Морена
Шрифт:
– А ты как думаешь?
Шейх начал понимать.
– Тебе деньги нужны?
– Нет… деньги мне не нужны. От твоего отца мне и моим товарищам нужно кое-что другое.
Шейх рванулся
– Шлюха!
Сильный удар по лицу – рассек кожу на скуле. Пошла кровь.
– Следующий раз будет хуже – предупредила она – намного хуже.
***
– Чо она там делает…
Сидевший за рулем прокатного БМВ украинец – всматривался во тьму.
– Чо, чо. Трахаются они там. Пошли.
– Подожди.
– Чо – ждать.
– Мне это не нравится.
–
– Слушай, Веня. Если мы тут встрянем на ровном месте – Королю это сильно не понравится. Сильно не понравится. Он нас не за этим послал.
– А за чем? Мы тему отработали, встретили – перетерли. Какие вопросы.
– А если менты.
– Да какие тут менты, глушь…
– Мне это все равно не нравится. Король узнает – так наедет…
– Ну и сиди тут, обтекай.
Пассажир взялся за ручку двери.
– Подожди, я с тобой…
Первый, который жил здесь на резидентской визе – снял с предохранителя Макаров. В Ливане – можно купить любое оружие, хоть зенитную установку, были бы деньги – но он выбрал Макаров. Привычнее по руке – сколько в ментовке оттарабанил. Привычки менять – уже поздно…
Пригибаясь – они перебежали к Бентли. Темнота – настоящая, сельская темнота, лишь на горизонте – зарево огней никогда не спящего Бейрута. Привычно, по-ментовски они одновременно рванули двери машины.
– Из машины, с…а! Полиция.
…
– Помогите! – крикнул шейх. Будучи на нервах, украинец не понял, что шейх просит помощи у него, а не от него. Для него ситуация была проста и понятна, оставалось только выкрутить ее так, чтобы получить от нее максимально возможный профит.
– Из машины! Руки на крышу! Ноги расставил! Ноги расставил, с…а!
– Помогите!
– Заткнись! – он больно ткнул стволом пистолета в область почек – заглохни.
Карманы – там бумажник и телефон. Обязательно снять часы – он довольно долго прожил в Бейруте и знал, что есть часы, которые стоят по миллиону долларов. А там посмотрим.
– Стой, не шевелись! Борюсик, чо там!
– Телка брыкается.
– Успокой ее, я ща подойду.
По ментовской же привычке – он всегда носил с собой наручники. Сейчас они пригодятся.
– Руки давай! Давай руку, с…а!
***
Женщина – всегда уязвима. Всегда. Но еще более уязвима женщина, занимающаяся мужской работой – подобной той, которую выполняла она. Конечно, есть исключения подобные Синтии Ротрок, но обычно мужчины бывают сильнее и намного, и там, где все решает грубая сила – это важно.
Но у женщин есть огромное преимущество. И она умела это использовать. Даже слабость женщины – это ее сила…
Тот, кто держал ее – вдруг почувствовал, что она больше не сопротивляется.
– Послушай… – сказала она – ты понимаешь по-русски. Понимаешь, да?
– И чо?
– У этого лоха папаша – нефтяной шейх. Если его украдут, он за сына лимонов двадцать отвалит, не считая. Понимаешь? Мы можем подняться…
Подняться – типичная тема для жителей СНГ, практически универсальная отмычка человеческих душ. Подняться – означает разбогатеть быстро, и чаще всего неправедно, сорвать куш, получить легкие деньги – во всех смыслах. Это уже давно национальная идея, что в России, что в Украине, что в любой другой постсоветской стране – подняться. Обесценены честь, верность, ничего не стоит честный труд, тот, кто годами честно трудится – тот лох. Этим постсоветское пространство кардинально отличается от Европы, от США, сохранивших протестантский менталитет, определяющий спасение через честность и труд.
У нас же – все хотят разом и много. Ради того чтобы подняться – лгут, предают, воруют, становятся раком и на колени. Подняться не стыдно, тот, кто поднялся – становится кумиром, предметом для изучения и подражания. Предложи человеку подняться – и он твой.
И этот купился.
– Веня! Слышь! Сюда иди!
– Чо?
– Иди, говорю, сюда. Тут тема.
Больше он не сказать, ни сделать ничего не успел.
Она ударила его носком туфли по подъему стопы – из всех сил, как только могла. И, пользуясь замешательством и болью – выскользнула из захвата. Георгий учил ее – не пытайся драться, все равно ничего не получится. Ошеломи или испугай противника – а потом либо беги, либо убивай.
А он даже не понял что произошло. Вот она – в его руках, вот – вспышка боли, неожиданная и страшная. А вот – ее нет. Просто нет – руки держат пустоту.
– А… с…а!
– Где она?!
– Не знаю,… уй, б…
Второй украинец с пистолетом начал осматриваться – но у него не было с собой фонарика – критическая ошибка.
А ей надо было к передней двери машины – пистолет у нее был под сидением. В этот момент – зазвонил телефон, лежащий в машине
– Че там…
– Это в машине!
– Фары включи! Дорогу надо осветить!
Второй украинец сунулся за руль. Свет – высветил дорогу, свет был яркий и они от перепада света ослепли. На мгновение – но этого ей хватило. Она знала, где пистолет. Уронила его под ноги в последний момент, рассчитав, что не заметят – и правильно рассчитала. При внезапном нападении с двух сторон – она вряд ли бы успела.
– Вот она!
Поздно! Темноту разорвали вспышки выстрелов – и тот, кто ее держал, повалился у багажника как подрубленный.
Она перевернулась, перенося огонь на второго. Резко гавкнул Макаров – и тут же загрохотал Вальтер…
***
Больно не было. Это было первое ее ранение, если не считать избиений много лет назад – и она не знала, как это бывает. Если ранение не тяжелое, то его обычно не чувствуешь, особенно если только что вышел победителем из схватки.
Она поднялась с земли… он учил ее – никогда не оставляй противника за спиной, если не уверена что он мертв. Надо проверить. Телефон в одной руке, а в другой – пистолет. Яркий, фотографический свет высветил лежащего на дороге у багажника мужика… в ярком свете кровь казалась почти черной… вся левая часть лица в крови. Готов?