Мордант превыше всего!
Шрифт:
— Нет, — мгновенно ответил он, — прости пожалуйста. Я неясно выразился. Я не имел в виду армию, Тора или Гильдию — даже принца Крагена. Я имел в виду тебя и меня. Лично нас. Нам следует заняться чем—то другим.
В оврагах оказалось то удобство, что камни покрывал песок. Однако колеса застревали, и телеги поневоле сбавляли ход. Лошади фыркали и ржали, отказываясь везти телеги дальше.
С трудом сдерживаясь Териза спросила:
— Чем же, к примеру? Джерадин скривился.
— Не имею ни малейшего понятия. Вот потому мы и не делаем этого. Ты меня знаешь.
Дно оврага было достаточно широким для телег и всадников. Но стены быстро сдвинулись, и овраг превратился в ущелье между холмами. Териза с трудом подавила желание заспорить. Она кисло пробормотала:
— О Господи! Опять твои непреодолимые ощущения! Он развел руками.
— Прости. Не стоило говорить об этом. Мне просто казалось, что ты должна знать.
Она должна была убедить его, что они делают все правильно — и он правильно говорит ей все, что думает. Вдобавок следовало пнуть его за то, что извиняется слишком часто. К несчастью, она сама испытывала сомнения.
И, словно ее сомнения обрели голос, впереди прозвучал крик одного из стражников. Крик так соответствовал ее настроению, что нужды в других объяснениях не было. Она какое—то время даже не поднимала головы, чтобы посмотреть, что случилось.
Затем послышались новые крики. Стены ущелья наполнились криками, которые, смешавшись с голосом ветра, превратились в какофонию. Перед телегами всадники выхватили мечи, опустили копья. Стражники сгрудились вокруг телег с обеих сторон, крича, чтобы Териза, Джерадин и Мастера отошли подальше. Рибальд яростно бросился вперед.
По непонятной причине, повинуясь только чутью, она пришпорила лошадь.
— Нет! — Джерадин схватился за ее поводья.
Восстановив равновесие, она услышала хриплый рев, перекрывающий крики, словно само ущелье жаждало крови.
Сквозь толпу всадников она увидела, как падает с лошади стражник, сбитый волком, способным допрыгнуть ему до груди, и достаточно крупным, чтобы загрызть.
В то же время на краю ущелья появились новые волки—целые дюжины; они прыгали на людей и лошадей внизу, словно не боялись сломать себе ноги и шеи, а может быть, это их не заботило; волки с горбатыми спинами, двойным рядом зубов и жаждой убийства в глазах. Они были достаточно близко и могли добраться до телег. До Теризы и Мастеров. И Джерадина.
Те же волки, что нападали на Хауселдон. Хищники, идущие по следу, начисто лишенные страха.
Одна из лошадей в упряжке, заржав, рухнула на землю с разорванным плечом. Ее тяжесть придавила соседнюю лошадь, и та чуть не перевернула телегу.
Волк, словно снаряд, влетел в телегу и ударил так сильно, что ее дно рассыпалось, будто вместо досок там были обычные прутья. Несмотря на крики, на вопли боли, на вой волков, Териза ясно услышала звон бьющегося стекла.
Возница мигом спрыгнул с телеги, ища убежища под ней.
Не обращая внимания на Мастера, который орал на него и махал руками так, словно это был просто бродячий кот, волк напружинился и прыгнул с телеги на Джерадина.
Джерадин начисто позабыл про свой меч. Вместо того чтобы вступить в бой, он развернул лошадь и заставил ее потеснить клячу Теризы, так чтобы обе лошади подались к стене оврага, подальше от атаки.
Стражник погрузил острие своей пики в голову этого волка — и не смог вытащить его вовремя, чтобы уберечься от второго зверя, который пролетел над телегой и рухнул на него. Он упал, сжимая руками глотку волка, пытаясь отстранить его клыки от лица.
При падении он сломал себе спину и умер раньше, чем волк загрыз его. Мастер Барсонаж не слишком ловко перескочил с лошади на следующую телегу. Дергая поводья, возница пытался направить лошадей к той стене, откуда нападали волки. При этом волки пролетали в прыжке над головой магистра и приземлялись в телеге с разбитым зеркалом.
Пока Мастер Виксис и возница поднимались со скамьи, магистр перехватил поводья, взмахами кулаков, словно молотом, сшибая всех волков в пределах видимости, чтобы сберечь зеркала.
Воины метались по ущелью, натыкаясь друг на друга и безуспешно отражая атаку; стены ущелья мешали им, сбивали в кучу. Часть отряда кинулась вперед, чтобы встретить нападение волков, и в итоге волки оказались у них в тылу. В отчаянии Териза завопила что было мочи: — Защищайте Джерадина! Они охотятся за Джерадином!
Солдаты ругались, кричали; сверкали мечи; сталкивались лошади; сбивая друг друга наземь. Тем не менее, вопль Теризы достиг цели. Капитан отряда прокричал приказ, который она не расслышала во всеобщей сумятице.
Ближайшие всадники развернулись и поскакали к телегам.
Волк проскользнул между лошадьми, истекая слюной. Еще двое вскочили с земли за телегами, готовясь к атаке. Третий спрыгнул с края ущелья и приземлился между телегой и Джерадином.
Мастер, пытавшийся отогнать волка руками, с безумным воплем спрыгнул со скамьи и попытался перехватить зверя в прыжке. Его вес и инерция отбросили их обоих под копыта коней.
Джерадин вспомнил про меч. Продолжая держать свою лошадь между Теризой и волками, прижимая ее лошадь к стене, он обернулся и положил руку на рукоять меча, пытаясь вынуть его из ножен.
Меч, похоже, застрял. Териза увидела, как волк поднимается с земли, словно научился летать. Она яростно потянулась к боку Джерадина и рванула ножны на себя.
Клинок обнажился и распорол чудовищу голову от глаз до шеи. Джерадин махнул клинком так сильно, что лишь ответная инерция летящего на него волка не дала ему вывалиться из седла.
Из хаоса вынырнуло копье Рибальда, пронзило грудь следующего волка. Это дало Джерадину время восстановить равновесие — но чересчур малое, потому что отсутствие опыта едва не погубило его. Не в состоянии отвести тяжелый клинок и взмахнуть им снова, прежде чем следующий волк прыгнет на него, Джерадин просто ткнул острием в пасть волка. На тот случай, если волк остался жив, Рибальд снес ему голову.