Morbus Dei. Инферно
Шрифт:
Трактирщик развел руками, словно оправдываясь.
– Я просто спросил. Не всегда под одеждой паломников скрывается благочестивый люд.
Какая-то женщина визгливо рассмеялась. Трактирщик ушел на кухню.
Музыканты снова заиграли. Скрипки и флейты наполнили комнату задорной мелодией. Как по команде, люди разом возобновили прерванные разговоры.
Иоганн повернулся к Элизабет.
– Лучший трактир в долине.
Девушка улыбнулась.
– Хватит, чтобы переночевать.
Лист улыбнулся в ответ и оглядел зал. Человек за соседним столом
Незнакомец смерил Листа насмешливым взглядом. Он чем-то неуловимо напоминал хищную птицу: худой, с мутными голубыми глазами и в черной засаленной одежде.
– Куда держишь путь, паломник?
– В Вену, – спокойно ответил Иоганн.
– Неблизкий путь. Опасный путь, – громко произнес незнакомец. – Вы благополучно прошли долину? Надеюсь, никто не омрачил ваше путешествие?
В зале поднялся смех.
Этот человек действовал Листу на нервы. День выдался долгий, и ему хотелось лишь выпить немного вина и поспать хоть несколько часов.
– Разве что шайка вшивых грабителей. Обычное дело.
Глаза незнакомца сверкнули в сумрачном свете.
– Вшивых! И как у вас язык повернулся… Силас и его люди сгорели бы со стыда, услышь они это.
Иоганн виновато улыбнулся.
– Вы правы, это было неучтиво с моей стороны.
Он понял, что допустил ошибку, и ясно было, чего добивался этот человек. Все в этой харчевне дышало насилием и убийством. Что бы ни случилось, не следовало поддаваться на провокации.
Незнакомец кашлянул Иоганну в лицо.
– Вам повезло, что вы не повстречали Турка и его людей. От них отделаться не так просто, как от Силаса. – Он с вызовом взглянул на Иоганна. – Хочешь, расскажу кое-что про Турка?
Лист не ответил.
Незнакомец огляделся.
– Эта ночь будто создана для историй… Рассказать ему?
Послышался ропот, люди за столами закивали.
– Видишь, народ желает, – сказал незнакомец.
В зале стало тихо.
– Говорят, – начал он рассказ, – что когда-то Турок был простым кожевником. У него была любимая жена, куча детишек, и он вел праведную жизнь. Когда на деревню напали турки, он единственный уцелел; всех остальных повесили в церкви. После этого он скрылся в лесах и каждую ночь пробирался в лагерь к туркам. Там он вырезал сердце всякому, кто попадал в его руки, – живьем, если верить слухам.
Мужчина сделал паузу. Люди ловили каждое его слово, даже те, кто уже знал историю наизусть.
– Но потом и этого стало ему недостаточно. – Он театрально обвел взглядом зал. – Поэтому он начал пожирать вырезанные сердца. Все до единого! Он преследовал турков до самой Вены, пока его наконец не изловили. Несколько лет он провел в плену у турецкого бея, который поклялся пытать его на протяжении всей жизни. Это был сущий ад, но однажды ему удалось сбежать. Он вернулся и собрал вокруг себя самых жестоких людей. И теперь хозяйничает в этих горах и долинах. Никто, кроме его людей, не знает, как он выглядит. Но Турок всегда повязывает на пояс роскошный красный шарф. Говорят, перед побегом он окрасил его кровью жен и детей бея, когда живьем вырезал их сердца.
По залу прошел ропот.
– Впечатлен, – сказал Иоганн.
Незнакомец побагровел от злости.
– Ты уже покойник, – прошипел он.
В этот миг у Элизабет вырвался стон.
XIX
Все взгляды устремились на нее.
И как ее только угораздило? Но ей словно обожгло шею, и острая боль пронзила все тело, так что она не смогла сдержать стон.
Рассказчик показал на Элизабет.
– Почему твой… – он сделал паузу, – брат не снимет капюшона? Он так брезгует смотреть на нас?
– Он болен, – с нажимом ответил Иоганн.
– Болен? Что у него? Уж не проказа ли?
– Нет, у него тиф.
Незнакомец шагнул к Элизабет.
– Ну да…
Лист встал и загородил ее.
– Не надо, Иоганн, – раздался голос девушки.
Он обернулся: Элизабет сняла капюшон. Лицо у нее было бледное, губы потрескались, в глазах – пустота.
И тем не менее Иоганн видел то, что не укрылось и от других: перед ними была красивая, желанная женщина, и никакая болезнь не могла этого скрыть.
Незнакомец облизнул губы.
– Ой-ой, кто это тут у нас?
Он шагнул к Элизабет, но Лист удержал его за плечо.
– Даже не думай! Предупреждаю.
– Ну и что ты мне…
Этого было достаточно. Иоганн схватил его и резким движением повалил на пол. Незнакомец заорал в бешенстве, но Лист придавил противника коленом и приставил к горлу нож, который неведомо откуда появился у него в руке.
Его приятель тоже выхватил нож, но он явно недооценил фон Фрайзинга. Иезуит мгновенно оказался на ногах. Его посох со свистом рассек воздух, и в следующий миг нападавший лежал на полу и стонал.
– Спокойно, сын мой, – произнес монах.
Все – и паломники, и местные, – затаив дыхание, наблюдали за происходящим.
Иоганн прижал лезвие к горлу незнакомца.
– Мы проведем тут лишь одну ночь, а утром уйдем. Оно того не стоит, ясно?
Мужчина одарил Листа свирепым взглядом, но кивнул.
Буркхарт дал знак паломникам. Они поднялись и направились к двери. В эту самую минуту трактирщик и его помощник принесли еду.
– Сударь, у вас есть сарай, где можно было бы переночевать? – спросил фон Метц.
– Но стоить будет как в комнатах.
– Не важно. Многовато буйных голов под этой крышей… Принеси еду в сарай. Мы заночуем там, если ты не возражаешь.
Паломники лежали на соломе, только фон Фрайзинг и Буркхарт сидели на низких скамейках у дверей и вполголоса разговаривали. Все перекусили, объедки лежали в корыте для свиней.
Элизабет легла чуть в стороне от других. Иоганн укрыл ее своим плащом и огляделся. Паломники уже спали, как и лошади. В сарае было спокойно, и только снаружи неустанно завывал ветер.