Монголы и Русь
Шрифт:
Тимур вернулся на западный берег Волги и подавил отдельные выступления эмиров Тохтамыша на нижнем Дону. Затем, дав войскам непродолжительный отдых, он начал новую кампанию – на этот раз против Руси. Его армия пошла на север по течению Дона двумя колоннами, одна – степями восточнее реки, другая – по западной стороне. В июле обе колонны достигли южных районов Рязанского княжества. Западная колонна под личным командованием Тимура штурмом взяла Елец. Елецкий князь попал в плен, а жители города были убиты или уведены в рабство. После захвата Ельца Тимур развернул там свой лагерь, позволяя войскам грабить окрестные земли. По всей видимости, он заслал на север своих разведчиков и ждал их донесений.
Русские, прекрасно осведомленные о ходе предыдущей борьбы между Тимуром и Тохтамышем, были готовы к любой неожиданности. Армия Великого княжества Владимирского (которое теперь включало в себя бывшее Великое княжество Нижегородское) была собрана в июне и июле. В начале августа великий князь Василий сосредоточил главные силы в Коломне. В Москве оставался сильный гарнизон под командованием князя Владимира Серпуховского, героя битвы на Куликовом поле. Позволив этому одаренному и популярному князю руководить защитой Москвы, Василий, по-видимому, надеялся предотвратить
Основной стратегический план Василия состоял, судя по всему, скорее в том, чтобы защитить фронт по реке Оке, а не перейти ее и продвинуться на юг, как сделал его отец Дмитрий Донской. Чтобы поднять дух своих воинов и подбодрить москвичей, Василий попросил митрополита Киприана перенести в Москву почитаемую икону Божьей Матери, которая с середины двенадцатого века находилась во Владимирском кафедральном соборе и считалась чудотворной. Согласно легенде ее написал Апостол Лука (по мнению историков искусства, в действительности эта работа принадлежит кисти византийского мастера одиннадцатого века) 832 . Киприан одобрил план Василия и послал духовных лиц во Владимир, чтобы доставить икону в Москву. Она была взята из собора 15 августа, в день Успения Богородицы. Торжественный кортеж духовенства и мирян сопровождал икону по пути в столицу. Процессия появилась перед Москвой 26 августа, в тринадцатую годовщину захвата города войсками Тохтамыша. Москвичи во главе с князем Владимиром, митрополитом Киприаном, священниками и боярами вышли навстречу. После торжественных литаний икона была доставлена в кафедральный собор и там установлена. Вся эта церемония, кажется, произвела на москвичей сильный ободряющий эффект. Без всякого сомнения, это было важное психологическое событие, которое помогло укрепить в русских религиозное чувство и желание дать врагам отпор.
832. Об иконе Владимирской Божьей Матери см. А.И. Анисимов, Владимирская икона Божьей Матери (Прага, 1928).
Так случилось, что в тот день, когда икона Владимирской Божьей Матери достигла Москвы, Тимур объявил окончание похода и приказал отступать. Среди русских распространилось предание, что в тот день во сне Тимуру было видение, которое сильно его напугало. Он видел в небесах Богородицу в пурпурных одеждах, которая вела неисчислимое воинство защищать дорогу на Москву. Он проснулся, дрожа, и долго не мог объяснить своим приближенным, что с ним случилось 833 .
На самом деле Тимур, по-видимому, к этому времени узнал о готовности русских защищаться, а также о силе и хорошей организации их армии. Он, несомненно, знал, что его соперник Тохтамыш сумел победить их тринадцатью годами ранее только благодаря тому, что захватил их врасплох. Тимур мог надеяться разбить русских, но он также, безусловно, понимал, что и его армия понесет тяжелые потери. Кроме того, продолжение похода отняло бы время и увело бы его слишком далеко от центра его империи.
833. Никон, II, 160.
Хотя Тимур не достиг Москвы, он, как мог, разрекламировал этот поход. Захват южных окраин Рязанского княжества был представлен как завоевание Руси. Истории подобного рода, рассказанные участвовавшими в походе офицерами Тимура, использовал персидский историк Шараф ад-Дин, который жил при дворе сына Тимура Шаруха и завершил свою «Книгу побед» через двадцать лет после кончины Тимура. Описывая кампанию 1395 года, Шараф ад-Дин утверждает, что Тимур дошел до Москвы и захватил там богатую добычу 834 . Не только современники Шараф ад-Дина в Средней Азии, но и некоторые современные ориенталисты тоже приняли его рассказ за чистую монету. И Эдвард Г. Браун в его «Истории персидской литературы», и Л. Бувэ в «Империи Монголов» повторяют его утверждение 835 . Однако, даже если допустить, что этим двум исследователям было бы чересчур затруднительно просмотреть русскую литературу вопроса – «Slavica non leguntur» (Славянский не читается) – они легко могли справиться по Гиббону о правильной оценке ошибки Шараф ад-Дина 836 .
834. Тизенгаузен, 2, 180.
835. Browne, 3, 192; Bouvat, p. 50.
836. Gibbon, 2, 1237.
По пути домой Тимур захватил и разграбил город Азак (современный Азов) в устье Дона и опустошил земли черкесов в западной части северного Кавказа. Оттуда он повернул зимой 1395-96 года в район нижней Волги и сжег два главных центра Золотой Орды – Астрахань и Новый Сарай, или Сарай-Берке. Полностью удовлетворенный результатами похода, Тимур вернулся в Самарканд и скоро приступил к разработке своей индийской кампании. Она состоялась в 1398-99 годах и принесла сказочные богатства.
