Мореход
Шрифт:
– Согласен!
– сказал я и протянул руку ладонью вверх.
Староста даже замешкался на несколько секунд, любитель поизгаляться и додавить, видно не ожидал, что я так быстро соглашусь.
– Сделка, - с некоторым сожалением объявил он и хлопнул рукой по моей ладони.
На следующий день рано утром в сопровождении Строма-младшего и своего слуги Хуа, отправился на вырубку. В поездку рвалась и Илана вместе с воительницами, но оставить заваленный богатствами дом без надзора никак не хотелось.
– Всё будет хорошо, - утверждала она, - Я ничего
– Нет уж, - категорически ей отказал, - Мой дедушка говорил: Бережённого и Бог бережёт.
На отличных свежих лошадях расстояние в шестьдесят шесть с половиной километров мы преодолели задолго до сумерек. Возвращаться назад в тот же день не планировали, поэтому ночёвку организовали прямо возле поваленных десяти исполинов.
Стволы местного дуба были довольно ровными, диаметр каждого из них составлял немногим более полутора метров, общая длина - до пятидесяти метров, а длина до сужения - около тридцати. Ветки кроны, некоторые из которых имели метровый диаметр, отделены небыли, но меня это не напрягало, я уже знал, что и как буду делать. По самым скромным прикидкам, корабельного бруса должно получиться не менее трёхсот кубов, из него можно было бы построить три таких шхуны, как я запланировал или две больших галеры. Правда, Стром не планировал получить более ста пятидесяти кубов, так как местная технология роспуска брёвен на брусья настолько примитивна, что в отход уходит большая часть деловой древесины.
Домой мы вернулись на следующий день, и я уже на ближайшее время спланировал решение целого ряда вопросов, первым из которых было навестить спасательную капсулу, но подошла Илана, взяла меня за руку и взволновано сказала:
– Вот! Это направлено в большей степени на тебя!
– Что направлено?
– Посыл плохой энергетики, - искривив мордашку, ответила она.
– Не понял, против меня что, какой-то колдун колдует?
– Не обязательно. Если кто-то замыслит плохое, особенно если это группа людей, то на объекте или субъекте злого умысла фокусируются плохие эманации.
– А как ты это видишь?
– спросил у неё.
– Висит над нами такое чёрно-фиолетовое облако, тошнотворное, неприятное, - она брезгливо передёрнулась, - Рэд, побудь несколько дней дома и никуда не уезжай, не ходи даже в храм Силары, слышишь?
– Слышу, слышу, - ответил с сожалением, так как сексуальные игры мне ужасно понравились, и я стал ощущать в них потребность регулярную и постоянную, но к словам своей девочки всегда относился серьёзно, а её чувствам доверял абсолютно и безоговорочно.
– Честно говоря, ничего плохого с нами произойти не должно, - она улыбнулась и крепче сжала мою руку, - вижу нас живыми и здоровыми но, как дедушка твой говорил: Бережённого и Бог бережёт. Да?
Ни в первый день, ни во второй, ни в третий, не произошло никаких неприятностей, и я совершенно измучился от безделья, развлекаясь лишь спаррингами клинковым оружием с воительницами и учёбой с Хуа. А ещё заставил Фагора на двери рабского крыла сделать задвижку, приказав запираться на ночь, чего
Наконец, глухой ночью тихо запиликал наладонник. Дело в том, что из женской половины дома в мужскую прямого сообщения не было, перейти можно было только через наружную террасу второго этажа. И коль Илана позвонила, а не стала выходить на улицу то, похоже, подкрались неприятности.
– Рэд, - услышал в телефоне её голос, - они пришли, там одиннадцать человек, сейчас полезут через забор.
– Понял, работаем, сейчас переключусь на гарнитуру шлема, - ответил ей.
Не теряя времени, прямо в одних трусах метнулся к завёрнутому в ткань тактическому шлему и надел его, активировав связь и функцию ночного видения. По возвращению из похода я от него бармицу отстегнул, таким образом пользоваться им стало гораздо удобнее. Взяв в руки игольник, подошёл к стене, придвинулся к окну и аккуратно выглянул на улицу.
Обтянутые бычьим пузырём рамы в летнее время в оконные проёмы не вставляли, пользовались лишь слегка наклонёнными жалюзи, поэтому двор был виден отчётливо, почти как днём. Действительно, через забор лезли люди, трое из них с арбалетами в руках рассредоточились, присели и спрятались в кустах, двое направились к двери рабского крыла, а пятеро пригнувшись, побежали к дому.
– Илана, вижу десятерых, - прошептал в микрофон.
– Одиннадцатый за углом с лошадьми, с твоей стороны его не видно, - ответила она, - но я сейчас место его расположения укажу Гите, и если кто появится на фоне забора, думаю, девчонки тоже увидят.
Левый торец здания у нас прикрыт не был, а где-то там устроился один из арбалетчиков, поэтому надо бы на всякий случай этот сектор взять под контроль.
– Хуа, - выглянул из спальни и тихо позвал мальчишку, который спал за дверью на широком сундуке, но тот не реагировал, пришлось подойти и толкнуть.
– А?!
– вскочил он и сунул руку к лежащему рядом мечу.
– Тихо, это я, - сказал негромко, обозначив своё присутствие, так как в черноте ночи он меня не видел, - Хуа, к нам лезут грабители. Сейчас берёшь и взводишь арбалет, затем подходишь к окну, только так, как я тебя учил. И не сунься сразу кого-то выцеливать, понаблюдай, иначе тебя самого пришпилят. Стреляешь во всё, что шевелится, там свои не ходят, понял?
– Да, господин, - ответил мальчишка, собирая на ощупь арбалет, но я уже его не слушал, а поспешил к своему окну.
Двое налётчиков пытались ножом открыть задвижку у двери рабского барака, а остальных видно не было, но в ночной тишине был отчётливо слышен скрип лестничных ступенек, ведущих на террасу второго этажа. Они поднимались с двух сторон, вероятно надеялись штурмовать все двери одновременно.
– Двое идут к нам, вижу чётко, - шепнула Илана.
– По моей команде бей половинным напряжение, нужен язык, - ответил ей.
– Нужен язык, ясно, - подтвердила она.