Монологи эпохи. Факты и факты
Шрифт:
Сейчас эти методы проработаны ещё лучше. Кроме того, можно предъявить к конструкторам оружия некоторые дополнительные требования, связанные с упрощением его использования и обслуживания. Ведь конструктор всегда ищет компромисс между разными требованиями – а заказчики определяют, какие требования считать первоочередными, а чем можно пожертвовать.
Если сейчас за три-четыре месяца занятий по вечерам готовят вполне терпимого водителя, способного по крайней мере не вреза́ться в другие автомобили на каждом углу, то полугода непрерывной военной учёбы в принципе хватит, чтобы подготовить человека, способного вести самостоятельную боевую деятельность и умеющего взаимодействовать в составе
Главное – при такой схеме обучать можно действительно всех пригодных. Ведь оторваться от повседневной жизни на полгода может практически любой юноша и даже любая девушка. В Израиле женщины служат в основном во вспомогательных подразделениях, но стрелять тоже вполне умеют.
Другое дело, что при этом надо именно учить молодёжь, а не использовать её на всяких хозяйственных работах. Но это уже несколько другая тема. Надеюсь когда-нибудь обсудить и её. В любом случае непрерывность боевой учёбы – вопрос денег и, как сейчас принято говорить, политической воли. А то и другое можно – и нужно! – найти. Потому что и в наши дни верна древняя истина: кто не хочет кормить свою армию – будет кормить чужую.
Орфографическая паника Система языка совершенствуется постоянно
В сентябре две тысячи девятого, в начале учебного года разразился изрядный скандал. Министерство образования и науки утвердило в качестве нормативных словари, где признаны некоторые просторечные формы произношения. Все негодовали: узаконена явная безграмотность. На мой же взгляд, недостаток этих форм не в том, что они безграмотные. Главное – они выпадают из общей структуры языка. Потому, собственно, и безграмотны.
В тысяча девятьсот пятьдесят шестом опубликован полный свод действовавших в тот момент орфографических правил. Он устранил некоторые разночтения, бытовавшие до того. Например, именно тогда слово «чёрт» окончательно стали писать через «ё», а не через «о».
Когда все правила оказались сведены вместе, появилась возможность осмотреть их единым взглядом и понять, что в них не в порядке. А не в порядке – не в соответствии с общим принципом – оказалось довольно многое.
В русском языке принят фонемный принцип правописания. Фонема – грубо говоря, звук в том виде, в каком он звучит в отсутствие помех от соседних звуков в слове. Скажем, слово «солнце» надо писать через «л», потому что в других формах – например, в слове «солнечный» – это «л» отчётливо слышно. Из этого примера, кстати, видно, каким образом выделить фонему. Надо изменять слово разными способами, смотреть, как звучат разные его формы. Отсюда и второе название фонемного принципа: морфологический.
Конечно, есть и исключения. Например, в слове «собака» первая гласная ни в каких формах не попадает в ударное положение, где звук не испытывает помех со стороны «соседей». То, что там должно писаться «о», а не «а», приходится просто запоминать. Ведь слово это заимствованное. Поэтому звук в нём должен быть таким же, что и в исходных языках – в данном случае тюркских.
Есть и многие другие тонкости, которые стали отчётливо видны именно в полном своде правил. Естественно, появились предложения, как устранить многие нарушения фонемного принципа, не вызванные ни внутренними закономерностями русского языка, ни влияниями других языков.
Ещё когда я учился в младших классах, в тысяча девятьсот шестьдесят четвёртом лингвисты предложили внести некоторые поправки в принятую тогда русскую орфографию, чтобы последовательнее провести фонемный принцип.
И тут начался скандал. Мягко говоря, дикий и безобразный. Громадная часть советской интеллигенции восстала против изменения так, как если бы им предложили в одночасье вообще забыть о правилах грамматики.
Интеллигенцию надо понять. Во-первых, в те времена общественный протест был вообще неприемлем для власти, и вдруг нашёлся хоть какой-то законный повод выплеснуть массовое недовольство властью. Его, естественно, использовали многие и с огромной радостью. Во-вторых, как раз в тот момент снимали с высших постов Никиту Сергеевича Хрущёва. За десять лет властвования он успел надоесть очень многим. Но нелюбовь к нему было слишком опасно выражать применительно к его политическим решениям. И она выплеснулась в виде недовольства усовершенствованием правописания.
Дело доходило до смешного. Например, знаменитая писательница Мариэтта Сергеевна Шагинян выступила с громадной негодующей статьёй, где практически дословно повторила свои же возражения против орфографической реформы, предложенной в тысяча девятьсот четвёртом и официально введенной в действие в тысяча девятьсот восемнадцатом. Той самой реформы, чьими плодами все мы пользуемся. Именно эта реформа отменила букву «ять», к тому времени в русском языке совершенно неотличимую от «е», отменила твёрдый знак в конце слов после согласных и так далее. Почтенная писательница просто вытащила из архива старую статью, отряхнула её и точно воспроизвела.
Дружный протест мастеров художественного слова возымел действие. Реформу похоронили. Образованным не пришлось переучиваться. Дети, как и прежде, зазубривают изобильные исключения из простых и ясных правил.
Между тем язык развивается, противоречия в правописании накапливаются. Если и впредь будем пользоваться традиционной орфографией в тех местах, где она отступает от ключевого, основополагающего принципа нашей орфографии, мы рискуем, что у нас, как в английском языке, слова превратятся в иероглифы, чьё написание не имеет со звучанием практически ничего общего.
Несколько лет назад виднейшие наши лингвисты снова предложили воспользоваться хотя бы некоторыми очевиднейшими предложениями реформы шестьдесят четвёртого года. И снова поднялся такой же негодующий крик людей, понимающих в лингвистике, честное слово, ещё намного меньше меня.
Конечно, обществу нужна стабильность. Но не любой ценой. И стабильность не должна использоваться как аргумент против перемен в тех случаях, когда эти перемены назрели, когда они очевидным образом необходимы. Потому что чем дольше мы сопротивляемся переменам, тем больше нам придётся ломать, когда необходимость в них станет очевидной всем и каждому. Негодующие крики противников реформы так же нелепы, как радостные лозунги борцов за преобразования в любом направлении и любой ценой. Общество болезненно переживает революции. Но именно чтобы не испытывать эту боль, мы должны не противодействовать эволюционным изменениям.
Оплаченные дети Государству придётся заботиться об обществе
Осенью две тысячи девятого внезапно сразу во многих местах активных дискуссий началось обсуждение идеи: оплачивать из государственных средств рождение и воспитание детей.
Уже рассмотрено немало вариантов этой идеи. Например, дальнейшее развитие концепции материнского капитала плавно переходит в пособие по уходу за ребёнком в сумме, примерно соответствующей затратам на полноценного наёмного воспитателя. Есть и предложения радикальнее. Скажем, женщины, желающие сделать аборт по социальным причинам, вместо этого могут получать от государства регулярную зарплату на время беременности, а потом, если социальная причина для отказа от ребёнка не исчезнет, в компенсацию полученного сдадут ребёнка тем, кто желает за ним ухаживать и его выращивать.