Морена
Шрифт:
Суть метода была в следующем: внутри армии и полиции создавались тайные ячейки правых и ультраправых, которые имели одну цель – спасти страну от коммунизма. Это были небольшие ячейки, которые открыли охоту на людей – точнее, на тех, кто словом или делом поддерживал левые идеи. Причем это не обязательно были повстанцы, это могли быть журналисты, профсоюзники, даже депутаты. Эти тайные группы, выбирали цель, следили за ней, потом похищали и убивали. Демонстративных расправ почти не было – люди просто пропадали, один за другим и никто не мог сказать, где они. Не было никаких судов, не было публичных выступлений, просто каждый знал, что участие в митинге, неосторожное высказывание, перечисленные не туда деньги – могут стать последними. Те кто это делал – не получали приказов и не отчитывались в их выполнении – они просто делали то, что считали нужным. Прикрывая и поддерживая друг друга по службе – они быстро продвигались по служебной лестнице и в короткое время достигли немалых высот. Численность и личный состав тайных эскадронов смерти – неизвестен и поныне.
Никто не знает, во что бы все вылилось в конечном итоге –
16
Карапинтадас – буквально «люди с раскрашенными лицами». Это бывшие и действующие офицеры-националисты, в основном из частей особого назначения. В 1987-88 годах они предприняли три попытки госпереворота, а в 1989 году готовили кровавую «Варфоломеевскую ночь» – массовую расправу над левыми в канун президентских выборов – ее удалось предотвратить.
Тем временем, ситуация снова начала меняться.
Джимми Картера, президента США, провозгласившего своим кредо политическую благопристойность – сменил на своем посту Рональд Рейган, объявивший крестовый поход против Империи зла – Советского Союза. Одним из его тайных советников стал вынужденный уехать из Франции граф Александр де Маранш. Началась вторая волна войны против коммунизма – резкое обострение в Афганистане, грязные войны в Сальвадоре, в Никарагуа, вторжения на Гренаду, потом и в Панаму. В Сальвадоре – посол США Джон Негропонте практически в открытую превратил посольство в штаб-квартиру эскадронов смерти. Казалось, все идет как надо, но тут появилась третья сила и новая опасность, которую все проглядели.
Наркотики.
Первые факты криминального производства героина – были зафиксированы как раз в Чили в середине семидесятых, но с проблемами наркопроизводства в Чили разобрались совсем просто. Времена тогда были патриархальные, невинные можно сказать – членам хунты и в голову не пришло зарабатывать деньги травя своих и чужих сограждан белой смертью – как через десять лет решил Антонио Норьега в Панаме. Лаборатории разгромили, задержанных наркоторговцев привезли на карьер, экскаватор вырыл траншею, солдаты дали залп – и так было покончено с наркопроизводством в Чили. Но один из тех, кого расстреляли – чудом выжил и сумел бежать из страны в Колумбию, где и стакнулся с местными контрабандистами, самым удачливым из которых был Пабло Эмилио Эскобар Гавириа. Так начиналась история массовой наркотизации Америки – история кокаина, без которого нельзя понять историю Латинской Америки последних тридцати лет. Наркотики изменили даже историю Кубы [17] . Впервые – континент обрел настоящий экспортный товар, за который люди готовы были платить деньги по всему миру. Впервые – деньги хлынули в некогда нищие страны потоком, разом меняя и обесценивая все, что было до этого. Глупо убивать крестьян, которые понадобятся тебе для выращивания коки. Глупо крестьянам идти в партизаны – ведь урожай коки дает возможность весьма сносно жить, а враги – это не богатеи, а вон тот американский самолет с пестицидами. Глупо свергать правительство, когда его можно просто купить, и неважно какое оно будет – правое или левое. Левое даже лучше – обойдется дешевле.
17
Малоизвестное и темное дело Очоа – де ла Гуардиа и до сих пор вызывает больше вопросов чем ответов. В 1989 году – на Кубе были осуждены и расстреляны бывший командующий кубинским контингентом в Африке генерал Аранальдо Очоа и полковник спецотдела МВД Кубы (внешняя разведка), один из наиболее активных кубинских агентов в странах Латинской Америки Антонио де ла Гуардиа. Их обвинили в измене Родине, хотя было известно, что они тоннами переправляли в США колумибийский кокаин, используя Кубу как безопасную транзитную зону. Истинные причины их ареста и расстрела неизвестны до сих пор – по одним данным Фидель не хотел скандала с наркотрафиком, по другим Очоа готовил военный мятеж, по третьим – их убрали как засветившихся, а истинным организатором наркотранзита был Рауль Кастро.
