Мономах. Снова в деле
Шрифт:
«Вот сволочь, этот Ибрагим! — с неприязнью подумал Алехан. — Совсем от рук отбился!»
В последнее время Тарамов все чаще склонялся к мысли, что Ибрагима стоит немного проучить. Неизвестно по какой причине тот стал держаться с Алеханом неприлично вызывающе. Если раньше Ибрагим смотрел на Тарамова, как на Аллаха, то теперь позволял себе оспаривать решения хозяина и высказывать свое мнение.
Неожиданно до слуха Тарамова донесся какой-то шум — крики, стоны, негромкий хохот. Он подошел к окну и прислушался.
«Так и есть… В комнате
Несколькими прыжками преодолев расстояние до нужной комнаты, Алехан вдруг остановился. На какую-то долю секунды он почувствовал, как в груди зашевелился страх. Страх перед Ибрагимом, его подчиненным, которого Алехан в свое время собственноручно вытащил из дерьма.
Тарамов напрягся, будто его ударили в солнечное сплетение, и решительно взявшись за ручку двери, переступил порог. И тут же обмер от изумления. Прямо у его ног, лицом вниз, лежала обнаженная Жанна. Запястья девушки были скованы наручниками, рот заклеен скотчем. Один из боевиков, Асланбек, грубо ласкал ее грудь, второй, которого звали Николаем, пытался оседлать Жанну сзади. При малейшем сопротивлении со стороны девушки, парни несильно шлепали ее по ягодицам, словно необъезженную лошадку.
Ибрагим, похотливо улыбаясь, лежал на кровати. Курил и подбадривал земляков одобрительными возгласами.
— Что здесь происходит? Чем это вы тут занимаетесь? — спокойно спросил Алехан, не сводя с Ибрагима презрительного взгляда. Он чувствовал, что страх уступил место брезгливости и отвращению.
Ибрагим, ничуть не смущаясь, медленно опустил ноги на пол. Затем, встретившись глазами с Тарамовым, вскочил, выплюнул окурок на пол и вытянул руки по швам.
— Что здесь происходит? — повторил Алехан, едва сдерживаясь, чтобы не врезать Ибрагиму по физиономии.
— Обрабатываем эту шлюху… — нехотя признался тот.
Алехан перевел взгляд на женщину, неподвижно лежащую на полу.
— Говоришь, шлюху? — уточнил он и, не дожидаясь ответа, взорвался: — Что ты себе позволяешь, безмозглый ишак?! Я же приказал тебе больше ее не трогать! Если через неделю наши условия не будут выполнены, тогда трахай ее во все дырки! А пока ни один из вас не смеет прикоснуться к ней пальцем. Ясно?
Ибрагим нехорошо стрельнул глазами.
— С нее не убудет, если парни ее немного пощупают…
— Я тебе сейчас так пощупаю, — зло отрезал Тарамов и посмотрел на Жанну.
Девушка лежала, уткнувшись лицом в грязные, оплеванные половицы, и не смела пошевелиться. Ее плечи едва заметно подрагивали, а на запястьях от металлических наручников образовались красные рубцы.
— А вы что стоите, как истуканы? — повернулся Тарамов к боевикам. — Николай, ты, кажется должен охранять заложника. Или я ошибаюсь?
Боевики принялись суетливо застегиваться. Асланбек дрожащими пальцами достал из кармана пачку сигарет и закурил. Второй, молча подобрав свой автомат, вышел из комнаты.
Алехан склонился над девушкой и вдруг понял, что от страха и боли она потеряла сознание. Осторожно приподнял веки, приложил палец к пульсу и выпрямился.
— Быстро принеси воды, — приказал он Асланбеку.
Заметив, что тот медлит и искоса поглядывает на Ибрагима, повысил голос:
— Я кому сказал?!
Боевик лениво стрельнул окурком и медленно поплелся к выходу.
— Быстро!
Что-то в голосе Алехана заставило парня поторопиться. Когда за ним захлопнулась дверь, Тарамов повернулся к Ибрагиму.
— Ты, любитель острых ощущений! — вполголоса произнес он, — если с этой бабой что-нибудь случится, отвечать будешь ты! Я с тебя три шкуры спущу, козел! Помни, что в гробу карманов нет.
— Да я ее даже пальцем не тронул, — заюлил Ибрагим.
— Молчать! Лучше сними с нее браслеты.
Алехан хотел еще что-то добавить, но тут возвратился Асланбек. В руках он держал пластиковую бутылку из-под пепси-колы. Пока Ибрагим возился с наручниками, парень подошел к Жанне и, набрав в рот воды, прыснул девушке в лицо. Та приоткрыла глаза и, увидев перед собой своего недавнего мучителя, привычно задрожала. Ибрагим покосился на Тарамова и пожал плечами.
— Дура, — пробурчал он. — Истеричка… Вот кому-то сучка достанется… Если достанется, конечно…
— Принесите ей какую-нибудь одежду, — потребовал Алехан. — И побыстрее…
— Да у нас ничего для нее нет, — растерялся Ибрагим.
Тарамов чуть повысил голос:
— Я же сказал: принесите ей какую-нибудь одежду, ясно?
Ибрагим и Асланбек молча вышли из комнаты.
— Как ты? — ласково спросил Тарамов.
Прикрывая руками обнаженную грудь, девушка попыталась сесть. Когда ей это удалось, она опустила глаза и заплакала.
— Успокойся, — Тарамов обнял Жанну за плечи и силой усадил на кровать. Затем провел указательным пальцем по ее спутанным волосам. — Бедная девочка… Как тебя измучили эти сволочи.
Его рука переместилась на спину, затем погладила ягодицы. Жанна, явно ожидая подвоха, сжалась и замерла.
— Не бойся, дорогая. Я больше не позволю этим животным тебя трогать. Мне так тебя жаль, но, согласись, ты сама виновата. Зачем ты предала нас?
— Я не думала, что все это так серьезно.
По щекам девушки катились крупные слезы. Сначала она плакала тихо, но затем зарыдала в голос.
— Я совсем забыла, что на свете бывают слова утешения…
— Ну-ну, не надо расстраиваться. Сейчас тебе принесут одежду. Я выйду, чтобы дать тебе возможность спокойно переодеться, а затем мы поговорим, — мягко произнес Алехан. — А если хочешь, мы поговорим завтра. Ты ведь устала? Да, Асланбек и Николай парни не промах. Они кого хочешь доведут до изнеможения…
— Спасибо, — едва слышно прошептала Жанна, прижимаясь к Тарамову. — Господи, я так больше не могу… Ну почему у меня не хватает сил и мужества разбить себе голову о стену?! Почему?