Монологои
Шрифт:
Одним словом, спасибо Вам за Ваш визит. Наш город стал красивым, зеленым, благоустроенным! В соседние колхозы стали летать самолёты. И была, наконец, восстановлена телефонная связь с другими городами, которую немцы обрезали при отступлении.
Конечно, после того, как Вы уехали, из наших магазинов снова исчезли все продукты. Но за то время, что Вы у нас были, мы набрали их на три года вперед. Поэтому очень просим Вас, через три года — приезжайте к нам еще! Уже облупится краска на наших домах, загрязнятся памятники, снова отчалит от берега мост, народятся новые
Уважаемый товарищ Генеральный секретарь! Очень просим Вас, если не трудно, пускай кто‑нибудь из Ваших людей перед Вашим приездом пустит слух, что Вы очень любите ходить по домам и проверять, есть ли горячая вода.
Очень хочется помыться!
*** Не понимаю!
Должен сознаться, что чем старше я становлюсь, тем больше не понимаю.
Например, я не понимаю, как люди ездят в пассажирских фирменных поездах, если за одиннадцать дней билеты на них не продаются ни в одной кассе, а за десять дней все билеты в этих кассах уже проданы?
Еще я не понимаю, куда мы денем всю обувь, которую выпустили?
Не понимаю, почему после сокращения штатов количество работников в учреждениях все увеличивается?
Я не понимаю — еще хоть в одной стране женщины жалуются одновременно, что нет продуктов и что они не могут похудеть?
А когда я смотрю на подрастающее поколение, я не понимаю, сколько же стариков в двадцать первом веке будут говорить своим внукам: "Вот когда мы были молодыми, мы пели приличные песни, «хеви металл».
Еще я не понимаю многих наших названий. Например, что это за название у конфет — «Радий»? Или торт «Отелло»?! А пряники «Комсомольские»? Их что, можно разгрызть только в комсомольском возрасте? И я не понимаю, какой запах должен быть у одеколона «Спортклуб»?
Но это далеко не все, что я не понимаю. Иногда я не понимаю такого, о чем вообще лучше говорить шепотом.
Например, я не понимаю, почему у нас гегемоном считается пролетариат, в то время, как у нас гегемон — сфера обслуживания. Причем чем дальше, тем гегемонистей.
И я не понимаю, почему мы все должны перестраиваться. Те, кто работал плохо, я понимаю, должен работать хорошо. А кто работал хорошо? Должен теперь работать плохо?
И я никак не могу понять, почему у нас всегда народ страдает от тех постановлений, которые издаются ради него? А те, против которых эти постановления направлены, живут еще лучше?
Кстати, я не понимаю, можно в наше время говорить то, что я говорю, или нет? Я вообще не понимаю, кто‑нибудь понимает, что можно в наше время говорить, а что нельзя?
Я искренне хотел понять, начал смотреть телевизор, слушать по нему речи местных руководителей, но тоже ничего не понял, потому что они через слово говорят: «так сказать», «в общем‑то» и «где‑то». А я не понимаю, что значит: «так сказать, социализм», «в общем‑то перестройка» и «где‑то гласность»… Я понимаю, что где‑то она есть, но где?
Еще я не понял, как руководителями на местах могут работать люди, которые неграмотно говорят, несмотря на то, что они называют себя верными ленинцами. Я вообще не понимаю, что значит выражение «верный ленинец». Я понимаю так: если человек ленинец, то, значит, уже верный. А если говорят: «верный ленинец», имеют в виду, что где‑то есть неверный ленинец, а кого имеют в виду, я не понял?
Плюс к этому, просмотрев много передач, я не понял, у нас действительно хотят организовать кооперативы? Или это такая кампания по выявлению жуликов?
Словом, я понял одно: если бы я понимал, о чем я говорю, то лучше было бы помолчать. Но поскольку я не понимаю, то могу сказать. Но на всякий случай все‑таки шепотом.
Я не понимаю, зачем нужен профсоюз? Нет, я понимаю, что нужен профсоюз, который защищает интересы трудящихся. Но я не понимаю, зачем нужен профсоюз, который защищает свои интересы от трудящихся?
И я не понимаю, чем занимается комсомол? И я не понимаю, они сами понимают, чем они занимаются? И я совсем уж не понимаю, зачем один товарищ из комсомола выступил с предложением издать постановление по борьбе с показухой? Он что, не понимает, какая после постановления о борьбе с показухой развернется показуха борьбы с показухой?
Я ничего не понимаю в нашем народном хозяйстве! Например, я не понимаю, почему соцсоревнование — это хорошо? И как может конвейер по выпуску носков на правую ногу соревноваться с конвейером по выпуску носков на левую ногу?!
И я не понимаю, почему перевыполнение плана укрепляет нашу экономику? И что делать с ручками для дверей, если их выпустят втрое больше, чем дверей? Можно их, конечно, поставить на кастрюли. Может, поэтому мы и покупаем порой стиральные машины с авиационными двигателями, которые, когда включаешь, ощущение, что взлетишь; пылесосы в корпусах от бронебойных снарядов; портфели с замками от сараев… А недавно, говорят, один завод выпустил чайники с милицейскими свистками. Теперь те, у кого есть машины, по утрам, когда чайник закипает, спросонья трешник вынимают.
И я совсем не понимаю, как один наш автомобильный завод выступил с лозунгом: «станем законодателями мод в мировом автомобилестроении!» В то время как на прошлой международной выставке на их последней модели посетители повесили плакат: «вы бы еще лошадь выставили!» Кстати, я вообще не понимаю многих наших лозунгов. Например, что это за лозунг: «Перестройка неизбежна!» Это что, наказание?!
А теперь совсем шепотом, чтобы услышали только те, кто со мной согласен. Я не понимаю, почему я должен голосовать по месту жительства за того, кого выбирают по месту работы…