Морильское время
Шрифт:
Поэтому дальнейшее расследование приняло детективный оборот. Благо, возможности у Диортама были широкие. Допрос проводили сотрудники отделов „И“ и „Д“, поэтому снимались исчерпывающие показания, включая личные тайны, грехи молодости и информированность о существовании Организации. Через три дня у комиссии были отчёты показаний всех членов экипажа, работников портовых служб, а также двух сотрудников районной администрации Мурманска, которых вычислили в ходе допроса команды. Как оказалось, последние приходили в гости к боцману, но если к чему и причастны, то только — к распитию спиртных напитков кустарного производства и участию в нелегальном провозе легальных грузов в особо малых размерах.
После
Выяснилось, что это явление, в общем, известно морякам и коммерсантам, которые часто возят грузы морским транспортом. Поэтому зимой с края устанавливают менее чувствительные к морозу грузы, либо хотя бы чем-то дополнительно прокладывают контейнеры со стороны борта. Результат известен — диортамовцы стали жертвой собственного желания обезопасить груз, хорошо заставив его другими контейнерами со стороны загрузочного проёма. Моряки, предупреждённые об особом статусе груза и его сопровождающих, спорить с ними не решились. Да и кто бы мог подумать, что грохнут такие морозы?
Вначале морильский филиал жил более-менее спокойно. Сразу никого не сняли и даже не наказали, все подразделения продолжали работать в обычном режиме. Даже обоих сопровождающих освободили и допустили к работе. Но близился Новый год, и старые запасы триколитрона заканчивались. Босс понимал, что за неудачный эксперимент спросят именно с него, поэтому пытался выправить ситуацию, для чего всячески напрягал своих подчинённых.
Прежде всего, своими силами сделали анализ активности нового триколитрона — для того чтобы знать, чего ожидать в ближайшее время. Подготовленный отделом „Ю“ развёрнутый анализ показал, что ситуация не так плачевна. Условная потеря препарата составила почти четверть объёма. Причём, снижение активности сильно колебалось, в зависимости от расположения ёмкостей в контейнерах — от 2 до 88 %.
Одновременно связались с коллегами из ближайших городов, если можно считать такими расположенные в полутора тысячах километров (а ближе к Морильску крупных городов-то и нет, вот уж, поистине, необъятна ты, Русь!). Попросили у них весной взаймы несколько ёмкостей триколитрона. Но там их не очень обнадёжили: самый крупный и дружественный филиал, оказалось, уже пообещал свои резервы другим страждущим и в ближайшее время ничем помочь не мог. Другие оказались тоже не очень богаты, и делиться были готовы только с санкции высокого начальства. В общем, как это часто бывает в жизни, — если чего-то не хватает, то не хватает всем и сразу.
После сложных обсуждений и многочисленных согласований приняли непростое решение: на федеральный уровень с просьбой о помощи не выходить, вдвое снизить добавление триколитрона в схемы? 25-А,? 2 и? 87-Уст. По расчетам получалось, что в этом случае дозировки окажутся на приемлемом уровне, а запасов должно хватить до следующей поставки.
Москва такое решение одобрила, и страсти немного утихли — до апреля месяца.
Глава 3
После знакомства с Аркадием Денисовичем прошло несколько дней, у Бориса наступили новые выходные. Нужно ли говорить, что работал он, что называется, сам не свой, постоянно возвращаясь в мыслях к тому памятному разговору? Общество, в котором он теперь жил, было совсем другим. Но жизнь на Севере и работа на руднике научили нашего героя стойко переносить любые трудности. А это и трудностью-то не назовёшь. Так, мир перевернулся…
Поэтому внешне наш герой практически не изменился. Был спокоен и собран, хотя в глубине души скреблись маленькие когтистые кошечки. Он постоянно задавался вопросом: насколько распространяется влияние таинственного Диортама? Скромный опыт общения с этой организацией говорил, что их возможности действительно обширны. Но властны ли они над чувствами, насколько контролируют поступки людей? Услужливое воображение подбрасывало образы, подобные подсмотренным в фильме „Матрица“, где люди были всего лишь энергетическими придатками захватившей планету компьютерной системы. Получалось, что и он был таким придатком, только работал не на машину, а, судя по всему, на живых людей. Вряд ли это утешало его, тем более что дальше буйство фантазии приводило к мыслям об инопланетянах, контролирующих таким образом Землю, и к окончательной потере связи с реальностью. После этого он приходил в себя, признавал всё перечисленное бредом и возвращался к повседневным делам. Такое волнообразное состояние продлилось до выходных, которые как раз выпали на пятницу-субботу.
Борис заранее договорился с ребятами, что те зайдут к нему в двенадцать, и все вместе отправятся в гости.
Аркадий Денисович жил в другом конце города, на самом отшибе. Окна его трёхкомнатной квартиры выходили на промзону и были открыты всем ветрам. Он доброжелательно встретил пришедших, предложил проходить и не стесняться, а сам ушёл на кухню, где явно что-то готовилось. Квартира была большой и какой-то тёмной: тёмная мебель, неяркое освещение, тёмно-бордовые гардины.
В центре зала стоял огромный овальный стол, на диване уже скучали двое гостей. Олеся и Косик познакомили его с Валерой — молодым парнем в очках, с типичной еврейской внешностью, почти таким же щуплым как Косик. Валера был типичным болтуном. Говорил быстро и немного невнятно. Минут через пять у Бориса началось лёгкое головокружение от его болтовни, хотя, если бы его спросили, о чём был разговор, он вряд ли ответил. Разве что немного узнал о личной жизни Валеры.
Вторым из гостей был мужчина средних лет, во всяком случае, заметно старше Бориса, болезненно худой и очень высокий, тоже в очках. Только в отличие от Валеры, он не разговаривал. Вообще. Борис даже не запомнил его имени — ни в тот день, ни позже. Если бы тот не пробормотал что-то при знакомстве, у Бори были бы все основания подозревать, мужчину в немоте. Сложно сказать, какую роль мог играть такой неразговорчивый субъект в их тайном обществе. Тем не менее, вскоре стало заметно, что Аркадий Денисович относится к Безымянному с уважением, в спорных ситуациях прислушивается к его мнению, которое обычно выражалось кивком головы. Так что, скорее всего, этот человек был здесь не случаен.
Вскоре хозяин квартиры пригласил всех к столу. Когда стали рассаживаться, из кухни появилась ещё одна девушка. А скорее — молодящаяся и упорно пытающаяся бороться с полнотой женщина возрастом не менее тридцати пяти лет. Оказалось, что зовут её Наташей. Она была тоже не очень разговорчивой, под стать Безымянному. Возможно, раньше у неё было узкое лицо, но сейчас пухлые щёчки компенсировали эту особенность. Наташа была обладательницей не очень крупных, но выразительных и добрых светлых глаз. Разрез их был такой, что казалось, будто она всё время слегка улыбается. Наверно поэтому, несмотря на не самую эффектную внешность, любой собеседник поневоле проникался к ней расположением.