты! — прошипела гадюкой, извиваясь и рыча, как зверёныш.
— Похоже, не знаешь. Ничего. Это не проблема. Я тебя научу, — оторвав её от земли за майку, что тут же затрещала и поползла по швам, потащил за собой. — Всего несколько дней, и ты будешь очень послушной. Для начала кое с кем тебя познакомлю.
Девчонка извивалась, дралась и даже пыталась кусать его за руку, что в общем-то лишь забавляло. Даже интересней стало с ней. Пожалуй, ебать её будет вдвойне приятно. Давно он строптивую тёлку не имел. Это, надо заметить, зверски заводит. Особенно, если брыкаться эта будет. Девочку-то специально для него растили. Правда, что-то он затянул… Надо было сразу после детского дома звереныша забрать. Сейчас бы уже шелковая ходила. С вилкой на него точно не кидалась бы.
Усмехнулся, вспомнив, как отчаянно она бросилась на него, так, словно и правда смогла бы убить. Горячая девочка.
Пару раз даже попала ему по лицу, пока донёс её до вольера, обхватив одной рукой за тонкую талию. Казалось, чуть придавит, и девчонка пополам сломается. А дерётся, как будто ещё несколько жизней у неё.
Когда забросил звереныша в вольер, бросилась на решётку, молотя по ней кулаками.
— Убийца! Ненормальный! Ты маньяк! Нравится убивать беззащитных девушек, да? Убивай! Я тебе во снах твоих являться буду!
Архан не верил своим глазам. Позади неё два волкодава стоят, только и ждут команды хозяина, а она орёт стоит. Сумасшедшая девка.
— Обернись.
Алина вдруг захлопнула рот, сглотнула. Услышав тихое рычание, закрыла глаза и медленно повернула голову.
— Мамочки…
— Одна команда, и они тебя сожрут, даже трусов не останется.
— Не надо… Прошу.
— Уверена?
— Да… — заскулила, сливаясь с решеткой, цепляясь за неё тонкими, дрожащими пальцами. — Я не хочу умирать. Не хочу так… Я же ничего не сделала, — слёзы покатились по бледным щекам, а глаза от ужаса стали безумными.
— Вот видишь, как быстро мы нашли общий язык, Алина, — открыл дверь, давая ей возможность выйти. — Давай, без резких движений, — а когда она была уже одной ногой на свободе, рявкнул на псов, что только и ждали команды. — Взять!
С диким рычанием собаки бросились на девчонку, а Монгол, схватив её за руку, рывком вытащил из клетки и захлопнул дверь прямо перед носом пса. Тот врезался в решетку, заскулил и залаял на Алину.
— Спокойно, Хаос!
Услышав окрик хозяина, тихо заскулил и лег.
***
— Мама… Мамочка… Мамочка… — ползла по траве, отталкиваясь ногами и тихо подвывала от ужаса.
— Нет у тебя мамы, Алина. Никого нет. Кроме меня, — медленно шёл за мной, возвышаясь, как огромная скала.
Я рассматривала его, отползая дальше и повторяя одно единственное слово, которое уже давным давно забыла… Его чёрная футболка обтягивала каждую каменную мышцу, каждую выпуклость на животе и груди. Глаза цвета ночи, что, казалось, стали даже темнее, чем были раньше. Его лицо изуродовано двумя неровными шрамами на висках, спускающимися по щекам и теряющимися где-то в черной, густой бороде. Помню, как Лера рассказывала, что это он в поножовщине участвовал, в тюрьме… Но зачем я тогда об этом думала? Чтобы не сойти с ума от мысли, что придётся с этим жутким человеком прожить свои последние дни? Или, может, я уже двинулась по фазе? Последний вариант — ничего. Говорят, дуракам проще.