Так изменилось все – буквально в несколько лет. Теперь – бывший партизан мог сражаться рука об руку с бывшим карателем эскадронов смерти против местной полиции и американской DEA. Командир партизанского отряда становился богатым человеком, сдавая часть территории, которую контролировал его отряд под посадки коки. Полицейский становился богатым человеком, если просто смотрел в сторону, когда надо. Идеи разом потеряли смысл – причем все идеи, как правые, так и левые. Смысл стали иметь только деньги…
Ангел поступил на флот… он не был замаран действиями хунты – и продвинулся по службе достаточно быстро. Он сдал экзамены и стал членом группы тактических водолазов – спецназа ВМФ Чили. По межгосударственному соглашению – его направили на курсы подготовки спецназа ВМФ США в Коронадо…
08 апреля 201… года. Словакия, Братислава. Банска быстрица
Про Россию Анхель когда-то знал очень мало…
Он родился и вырос в Латинской Америке – и Россия была для него всего лишь далекими воспоминаниями деда, его товарищей по Суворовскому союзу, фотографиями, сложным и странно звучащим языком, которому его учил дед помимо испанского с самого детства – да лютой, звериной ненавистью к коммунистам, которую испытывали все, кто его окружал. Для деда коммунисты были как крысы и тараканы, коммунистов он беспощадно истреблял всю свою жизнь. То, что при этом он истребил и немало других людей, дед считал неизбежными, досадными, но допустимыми потерями. Часто разговоры деда и его сослуживцев сводились к тому, что вот когда-то давно дали волю интеллигентам, марксистам и прочей швали и потеряли страну – и потому надо убивать не колеблясь, отрубать голову змее раньше, чем она тебя ужалит.
В центре подготовки боевых пловцов в Коронадо, и позднее, в школе Америк, выпускающих специалистов по борьбе с партизанским движением и терроризмом – такой ненависти не культивировалось. Тем не менее – они убивали красных. Они пели песни про то, как убивают красных. И все понимали – их готовят для того, чтобы убивать красных. То есть, русских.
Дед дожил до девяносто шестого года двадцатого века и в последние годы своей жизни, отсиживаясь в Испании, где он скрывался от ордеров на арест за массовые убийства в период диктатуры – он здорово разочаровался в том, что он делал всю жизнь. Когда Анхель последний раз говорил с дедом – это было в девяносто третьем, тот размахивал руками и говорил, что американцы должны помочь России, если не хотят возрождения красной угрозы. И много матерился… а пьяные слезы текли у него из глаз. Дед говорил, что свободный мир предал их и сильно об этом пожалеет.
Много лет спустя, искалеченный духовно после трех лет иракской бойни, бессмысленной и страшной тайной войны, когда они все захлебнулись в чужой и своей крови, он вернулся к себе и начал готовиться к смерти – потому что жить после того, что он увидел, а главное – сделал – он не мог. В таком состоянии – его нашла баронесса Эвелин Боде, которая входила в некую структуру с центром в Европе, о которой никто и ничего толком не знал, но которая брала свое начало в тайных организациях Белой Гвардии, созданных в двадцатых и тридцатых годах для противостояния с ОГПУ, а позднее – с НКВД.
Баронесса настояла, чтобы он совершил поездку по России, и сам принял решение – стоит ли отдать остаток жизни для тайной службы этой стране, которой в двадцатом веке досталось ничуть не меньше, чем Германии – а может и больше.
Россия потрясла его.
Он увидел величие и низость, богатство и нищету, доброту и неисчерпаемую злобу. Во многом запутавшаяся, безжалостно преследуемая западным миром, но все еще зло огрызающаяся страна, в которой жил его народ. Люди, говорящие с ним на одном языке – просто те, деды и прадеды которых остались здесь, в то время как прадед Анхеля уехал. Страна, разорванная на куски – он видел, сколько русских осталось на чужбине, отрезанные кое-как проведенными границами. Он увидел Украину… великий русский город Киев, некогда цитадель русского консерватизма, где жил основатель Азбуки [18] , депутат Пуришкевич – и во что это все превратилось теперь.
18
Азбука – одна из первых тайных шпионско-подрывных организаций крайне правых, созданная депутатом В.М. Пуришкевичем. Считается что ее разгромило ОГПУ в начале двадцатых. Наследниками Азбуки стали как раз тайные офицерские организации Италии, Испании, Аргентины.
И он решил, что воевать за Россию – стоит.
Одно из первых заданий – и божье провидение – привело Ангела в Одессу. Одно из первых – но далеко не последнее. Ангел принял решение – и неукоснительно следовал ему. Теперь его друзья стали врагами, а враги – друзьями.
Тайная структура – долго искала контактов внутри страны, контактов на самом верху – и наконец, нашла. Конечно… мало радости в том, чтобы иметь дело с наследниками дела Дзержинского, Ягоды и Ежова – палачей своей страны. Но… времена не выбирают, в них живут и умирают. Со своей стороны – люди, на которых они вышли, сильно удивились самому факту существования тайной структуры, чьи корни были в белой эмиграции, а чьи ветви – уходили в заоблачные выси политического олимпа Запада, куда они сумели проникнуть во время совместной борьбы с коммунизмом. Однако, Кремль заинтересовался предоставленными возможностями – и оказался прав. Во многом – именно этими тайными связями и тайным сотрудничеством объяснялся неожиданный внешнеполитический взлет России, многочисленные провалы антироссийских акций, подчас весьма болезненные. Это было обусловлено тем, что тайная организация проникла туда, куда ходу не было никогда и никому – в коридоры ведущих западных университетов, в тайные связи британских и американских фондов и структур, в закрытые клубы, в корпорации. Все эти системы, созданные Западом для господства над миром имели один существенный изъян – они были прекрасно защищены от атаки извне, но никак не защищены от атак изнутри. Среди своих – царило абсолютное и не подвергаемое сомнению доверие – иначе было просто нельзя работать издержки были высоки. Но теперь – были люди, кто были внутри системы – и методично подрывали ее изнутри.