Морфы 2. Дикие сны
Шрифт:
– Ага, – я со смешанным чувством наблюдала за тем, как Вест осторожно берет карту в руки и делает её шире и шире, пока не появляется крошечный кораблик на самом краю пульсирующего ядра – университета.
– А дай мне попользоваться на недельку? – неожиданно попросил Вест. – Вы всё равно после вашей нагрузки ближайшее время никуда из университета не денетесь, а мне позарез надо изучить тропу между скоплением этих локаций и случайно не заскочить в какой-нибудь бесхозный дикий сон.
Я задумалась. Нет, я не хотела, чтобы Вест попал в какой-то дикий сон, пусть он и наверняка мог превратить его в обычный кошмар, или чему он там учится у мастера кошмаров? Но подарок Жюля… Это же именно подарок.
Мои
– Всё так же легко напугать, – констатировал Кошмарыч и потерял ко мне интерес, повернувшись к Весту. – Ты вот так занят подготовкой к зачету? Или ты уговариваешь Ольгу всё-таки перестать делать вид, что ей есть из чего выбирать, и пойти в мастера кошмаров?
– Вроде того, – Вест отчаянно заморгал мне обоими глазами, после чего свернул карту и посмотрел с таким выражением на лице, что… Кажется, я кивнула. Потому как он с облегченной улыбкой спрятал карту в кармане и, перемахнув через перила, исчез.
А я вот осталась на площадке перед университетом вдвоем с мастером Кошмаров. Не очень удачная ситуация с учетом того, что я подозревала его в злом умысле. К тому же в этот год мы пока почти не пересекались. Да, он вел у нас свои лекции и даже не слишком загружал, по сравнению с другими преподавателями, но на занятиях никак не выделял меня, не заговаривал и не совал в каждый попавшийся под руку кошмар, как порою случалось раньше. Ну и тогда, когда я очутилась у него под столом, он моментально меня выставил. Так что я от него порядком отвыкла.
И теперь он смотрел на меня долгим изучающим взглядом, а я таращилась в ответ, мысленно примеряя к нему черные глаза и волосы – вот они бы ему больше пошли, он черный рыцарь или где? Только портит всё своим заурядным внешним видом.
– Итак, Ольга, что ты мне скажешь? – вывел он меня из моего транса и заодно напомнил, что я собиралась обидеться на его слова, будто мне не из чего выбирать. Не такая уж я бездарность, мне определенно давалось создание предметов и даже существ. Другое дело, хотела ли я провести всё время за обставлением интерьера самых глупых снов… Похоже, мои мысли и впрямь ни для кого были секретом – краешек губы Кошмарыча криво и неуверенно потянулся вверх.
– А как может произойти прорыв диких снов из локации? – вместо ответа спросила я. – То есть, чем их вообще ограничивают-то?
Сказала и испугалась ужасно. Нашла время такие вопросы задавать. И ладно в кабинете мастера, где всё как-то намекает на приличия. А вот тут рядом с перилами на непонятной высоте – выкинет еще в открытое пространство, а я еще такими фокусами как он или Вест и не владею даже. Да еще и сам Кошмарыч словно стал выше, шире, а потом за его спиной ударила молния! Самая настоящая, я так и села, благо на ноги еще подняться после своего позорного падения толком не успела.
– Драматизировать прекрати, – закатил глаза мастер кошмаров, через плечо оглянувшись, куда ударила молния. – Убьешь кого-нибудь ненароком.
– Это не я, а вы, – возмутилась я.
– «Это не я, а вы», – передразнил меня Кошмарыч ехидным голосом, становясь ужасно похожим на Веста. – Где ты видела, чтобы я молниями разбрасывался или огнем горел?
Пришлось прикусить язык – да, это именно я тогда заявилась к нему в кабинет, вся пылая праведным гневом и вполне настоящим огнем.
