Море и берег. Сага о Скаре. Книга вторая
Шрифт:
– Старпом Борг, прекрати делать свои анархистские заявления, прекрати лозунгами о культе личности дурить мне голову! Ты, что, старпом, не понимаешь, что я хочу тебе сказать о том, что за сегодня и за завтра в пьяных драках и разборках погибнет двенадцать человек! К великому моему сожалению, всем им не исполнилось еще и двадцати лет! Мы этих парней смогли бы уберечь, спасти от смерти, не дав им увольнительные! – Я же продолжал стоять на своем, всей силой и мощью своей мысли пытаясь Борга вразумить.
– Нет, Скар, это ты меня не хочешь понимать! Все время беспрестанно повторяешь о том, что или сегодня, или завтра кто-то должен будет умереть! Первое, что я тебе на это хочу сказать, что все люди смертны, одни умирают, прожив очень короткую жизнь, другие тоже умирают – прожив долгую жизнь! Этим я хочу тебе пояснить одну простую вещь, но ты ведь не желаешь меня даже выслушать! Ты только пойми, что сегодня двести матросов и двести весельщиков себя почувствуют свободными людьми! Все они горят только одним желанием свои честно заработанные флорины потратить на берегу! И только ты, Скар, один из всех нас знаешь, благодаря своему магическому дару, кто из нас навсегда останется на берегу, или кто из нас вернется на бирему! Скар, ты мне уж поверь, что в данный момент всем этим парням наплевать на то, что с ними будет происходить после того, как они напьются в стельку на берегу! Они – свободные люди, и они сами решают свою судьбу, жить ли им или умереть! Тебе в это дело нечего соваться, ты пока еще не стал для нас богом!
В подобных спорах и перепалках со своим старшим помощником во мне росло понимание к его делам и уважение к его мнению, не зря же он стал моим старшим помощником! Как мне порой самому казалось, подобное происходило и с ним самим, Борг начал меня понимать и уважать! Сегодняшний дневной спор со старпомом закончился его словами, которые я понял. И мне они очень понравились.
– Очень похоже на то, Скар, что весь наш спор произошел из-за того, что тебя беспокоит вопрос о том, как к нам в дальнейшем будут относиться горожане Валенсии? По выражению твоего лица я хорошо вижу, что и в этом вопросе ты меня не совсем хорошо понимаешь! Ну, что ж, тогда мне придется попытаться тебе все объяснить более простым языком! Итак, тебе хотелось бы знать, как мы сами можем повлиять на мнение горожан о самих себе! Могу тебе сразу же дать ответ, что в этом деле большую роль сыграют те самые золотые флорины, которые ты только вчера выплатил всем нашим матросам и весельщикам! Получив такое большое количества золота на руки, наши парни сделают все возможное, чтобы от него сразу же избавиться! Надеюсь, что теперь ты и сам понимаешь, что единственное, что они с этими золотыми флоринами могут сделать, так это побыстрей их промотать в портовых кабаках, пропить на берегу! Подобным образом издревле поступали все матросы и моряки, сходя на берег после долгого плавания в океане! Вот и наши парни так сильно рвались на берег, потому что они хотели, как можно быстрей, от своего золота избавиться! В течение двух дней увольнительной они твоими золотыми флоринами, Скар, попросту будут разбрасываться, посещая портовые и городские таверны и трактиры. Там они будут пить самую дорогую выпивку и еду, оплачивать самих дорогих проституток во всей Валенсии! В конечном итоге, город Валенсия получит все твое золото! Ты, Скар, только прикинь, сколько золота после загула наших матросов и весельщиков останется в этом провинциальном городишке?! Его количество будет уму непостижимо, никогда ранее этот портовый городишко не наваривал столько прибыли на простых моряках!
– Иными словами, так или иначе, но горожане будут нам благодарны за такой пьяный разгул, оплаченный таким большим количеством золотых флоринов! Уже завтра по всему городу начнут распространяться слухи о тебе, Скар, как о богатейшем в мире шкипере биремы «Весенняя Ласточка»! Так что, парень, поверь моим словам, городской люд вскоре к нам валом повалит наниматься на работу на биреме! Сегодня для простого люда настали смутные и тяжелые времена, люди хотят иметь хорошую и постоянную работу. Ты понимаешь, Скар, что с этими людьми будет происходить, когда за работу ты им будешь платить золотыми флоринами!
