Шрифт:
– Такси!
Темно-желтое авто сбавило газ и остановилось рядом с тротуаром. Дверь на секунду открылась, разрывая голограмму рекламы на боку машины, и с шумом захлопнулась. Водитель такси, Маро, едва заметно поморщился, но ворчать на пассажира не стал, сдержался. Грубая, смуглая ладонь легла на кожаный руль, на дисплее тут же отобразились данные авто: уровень заряда, состояние двигателей и биометрические показатели сидящих в салоне людей.
– Куда едем? – спросил Маро,
Мужчина ответил не сразу, стряхивая с волос капли дождя. Одет он был довольно странно, в темный плащ с заклепками, черные ботинки на толстой подошве и длинный шарф – совсем не по моде.
«Впрочем, – подумал Маро и нажал кнопку пуска машины, – сейчас и не угонишься за ней, за модой».
– Монт-Парнас 24/55, пожалуйста, – вежливый тон и приятный голос никак не сочетались с неряшливым обликом пассажира.
Кивнув, Маро прибавил газ, а навигатор быстро построил маршрут. Огни ночного города, укрытого дымкой дождя, замелькали за окном. Неоновый свет пробивал капли, окрашивая их в приторные, неестественно яркие розовый, белёсо-голубой, зеленый. Цветастые 3D экраны с нескончаемой рекламой мелькали на домах, в окнах магазинов, даже на нано–асфальте пешеходных переходов.
"Новый блокбастер от знаменитого КВТ-63, единственного искусственного интеллекта, обладателя двух премий Интерскар!"
"Компания Гейман представляет: "Боги Пангеи" – бестселлер с идеальным алгоритмически созданным сюжетом".
И еще тысячи вывесок и буквально кричащих названий. Маро в который раз поблагодарил самого себя за то, что установил шумоподавляющие стеклопанели в такси. Бесконечный поток ярких картинок и однотипных слоганов утомил его настолько, что на прошлой неделе он приобрел оммы – очки дополненной реальности. Обидно быть одним из тех, кто ходит в них даже по улицам, зато можно настроить какой угодно пейзаж вокруг без назойливых сообщений, хотя порой реклама проникала и туда.
Пассажир, судя по всему, тоже был не в духе разглядывать вывески или просто устал. Украдкой посмотрев на его профиль, Маро отметил большие темные глаза и чуть выступающую нижнюю губу. Человек, худой и угрюмый, смотрел перед собой и совсем не следил за дорогой. А вот Маро наоборот нравилось смотреть, как свет мириадов ламп, экранов и фонарей отражался в лужах, будто художник смешал в палитре все самые яркие цвета. Удивительно, но в поздний и довольно оживленный час Маро не замечал снующих вокруг людей. Казалось, город затмил тех, кто жил в нем. Самые разодетые дамы в самых смелых нарядах не шли ни в какое сравнение с главной знаменитостью – огромным гиперполисом, сияющим в лучах неонового света.
Один из таких лучей играючи скользнул в салон авто и ярко блеснул на его шее пассажира.
«Ожерелье?» – неуверенно подумал Маро, скосив взгляд. К неопрятному виду и грубой одежде совсем не подходили украшения. Человек заерзал в кресле, устраиваясь поудобнее, и Маро успел разглядеть ожерелье – а это оказалось именно оно – чуть лучше. Он раньше никогда не видел подобных безделушек. Да, порой девушки вешали на себя невесть что, но никогда Маро не встречал подвешенные на тонком шнурке маленькие серебряные кольца. На первый взгляд, их было около семи. Довольно странный атрибут, впрочем, ему ли, таксисту Маро, судить о странностях. Пассажир, заметив, что его рассматривают, молча прикрыл ожерелье шарфом.
Шоссе тем временем уводило все дальше от оживленных улиц и многометровых небоскребов. Вибрации и напряжение, пронизывавшие гиперполис, отступили. Маро с удивлением отмечал темные, неосвещенные переулки и дома старого образца: угрюмые, темные, каменные, со стеклянными окнами, через которые на дорогу падал мягкий свет электрических ламп.
– Пишете что-то? – вдруг спросил мужчина. От неожиданности Маро еле заметно вздрогнул.
Небрежным жестом руки пассажир указал на потрепанную записную книжку, лежавшую в полуоткрытом бардачке. Исписанные листы помялись, от некоторых и вовсе остались вырванные клочки.
– Вот уж нет, – хмыкнул Маро и смущенно покачал головой, – это так. Мозги чтоб чистить. Ничего серьезного.
Выразительный взгляд мужчины яснее слов говорил, что Маро не лучший врун. Хотя он не далеко ушел от правды. Черновые наброски реплик и сюжетов никогда не превращались во что-то стоящее, а некоторые идеи так и оставались идеями. В эпоху, когда творчеством занимался искусственный интеллект, человеческие потуги вызывали только насмешки или жалость. Поэтому Маро либо со смехом вырывал из блокнота листы, выкидывая их из окна такси, либо оставлял на память о ненаписанных произведениях, не покорившихся его перу.
– И я раньше писал, – сказал вдруг пассажир и тихо усмехнулся, – правда, довольно давно.
Свет вновь скользнул по лицу мужчины, и Маро успел заметить секундную гримасу печали, но мужчина быстро совладал с собой и вновь принял невозмутимый вид. Может, почудилось?
– А жанр какой? – неуклюже спросил Маро. Удивительно, но устная речь ему давалась куда сложнее, чем письменная.
– Комедия, – после небольшой паузы ответил мужчина. Вдруг повернулся и представился, – Дельи, можно просто Дел.
– Маро, – назвался в ответ таксист и слегка расслабился.
Конец ознакомительного фрагмента.