Моргенштерн (сборник)
Шрифт:
— Если дом Антор и в самом деле уполномочил присутствующего здесь Сервина распорядиться теми средствами, которые потребны для удовлетворения претензий пострадавших… — затянул бритоголовый жрец.
— Уполномочил, уполномочил, — махнул рукой Сервин. — Не беспокойтесь, всё будет оплачено, причём немедленно. Золото со мной. Господин Антор распорядился закончить с этим делом как можно скорее.
Малая Гряда, третий остров, селение Антор. 245-й год, 165-й день.
Мальчик-слуга смущённо переминался с ноги на ногу.
— Простите, что я вас беспокою, домин Антор, но я хотел бы получить расчёт.
Антор оторвал голову от стола. Он находился как раз в том промежуточном состоянии, когда выпитое вино уже перестаёт радовать, но ещё не просится обратно.
В такое время к нему возвращалось нечто вроде здравомыслия. Именно поэтому он очень не любил этот момент, предпочитая ему даже пьяную блевоту. По крайней мере, после неё можно было снова пить — или уж спать, если хмель был слишком крепким.
Он с усилием (шея затекла и сильно болела) обвёл взглядом помещение. Это была малая трапезная, предназначенная для прислуги. Единственное окно бросало переливающийся луч света на длинный стол, уставленный посудой: то были кувшины, чаши, хрупкие гонгурские сосуды из прозрачного стекла. В витой агатовой рюмке торчала оплавленная свеча.
Рядом валялся пустой красный кошелёк. Судя по его виду, его топтали ногами и вытирали им грязь со стола.
Всё это пахло высыхающим розовым вином. Набросанные в углу для свежести ветви остролиста не могли перебить этого тяжёлого аромата, и только придавали ему приторности.
Откуда-то из-под стола тянуло гадким — кажется, засохшей рвотой.
— Я тебя не держу, — заплетающимся языком выговорил он. — Уходи.
— Мне нужно засвидетельствовать ваше согласие отпустить меня, и получить заработанное, — мальчик говорил робко, но Антор понял, что он так просто не уйдёт.
— У меня сейчас нет денег, — неохотно процедил он. — Возьми какую-нибудь безделушку из зала редкостей и вали отсюда.
— Нет, я не смогу её продать, — голос паренька был всё тем же: робким, но упрямым. — Сейчас никто не покупает таких вещей.
— Да что ты понимаешь, паршивец! — Антор внезапно впал в ярость, — любой богач оторвёт с руками…
— Вы всё пьёте и не выходите из дому, — пожал плечами мальчик. — И не знаете, что делается вокруг. Сейчас роскошь не в почёте. В моде скромность и бережливость. Богатые соревнуются в простоте нравов. Вот и мастер Хингр из гонгурского храма со своими проповедями против растрат и лишнего блеска…
— Хитрый продажный церрекс, — зашипел Антор, — он готов проповедовать что угодно, лишь бы быть популярным… И что, его слушают?
— После каждой его проповеди цена на дорогие вещи падает, — мальчик сделал кислую мину. — Особенно на всё старое. Сейчас никто не носит такую одежду, как у вас, — добавил он, неодобрительно покосившись на расшитое золотом одеяние из химерьего шёлка, облегающее тело Антора.
— Это мой последний чистый костюм, — неохотно признался домин, стараясь не смотреть на причудливой формы пятно на рукаве. Похоже, он опять облился вином. Или это следы рвоты? А, уже неважно. Другой одежды у него не будет ещё долго… очень долго.
— Возьми тогда что-нибудь золотое. Золото всегда в цене. Кажется, у меня ещё остались какие-то золотые безделушки.
— По цене золота? — уточнил мальчик. — Я не могу этого сделать без присутствия жреца Чёрного храма. Потом вы снова напьётесь, проспитесь, всё забудете и решите, что я вас обманул.
— Ну так веди этого жреца сейчас, — махнул рукой Антор, — и принеси мне ещё вина напоследок.
— Погреб с розовым вином пуст, — смущённо сказал мальчик. — Осталось немного местного. Но это дешёвое, скверное вино. Вы не будете пить такое.
— Дешёвое? Мне придётся привыкать к дешёвому. Тогда принеси мне два кувшина. Я намерен возместить качество количеством, — Антор, не сдержавшись, рыгнул. — И приходи со жрецом. Может быть, мы найдём в этом доме что-нибудь ценное. А теперь я хочу выпить.
Мальчик, радуясь окончанию неприятного разговора, ушёл за кувшинами.
Антор уныло осмотрел гору посуды, ища в какой-нибудь из чаш остаток розового, хотя бы на один глоток. Не может быть, чтобы он выпил всё.
Увы, нигде ничего не было, кроме высохших опивок.
Он отвернулся и стал смотреть в окно. Солнечный свет показался ему каким-то оскорбительно ярким. Надо было засесть прямо в подвале — тише, прохладнее, и вино ближе…
За дверью послышались шаги — но не быстрая дробь босых ног мальчика, а тяжёлые, мужские, с отзвоном подбитых железом сапог.
Потом заскрипела дверь.
Антор не повернул головы.
— Олле, домин Антор.
— Олле’ла, — вяло отозвался Антор. — Если вы кредитор, обратитесь в Совет Сословия, он сейчас рассматривает моё дело. Там, возможно, ваши претензии удовлетворят. А может, и нет. Откровенно говоря, мне плевать. Идите, — он вяло махнул рукой.
— Я ваш друг, — сказал тот же голос.
— С тех пор, как у меня кончились деньги, у меня кончились друзья, — Антор упорно продолжал сидеть спиной к двери.
— Нет. Вы всех прогнали, будучи не в силах смириться с потерей богатства, — на этот раз домин понял, кому именно принадлежит голос, и стремительно обернулся.
— В-вы… — выдохнул он с бессильной ненавистью.
— У вас такой вид, как будто я дракон, и вы хотите меня поразить железом, — усмехнулся Сервин.
Купец был в новомодном наряде — очень простом, безо всяких украшений, но довольно изящном на вид. Только на груди сверкала маленькая серебряная блёстка.