Морпех. Дилогия

Таругин Олег Витальевич

Глава 7, дополнение

Снова негромко стукнула дверь, и в блиндаж, пригнув голову, спустился незнакомый офицер. Высокий и плечистый, во влажно отблескивавшей плащ-палатке с откинутым на спину капюшоном. «А ведь дождя снаружи нет» – автоматически отметил Кузьмин. – «Значит, морем прибыл, недавно как раз суда с Большой земли пришли».

– Здравия желаю, товарищи! – оглядев командиров цепким взглядом, поприветствовал тот. – Капитан государственной безопасности Шохин. Ну, я и продрог, море нынче уж больно холодное! Разрешите?

Не дожидаясь ответа, гость сбросил плащ-палатку и решительно подошел к жарко растопленной буржуйке. Согревая покрасневшие от холода ладони, улыбнулся:

– Ох, здорово-то как…

– Капитан третьего ранга Кузьмин, – переглянувшись с майором, представился комбат.

– Майор Куников.

– Вот, стало быть, и познакомились, товарищи, – вполне дружелюбно ответил тот, отворачиваясь от печки. – Вы уж простите, что так вот ворвался – и вправду до костей замерз. Еще и водичкой при высадке окатило – снаряд немецкий близко рванул. Кстати, мне про вас много чего хорошего рассказывали, мол, настоящие герои, и плацдарм отстояли, и людей сберегли. Чайком-то хоть угостите?

– Это можно, – кивнул Олег Ильич. – И чай имеется, и даже сахар – как раз вчера с той стороны перебросили. А вы к нам по какому делу, товарищ капитан госбезопасности? К Эдуарду Палычу в помощь? Так нет его сейчас, где-то на позициях.

– Ну, с ним я, понятно, тоже повидаюсь, – уклончиво ответил Шохин. – Ладно, к чему вокруг да около ходить? Мне бы, товарищи офицеры, со старшим лейтенантом Алексеевым пообщаться! Желательно немедленно. Подскажете, где его найти можно?

– Так опоздали чуток, товарищ капитан.

– Убили?! – изменился в лице Шохин.

Кузьмин поморщился:

– Да нет, живехонек – тьфу-тьфу, конечно, чтоб не сглазить. На разведвыходе он, за линией фронта. В районе Абрау-Дюрсо, если точно.

– Плохо, – тяжело вздохнул особист, оглядываясь, куда бы присесть. – Уж больно переговорить мне с ним нужно. Время возвращения группы оговаривали? Связь с ними имеется?

Кузьмин поставил перед гостем кружку с чаем, пододвинул картонку с крупно наколотым рафинадом:

– Разведчики в свободном поиске, решение о возвращении принимает командир группы. Радиостанция у них есть, последний сеанс как раз недавно был, доложили, что все в порядке. Дальше на связь станут выходить по мере необходимости, жестко оговоренных по времени сеансов больше не будет.

Отхлебнув горячего чая, Шохин блаженно прикрыл глаза:

– Эх, хорошо, аж до самого нутра пробирает! А вот все остальное – плохо, товарищи, хреново даже! Кстати, чем это тут пахнет? Вроде как бумагу какую только что жгли? Вон, и пепел на столе заметен. На самокрутку не похоже, и табачком отчего-то не пахнет…

Оглядев обоих командиров, особист снова вздохнул, устало потерев ладонью лоб. Поморщился, прежде чем заговорить:

– Мужики, ну что вы как дети, честное слово? Переглядываются они, лицами, понимаешь, играют. Опытный человек подобные мелочи влет подмечает, а я как раз таки опытный. Да поймите вы, не враг я ни вам, ни этому вашему старлею! И не арестовывать его прибыл, а разобраться кое в чем. Улавливаете разницу? Потому, хватит тут политесы разводить, рассказывайте, что в последней радиограмме было? В той самой, что вы в банке этой спалили. Да и вообще, рассказывайте все, как есть, от и до, как говорится. Неужто не понимаете, что если меня ради какого-то лейтенанта сюда отправили, то дело серьезное и на контроле на самом верху? Так что наливайте и себе чаю, да давайте начнем разговор…

Глава 8

АЭРОДРОМ

Окрестности Абрау-Дюрсо, 7 февраля 1943 года

К тому моменту, когда возвратились разведчики, Карасев почти успел прикончить банку тушенки с несколькими сухарями, заодно рассказав Степану про свои приключения. Поскольку кое-что из невеселой истории парашютистов старлей помнил из будущего, рассказ сержанта лишь дополнил общую картину. По-крайней мере, стала понятна судьба отправившегося на разведку в район Абрау-Дюрсо отряда из восьми воздушных десантников, в его времени считавшегося в полном составе пропавшим без вести при выполнении боевого задания. Командовал группой старший сержант Михаил Тапер[1].

Федор рассказал, что на обратном пути бойцы, пересекая дорогу, буквально лоб в лоб столкнулись с немцами. Ну, как с немцами? Фрицы там, понятно, тоже присутствовали, причем на двух мотоциклах и полугусеничном бронетранспортере. А вот сопровождал их казачий разъезд – вроде бы так назывались эти небольшие конные подразделения, применяемые для разведки или охраны? Скорее всего, искали именно их – за двое прошедших суток парашютистам удалось устроить несколько удачных засад, расстреливая и подрывая гранатами вражеский автотранспорт.

В первый момент от неожиданности опешили обе стороны, после чего начался бой. Удалось уничтожить один из мотоциклов, повредить гранатой бэтээр и подстрелить нескольких казаков (или, как минимум, ранить или убить лошадей, заставляя спешиться). На этом эффект неожиданности свое отработал, и оказавшимся под ружейно-пулеметным огнем десантникам пришлось туго. Четверо погибли практически сразу, остальные рассредоточились по лесу, продолжая отстреливаться. Карасеву удалось уйти невредимым, еще троих – командира группы и младших сержантов Дмитрука и Устименко, раненых или контуженых, поскольку сдаваться парашютисты не собирались, – казаки увезли с собой.

– Что за казаки такие? – припомнив данное самому себе обещание, осведомился морпех. – Откуда они тут вообще взялись? Не слышал раньше про таких… деятелей.

– Так из окрестных станиц и взялись, – поморщился, словно от зубной боли, Федор. – Предатели, одним словом. Двадцать лет своими прикидывались, удобного момента дожидаясь да злобу на советскую власть копя. Вот и дождались, гады белогвардейские! – десантник зло сплюнул под ноги, яростно растерев плевок подошвой сапога.

Мельком подумав, что местные ренегаты вряд ли имеют хоть какое-то отношение собственно к белогвардейцам, Алексеев кивнул:

– Понятненько, будем знать. А как они хоть выглядят-то? Только не говори, что на лошадях ездят, это я уже понял.

Шутку сержант не поддержал, мрачно буркнув:

– Дык, как немцы и выглядят, форма практически один в один. Разве что с шашками да кубанки на головах, но и на тех орел ихний с кокардой пришпилены. Наших шибко не любят, коль в плен захватят, лютуют почем зря, измываются всячески. Я потому и сказал, что не уверен, живы ли еще товарищи мои. Может, и порешили их уже, с особой жестокостью, как умеют…