Монсегюр. В огне инквизиции
Шрифт:
Оболенский почти не слушал Сашу, взгляд его был устремлён на найдённый прибор. В голове его вихрем пронеслись фантастические мысли о путешествии во времени. Не в силах терпеть, он прервал Сашу.
— Так вот, значит, что мы нашли! — восхищённо произнёс он и схватился за «Фаэтон». — Теперь мы владеем этим прибором! Никогда не мог об этом даже мечтать! Так. Сашка, ну-ка посмотри, в тетрадке написано, как он работает?
Ветров сердито взглянул на Ваню и продолжил.
«Внутри „Фаэтона“ встроены следующие приборы:
1. Анализатор ДНК человека.
2. Волновой сканер.
3. Генератор-излучатель.
4. Компьютер.
Чтобы запустить прибор, нужно открыть крышку —
Ваня провёл пальцами по правому верхнему углу крышки прибора, где проступало название «Фаэтон». Действительно, буква «Ф» оказалась более выпуклой. Он нажал на неё посильнее. Послышался щелчок. «Да уж, хорошо замаскировали», — подумал Оболенский.
— Не вздумай открывать, — искоса глянул на Ивана Ветров и продолжил читать.
«Рядом с клавишей „пуск“ имеется небольшая выемка. Если в неё вложить палец, то можно почувствовать небольшой укол. Это у человека взяли кровь на анализ ДНК. Анализатор выявляет ген, который отвечает за одну из прошлых жизней объекта. По завершении работы анализатора в управляющую программу поступает сигнал и включается сканер. Все параметры волн нужного гена сканируются. Данные передаются генератору, который настраивается на заданные частоты волн. Далее на экране высвечивается вопрос: „Хотите ли вы посетить свою прошлую жизнь?“ Если объект выбирает „да“, генератор начинает работать на максимальной мощности. На экране ведётся отсчёт времени с начала резонанса до его затухания. Объект будет точно знать, когда вернётся обратно…»
— Ребята, давайте попробуем, работает он или нет, — с энтузиазмом предложил Ваня.
— Ты что, ополоумел? — цыкнул на него Саша. — Нашёл игрушку.
Аня задала резонный вопрос:
— А вообще этот «Фаэтон» запускали? — Она обращалась к Саше. — В тетрадке написано что-то об этом? Интересно, путешествовал кто-нибудь во времени или нет? Или образец остался только образцом?
Ветров пролистал несколько страниц, что-то бубня себе под нос.
— Ага… нашёл, — наконец, сказал он.
«Завтра проводим первый эксперимент на человеке. Добровольцев несколько, в том числе и я. Все очень волнуются…»
Саша замолчал.
— Что дальше-то? — Ваня хотел выхватить у него тетрадь.
— Да подожди ты! — рассердился Ветров. — Тут лирика, личные впечатления автора дневника. Я хочу найти, где написано по существу. Не мешай… Вот.
«…Первым испытателем будет Андрей, наш главный физик. Он настоятельно просил Главного доверить ему эту миссию, ссылаясь на то, что он руководил группой физиков, которые проектировали „Фаэтон“, и что вся ответственность за техническую часть проекта лежит на нём. Если что-то не сработает или пойдёт не так, это в большей степени его вина. Руководитель проекта в итоге согласился с его кандидатурой. Завтра — решающий день».
Саша нервно выдохнул воздух и перевернул страницу. Все затаили дыхание.
«Это невероятно! У нас всё получилось! „Фаэтон“ работает! Андрей пробыл в прошлом пять дней и вернулся без ущерба для здоровья. Но напишу всё по порядку…»
— Читать дальше? — спросил Саша, отрываясь от дневника.
— Конечно, — откликнулась Аня. — Это же просто уму не постижимо…
Оба снова склонились над тетрадью.
А у Оболенского в голове крутились совсем другие мысли. Неужели у него появился шанс побывать в прошлом? Более того, в своём собственном прошлом. Интересно, кем он был в прошлой жизни? Да, собственно, какая разница. Это ли не чудо — окунуться в удивительный мир эпохи Возрождения, Средневековья или Античности! Или даже увидеть своими глазами первых жителей каменного века, не знающих огня и так отличающихся от сегодняшних
Отодвинувшись от друзей, Оболенский потихоньку открыл «Фаэтон» и нажал кнопку «пуск». Засветился экран. Ваня помнил, чтобы запустить основную программу, нужно получить образец ДНК путешественника во времени. Он вложил палец в небольшую выемку (генный анализатор) и почувствовал лёгкий укол. На экране появилась закрученная в спираль цепочка ДНК, замелькали цифры. Затем заработал волновой сканер, выводя на экран параметры волн выявленного гена, в котором хранилась информация о прошлой жизни объекта, Ивана Оболенского. Данные поступили в генератор-излучатель…
Иван с восхищением наблюдал, как на экране мелькали значки, кривые: система работала!
Саша интуитивно почувствовал неладное. Оторвался от чтения и поискал взглядом Оболенского. Тот сидел неподалёку и пялился на открытый «Фаэтон».
— Ты что там делаешь?! — выкрикнул он.
— Ничего особенного, — буркнул Иван.
— Он запустил «Фаэтон», — с ужасом проговорила Аня.
Они бросились к Оболенскому.
— Дай сюда! — Ветров стал выхватывать прибор.
Но Ваня вцепился в него мёртвой хваткой. На экране загорелась надпись:
«ХОТИТЕ ЛИ ВЫ ПОСЕТИТЬ СВОЮ ПРОШЛУЮ ЖИЗНЬ?»
А рядом два окошечка: «ДА» и «НЕТ».
Саше удалось вырвать прибор из рук друга, но тот, изловчившись, сумел нажать заветную кнопку «ДА».
В ту же секунду компанию окутал какой-то странный белый туман, немного вязкий. У всех закружилась голова, и они потеряли сознание.
Глава 4
Опасный попутчик
Декабрь 1241 года. Лангедок. Предместья Тулузы
Однако двигаться намеченным курсом не получалось: на пути возникали то заросли кустарника, то овраги, то болотистые участки, которые надо было обходить. Пьеру порой казалось, что он недавно уже проходил это место, и тогда в душу забирались отчаяние и страх. И всё же он шёл и шёл…
Глаза постепенно привыкли к ночному мраку. Неуютно и угрюмо было в ночном лесу. Высокие сосны одиноко и обречённо жались верхушками друг к другу, будто пытались скоротать вместе эти долгие зимние ночи. Трава рваным покровом стелилась в тёмных прогалинах. И лишь кое-где белые пятна снега оживляли мрачный пейзаж.
Прошло достаточно много времени, прежде чем Пьер выбрался из леса. Впереди вырисовывалась гряда одиноких холмов. А за ней… опять неизвестность. Пьер надеялся, что за холмами всё же есть селение, где можно обогреться и перекусить. Ему ужасно хотелось есть, но мешок с провизией, привязанный к седлу лошади, достался беглецу. Кстати, как его звали? Кажется, Анри, припомнил Пьер.