Старпом Борг высказал волне разумную мысль, я даже немного успокоился и уже не так остро воспринимал возможно разгульное поведение, правда, уже не совсем наших матросов и весельщиков на улицах и в кабаках Валенсии. Должен вам откровенно признаться в том, что в глубине души я был очень доволен работой старпома и своей с ним дружбой!
В тот момент я, вероятно, слишком уж сильно расслабился, своей мыслью я Боргу дал понять, что был бы не против того, чтобы и он сутки пробел бы на берегу.
Никогда в своей жизни я не видел того, чтобы человек так по-обезьяньи прыгал! Старпом Борг, практически не отталкиваясь ногами от палубы, мгновенно прямо с юта сиганул за борт бирему. Этот свой прыжок он совершил так быстро, что я не успел даже мысленно этому удивиться и ему сообщить, что завтра хочу его увидеть с утренней зарей.
Приземлившись на причальной стенке, старпом тут же превратился в тень и вместе с обоими ожидавшими его матросами мгновенно пропал из моего поля зрения.
2
Утром следующего дня я проснулся очень рано, еще до восхода жаркого Желтого Карлика. Неторопливо позавтракал высококалорийным рабским завтраком. Вот уже в течение двух лет им меня регулярно кормили. Его мне предлагали, как только Желтый Карлик начинал карабкаться на небосвод. Я настолько привык к подобному регулярному питанию, что от этого завтрака пока еще не в силах был отказаться. Он мне не доставлял особо большого удовлетворения, но был калорийным и питательным!
После завтрака я немного полюбовался восходом Желтого Карлика. Затеем с глубоким любопытством понаблюдал, как на причале некая троица молодых парней предпринимает отчаянные усилия по сходням взойти на борт «Весенней Ласточки». По всей видимости, если судить по их зеленым лицам, то эти трое парней были очень больными людьми, у них ничего не получалось с координацией отдельных частей тела. К тому же они потеряли способность голосом общаться между собой. Они постоянно падали и не получали должной поддержки со стороны своих же друзей. Все трое по очереди пытались вступить на сходни, чтобы подняться на борт биремы, но у них ноги почему-то промахивались и на сходни никак не попадали.
Очевидно, эти сходни для них почему-то оказались слишком уж узкими, поэтому они никак не могли свои ноги на них поставить, эти их ноги то и дело промахивались мимо сходен. Эта великолепная троица своими ногами творила такие чудеса и пируэты, что у меня порой аж замирало сердце. Наблюдая за этими тремя матросиками, я думал о том, что Борг вчера меня, видимо, не услышал, поэтому не знает о нашей запланированной встрече на заре, он пока еще на борту биремы не объявился.
Когда мне надоело любоваться восходом Желтого Карлика, то я присел на одну из бухт матерчатого каната. И через некоторое общая усталость взяло свое, видимо, я задремал под жарким Желтым Карликом. Когда я проснулся и открыл глаза, посмотрел на сходни, то сразу же убедился в том, что народ не зря всех моряков считает весьма удачливыми людьми. Вот и та троица матросиков, в стельку пьяными по сходням пытавшиеся взобраться борт биремы, сейчас похрапывала почти у меня в ногах. Они спали, вольготно расположившись рядом с горловиной спуска на нижнюю палубу, так и не искупавшись в океане.
Я удивился везению этих парней, если кто-нибудь из них сделал бы еще полшага, то он обязательно свалился бы через горловину на нижнюю палубу и, наверняка, сломал свою шею! Но Всевышний их, видимо, всем сердцем полюбил и помиловал, он всех троих усыпил всего лишь в полушаге от своей смерти!
В этот момент мои наблюдения были нарушены песней, приятная мелодия и красивые слова до моего слуха донеслась с соседнего пирса. Из-за любопытства я даже поднялся на ноги и, стороной обходя пьяную, но очень удачливую троицу матросов, я вышел на самый край борта биремы. И при этом едва не свалился за ее борт, так как палубные матросы поленились поднять и установить палубные леера. Слишком уж поспешно вчера все ребята покидали бирему, они хотелось выпить, про свою работу они напрочь успели забыть. Вот и леера не установили.