Моралист (= Специалист по этике, Инженер по этике)
Шрифт:
– Если бы здесь были города, мы бы увидели их свет, - сказал Майк.
– Не обязательно. Не исключена возможность существования подземных городов. Вполне возможно, что на этом полушарии расположен океан. Да мало ли что еще.
– А может быть, эта планета вообще необитаема. И тогда даже благополучное приземление равносильно смерти. Представьте, провести остаток жизни на окраине Вселенной!
– Однако это все же лучше, чем ничто, - прервал его Язон.
– Я попросил бы вас, Майк, на время посадки освободить меня от ремней. Неизвестно, что случится, а мне все-таки хотелось бы иметь хоть какие-то шансы на спасение.
Майк нахмурился.
–
– Неужели вы поверите мне на слово? Моя жизнь удвоит и ваши шансы. Давайте попробуем спастись вместе.
– Нет. Я до конца выполню свой долг, - отрубил Майк, и Язон остался сидеть, прикованный к креслу.
Они вошли в атмосферу, и легкое шипение вокруг корпуса корабля сменилось пронзительным визгом, отключились двигатели, и началось свободное падение. Трение о воздух нагрело корпус докрасна и, несмотря на работу холодильных установок, температура внутри корабля стремительно росла.
– Что происходит?
– спросил Майк.
– Вы, кажется, лучше меня разбираетесь в этом. Мы разобьемся?
– Возможно. Если механизмы не сработают, то от нас останется мокрое место. Но будем надеяться, что компьютер еще способен на последнее усилие. Я лично очень надеюсь на это. В последнее время стали выпускать довольно надежные компьютеры, а корпус и двигатели нашего корабля в нормальном состоянии. Неисправны лишь приборы контроля. Хороший пилот попытался бы посадить корабль, попеременно включая и выключая двигатели, что, конечно, сопряжено с определенным риском. Перегрузки в таких случаях достигают 136. Мы, к сожалению, не можем себе этого позволить, остается рассчитывать только на компьютер.
– Вы думаете, мы все же приземлимся?
– спросил Майк, устраиваясь в амортизационном кресле.
– Надеюсь. И я хотел бы, чтобы вы все-таки освободили меня от ремней, посадка не обещает быть мягкой, могут понадобиться быстрые действия.
Майк подумал и достал пистолет.
– Хорошо, - сказал он, - но если вы попытаетесь бежать, я буду стрелять. Как только мы приземлимся, я снова прикую вас.
– Благодарю за заботу, - отозвался Язон, растирая запястья.
Началось торможение. Неимоверная тяжесть вдавила их в кресла, вытеснив воздух из легких. У Майка не было сил, чтобы поднять пистолет, казалось, он весил тонну. Язону, правда, это никакого преимущества не давало: он все равно не мог встать. Перед глазами мелькали темно-красные круги, он еле удерживался на грани сознания.
Внезапно тяжесть исчезла. Взревели бортовые двигатели, защелкали реле. Майк и Язон, не двигаясь, смотрели друг на друга.
Удар был страшен. Корабль повернулся и закачался. Язон решил, что это конец. Последней его мыслью было: "Надо защитить голову". Он поднял руки и ударился о стену.
Холод, казалось, заполнял собой всю вселенную. Он разрывал тело на куски, но в то же время успокаивал боль.
Язон пришел в себя от собственного крика. Вдруг что-то обхватило его, и он не сразу сообразил, что это рука Майка. Майк поддерживал его голову над поверхностью воды и плыл. Язон успел заметить, как скрылась под водой огромная черная масса корабля; корабль умирал со скрипом, пуская пузыри.
– Встаньте и идите, - хрипло прошептал Майк.
– Я не могу держать вас... не могу держаться сам...
Язон с облегчением почувствовал опору под ногами.
Они барахтались в воде бок о бок на четвереньках. В голове Язона был сплошной туман, он соображал с трудом и понимал только одно: останавливаться нельзя, надо идти вперед.
Вдруг в темноте появилась светящаяся точка, она приближалась.
Все это напоминало ночной кошмар. Майк поднялся на ноги и оказался лицом к лицу с человекоподобным существом, сжимающим в руке факел - это было нечто отвратительное и сплошь состоящее из острых углов и клыков. Каким-то предметом, похожим на дубинку, оно стукнуло Майка по голове, и тот, не издав ни звука, упал, а существо двинулось к Язону.
У Язона не было сил сопротивляться. Он все же попытался встать на ноги, но пальцы его беспомощно заскребли о холодный грунт, и он повалился лицом в песок. Только невероятным усилием воли Язон сумел раздвинуть надвигающуюся тьму.
Послышался тяжелый топот. Язон перевернулся на спину и увидел склонившееся над ним существо, омерзительнее которого трудно было себе представить.
ГЛАВА IV
Чудовище стояло и смотрело на Язона сверху вниз. Время шло, а он все еще оставался жив.
– К'е vi stas el?
– вдруг прокаркало существо, и Язон понял, что перед ним человек.
Он никогда раньше не слышал этого языка, но что-то в нем показалось ему знакомым. Язон хотел ответить, но из его горла вырвался хрип, мало напоминающий человеческую речь.
В темноте показалось множество огней, и послышался шум тяжелых шагов, приближавшихся к ним. Теперь Язон мог получше разглядеть стоящего над ним человека. Он понял, почему ошибся, приняв его за чудовище.
Руки и ноги аборигена были обернуты кусками крашеной кожи, грудь и все остальное тело также покрывали разукрашенные кроваво-красным узором шкуры. На голове возвышалась раковина какого-то моллюска, служившая ему не то маской, не то шлемом. В раковине были проделаны отверстия для глаз, а края ее украшали огромные, в палец толщиной, клыки. Единственное, что выдавало в нем человека - спутанная, грязная борода, выбивающаяся из-под маски. Другие детали туалета Язон не успел рассмотреть - тяжелая дубина обрушилась на него...
На какую-то минуту Язон потерял сознание, а когда открыл глаза, то увидел, что факел воткнут в землю, а человек с дубиной уже снимает с него второй ботинок. Язон пошевелился, но помешать грабителю ничем не смог. Он был не в состоянии заставить слушаться свое тело. Чувство времени оставило его: секунды шли медленно, а события разворачивались с пугающей быстротой.
Башмаки были сняты, и человек приступил к одежде Язона, однако магнитная застежка оказалась ему незнакомой, и острые когти впились в тело Язона. Человек зарычал, пытаясь справиться с застежкой, и тут случайно нажал на кнопку, отстегивающую аптечку. Эта сверкающая диковина явно пришлась ему по вкусу, но когда одна из иголок, проткнув шкуру, впилась в руку, он закричал от боли, бросил аптечку на песок и в гневе растоптал ее.
Горечь утраты столь необходимой вещи придала Язону сил, он попытался дотянуться до аптечки, но потерял сознание.
Язон очнулся от страшной боли в голове. Он был укрыт грязными, отвратительно пахнущими шкурами, которые, правда, хоть немного согревали.
Он отбросил вонючую шкуру, прикрывавшую его лицо, и посмотрел на звезды - далекие точки, сверкающие в холодной ночи. Прохладный воздух немного оживил Язона, и он жадно глотал его, обжигая легкие.
Он сообразил, что слабость - следствие травмы головы, полученной при аварии. "Очевидно, легкое сотрясение", - решил он, нащупав, большую шишку на черепе.