4. Правление Едигея
Результаты походов Тимура против Золотой Орды были катастрофическими для нее как с экономической точки зрения, так и с военной. Благосостояние Орды зависело от международной торговли, особенно от торговли с Ближним Востоком. Великие караванные пути из Китая и Индии сходились в Ургенче, а оттуда дороги вели в Старый Сарай (чью роль примерно с 1360 года приняла на себя Астрахань) и Новый Сарай. Из Астрахани товары доставлялись в Азов (Тана), где итальянские купцы брали на себя ответственность за дальнейшую транспортировку морем. Все эти большие торговые центры – Ургенч, Астрахань, Сарай, Азов – были разрушены Тимуром во время войны
837. ЗО, с. 376.
Торговля была не единственной отраслью экономики Золотой Орды, подорванной Тимуром. Большие города, разбитые им, являлись центрами не только торговли, но и разного рода ремесел и производств. Все теперь было разрушено. Последствия походов Тимура на Золотую Орду были, таким образом, подобны последствиям похода Бату на Русь. В результате разгрома главных городов были уничтожены и ведущие культурные группы общества как в сфере экономики, так и в духовной жизни.
Воздействие войны с Тимуром на развитие Золотой Орды не могло не быть гибельным. Культурный уровень кипчакского государства понизился катастрофически. Тогда как ее предыдущее развитие базировалось на соединении номадизма и городской культуры, теперь кочевники располагали, временно по меньшей мере, только собственными ресурсами. Они все еще составляли мощную военную силу, но уже чувствовался недостаток преимуществ культурного лидерства городов. Кроме прочего, теперь они не имели необходимого военного арсенала. Это был период важного изменения в технике ведения войны – период быстрого распространения огнестрельного оружия. В то время как ее соседи, включая Московию и Литву, начали производить разные виды огнестрельного оружия, Золотая Орда не имела пока возможностей делать это. Правда, огнестрельное оружие еще находилось в стадии разработки и имело ограниченную сферу применения, но как характерный аспект общего технического прогресса оно было важно. Только на окраинах Золотой Орды – у булгар в бассейне средней Волги и в Крыму – городская культура продолжала процветать. Скоро, однако, эти два района проявили стремление к освобождению от кочевого ядра Орды, и, в конце концов, каждый из них составил основание местных ханств, Казанского и Крымского. Одним словом, нет никаких сомнений, что после нанесенных Тимуром ударов, экономическая и технологическая база Золотой Орды катастрофически сократилась. Политическое и военное возрождение Орды оказалось еще возможным, но на непродолжительное время, в связи с быстрым ростом соседних государств, таких как Оттоманская империя, Московия и Литва.
Как только Тимур удалился в Самарканд, упорный Тохтамыш устремился обратно в кипчакские степи и попытался восстановить свою державу. Сначала он направился в Крым, который, по-видимому, решил сделать своей основной базой. Благодаря географическому положению, Крымский полуостров можно защитить даже от превосходящего врага. Во время разгрома 1395 года власть в Крыму захватили генуэзцы 838 . Тохтамыш атаковал силы генуэзцев и штурмом взял Каффу, где, вероятно, захватил значительные богатства. Он, безусловно, нуждался в деньгах, чтобы восстановить свою армию и государство. Сначала ему сопутствовал успех, и скоро он выпустил призыв ко всей монгольской знати и князьям, кто еще не возвратился к нему для этого дела. К 1398 году он почувствовал себя достаточно сильным, чтобы восстановить свой контроль над Русью, и отправил посла к князю Олегу Рязанскому.
838. Там же, cc. 377-378.
В этот момент, однако, в Золотой Орде опять началась смута. Соперники Тохтамыша, Тимур-Кутлуг и Едигей, наконец сумели организовать против него мятеж. Большая часть монгольской знати покинула своего суверена и объявила Тимур-Кутлуга новым ханом. Едигей стал соправителем. Оба направили послов к Тимуру, чтобы принести ему заверения в вассальной верности 839 . Тем временем Тохтамыш во главе нескольких тысяч воинов, сохранивших к нему лояльность, поскакал в Киев и попросил великого князя Витовта помочь ему сохранить трон. Тимур-Кутлуг тоже прислал туда послов с требованием выдать Тохтамыша. Витовт, таким образом, оказался перед серьезной проблемой. После совещания с паны-радой Великого княжества он решил принять сторону Тохтамыша. По сути дела, последние несколько лет Витовт и его советники наблюдали за эволюцией монгольской политики со всевозрастающим интересом. Необходимо иметь в виду, что многие литовско-русские князья считали Золотую Орду главным врагом и были готовы поддержать любую попытку как Москвы, так и Литвы бороться против монголов. К этой группе принадлежали князь Андрей Полоцкий, Дмитрий Брянский и Дмитрий Боброк. Как известно, в 1370-тых годах, когда великий князь Дмитрий Московский возглавил русскую оппозицию монголам, все трое поддержали его и приняли активное участие в Куликовской битве. Когда князья Восточной Руси оказались вынуждены еще раз склонить головы перед ханом, князь Андрей возвратился в Полоцк, который тем временем захватил его брат Скиргайло. Тот схватил Андрея и заключил его в крепость в Польше (1386). Когда в 1393 году Андрею удалось бежать, он стал вассалом Витовта. Мы точно не знаем о времени перехода Дмитрия Боброка от великого князя московского к великому князю литовскому; в 1389 году он еще был в Москве и как свидетель подписал завещание Дмитрия Донского, в 1399 году он состоял в свите Витовта. Эти три князя с энтузиазмом отнеслись к антимонгольским планам Витовта.
839. Тизенгаузен, 2, 125.