– А вот теперь давай нормально поговорим, – миролюбиво продолжил преподаватель и, с трудом подогнув жесткий от значков плащ, сел на землю рядом со мной. Только значки клацнули от соприкосновения с каменной площадкой. – Ты ведь говоришь о том прорыве, что случился у нас два года назад, так?
Я только и смогла кивнуть. Сейчас, когда Кошмарыч вот так запросто сидел рядом со мной и тоже пялился на облака, мне неожиданно стало стыдно за все мои подозрения. Но мастер понятия не имел о моих терзаниях, он начал рассказывать.
– Идея собирать и ограничивать самые агрессивные дикие сны принадлежала моему хорошему другу. Он, кстати, был тогда ректором университета. Выглядела на тот момент эта идея просто блестяще. Мы могли защитить новичков от случайного попадания в такой сон, а иметь под рукой всегда достаточно материала для переработки в нормальное сновидение – что может быть лучше? В вашей группе есть такая милая старушка, которая постоянно вяжет. Вот иногда она собирает вместе разноцветные обрывки ниток разной длины, связывает их узелками и вяжет. И на выходе получается пестрая, но вполне достойная вещь. Замечала?
Я снова только кивнула, пораженная тем, что сам мастер кошмаров обращает внимание на такие вещи. Что дальше? Он поливает наш фикус в наше отсутствие?
– Вот так и приличный сон, даже не обязательно кошмар, можно сделать из этих пестрых безумных дикарей, – продолжал Кошмарыч, дождавшись моего кивка. – Просто это требует особых умений и ловкости рук и мозга. Всё это у нас было, и мы были полны надежд. Как же, университет существует сотни лет, меняется лишь его облик и способ обучения морфов, но до сих пор он был одиноким бастионом посреди бескрайнего сноморя, а тут мы обезопасим постепенно пусть не все сны, но заметный кусок. Есть чем гордиться. И к тому же никто не делал такого раньше. Или же об этом не сохранилось упоминаний – в последнее время я склоняюсь к этому неутешительному выводу. Что же до ограничения этих снов, то всё довольно просто, Ольга. По границе локации мы располагаем особые сны-защитники. Скажем, снится человеку, что он защищает границу от врага. Или что он стоит рядом с возможным прорывом, из которого полезут жуткие твари. Тут нам фантастика всех мастей в помощь. Кто-то и вовсе против ктулху выступает. Тебе никогда такое не снилось?
– Никогда, – я замотала головой. Гадость какая!
Кошмарыч пожал плечами, мол, каждому свое.
– И видят эти сны кто-то каждую ночь, а кто-то раз в жизни, но выстроены они так, что каждый просыпается с твердым знанием – выстоял, смог. Поэтому недостатка в сновидцах у нас нет, многим в реальной жизни очень этого не хватает – выстоять и смочь, – Кошмарыч помолчал. Я молчала тоже. Что тут сказать? Наверное, он прав.
Почему-то представился Яндра в таком сне. Он не мог противостоять матери в своей реальной жизни и в наведенных ею снах, но могли же ему тоже сниться другие? Я очень надеялась, что да. Уж очень жалко мне было моего неслучившегося возлюбленного. Теперь уже и не случится, конечно. Как бы он мне не нравился раньше, но зайди он даже в кафешку, где я работала, я бы вылила на него кофе и забралась под стол!
– Принято считать, что в той локации, что была ближе всего к университету, мы не рассчитали силу диких снов и поставили недостаточно толстый заслон из снов-защитников. Я не стал спорить с этим, потому как проверить уже нельзя – эти сны были смяты и снесены хлынувшими дикарями. Но я уверен в одном, кто-то изменил несколько снов-защитников. Нашептал сновидцам, что они больше не могут держаться, что прорыв неминуем. Нет никого сильнее сновидца в своем сне, и нет никого внушаемее. Если кто-то сказал, что будет прорыв, то он будет – и это никак не исправить.