Морпехи
Шрифт:
Только после того как план был одобрен, я почувствовал долгожданное облегчение: наконец могу рассказать все своим пехотинцам. Я хотел оградить их от процесса постоянного изменения деталей миссии.
— Взвод оружия, кругом, — сказал я, стоя в ангаре и держа в руке свою тетрадь и ксерокопии карт.
Морские пехотинцы остановились, перестав загружать оружие и настраивать рацию, они подошли поближе, чтобы не упустить ни слова. Я быстро обрисовал ситуацию, слыша в ответ негромкие свистки и кивки одобрения.
— Важно, чтобы здесь и сейчас мы начали строго придерживаться временных рамок. У нас много проблем. Этот вечер вы можете посветить
Я выдернул листок из тетради и прикрепил его к переборке судна.
— Вот расписание: 06.00 — завтрак; с 06.30 до 08.00 — погрузка оружия, выписка боевой техники; с 08.00 до 09.00 — вертолетные учения; с 09.00 до 10.00 взводу будет объявлен официальный приказ; с 11.00 до 12.00 — окончательная подготовка экипировки и техники; с 12.00 до 13.00 — инструктаж по правилам задействования сил и средств; с 13.00 до 16.00 — отработка операции; 16.30- проверочные стрельбы; 17.00 — перекличка и финальная отработка операции на борту судна. После 17.30 «Свод» должен находиться на борту самолета, «готовность 10» — это десять минут с момента оповещения до посадки.
Я взглянул на своих солдат, стоящих в шоке.
— Да, друзья. Миллионы американских мужчин хотели бы быть сейчас на вашем месте. Нам выпала честь отомстить за свой народ.
В пятницу я впервые увидел военных в военное время. Пока взвод действовал в соответствии с расписанием, мы с Патриком подготавливали боевую технику для предстоящей операции.
К 17.00 наши рюкзаки, амуниция и медицинское оборудование находились уже в вертолете, который, в свою очередь, был заправлен и стоял на летной палубе. В конце концов я присоединился к офицерам роты, расположившимся в пункте тактического тылового обеспечения.
Начальник батальона прокричал по рации:
Один из вертолетов группы «Свод» упал. Приготовьтесь, от вас требуется находиться в состоянии боеготовности.
Я соскочил с полки, надел ботинки и побежал, шнурки завязать не успел, так что во время моего кросса они болтались по полу. Вбежав в оперативный пункт батальона, я посмотрел на часы. Было 03.45 пополудни.
Миссия группы «Свод» еще не была окончена, информация поступала не в полном объеме и была противоречива. Не то в Афганистане был подбит вертолет, не то он сам разбился из-за ужасной видимости при посадке в Пакистане. Нет человеческих потерь, или нет ни одного живого? Подкрепление будет немедленно отправлено на помощь или рейнджеры попытаются выбраться из дерьма сами? Нашей задачей по умолчанию было сидеть и наблюдать за развитием ситуации. Я снял телефонную трубку, чтобы предупредить своих морских пехотинцев, но потом придумал кое-что получше. Каждое выделение адреналина заменяется упадком сил в организме. Каждый раз, когда мы готовимся к высадке, а этого, в итоге, не происходит, наш организм испытывает усталость и разочарование. Яподумал, будет лучше не травмировать бойцов таким образом.
Морские пехотинцы удачно приземлились на парашютах в Рино, и рейнджеры организовали оборону с ограниченными целями. Миссия группы «Свод» по захвату Муллы Омара провалилась, так как он не был обнаружен на предполагаемой территории.
Мы опять информировали своих солдат о внесенных в план изменениях, координировали кучу деталей: поддержку с воздуха и средства связи. В 20.30 поток слов закончился. Нам было объявлено, что наша миссии откладывается на сутки.
Командир Экспедиционного отряда МП, полковник Томас Уолдхаузер сказал о том, что окончательный план миссии будет оглашен до четырех часов пополудни. В молодости он служил пехотным офицером и офицером разведки, у него была репутация человека, добивающегося от подчиненных выполнения своих приказов.
Начальник оперативного отдела Экспедиционного отряда МП начал презентацию предстоящей операции, используя слайды и говоря преимущественно с командиром Экспедиционного отряда и капитаном первого ранга, сидящими за столом в первом ряду. У каждого из них было право вето. К концу презентации каждый ключевой и большая часть периферийных игроков рассказали о планах своих Действий в этой миссии. Воздух, разведка, оперативники, системы связи, десантный транспорт снабжения, первая медицинская помощь, погода. Даже судовой священник сказал несколько слов.
Встал капитан Уитмер. Он будет командовать нами на суше. Он выглядел помятым и говорил тихо, в нем не было пафоса, в отличие от ранее выступавших — они-то останутся на борту судна и будут смотреть, как вертолет с нами в чреве летит на осуществление миссии. Он сочувствующе улыбнулся нам с Патриком, понимая неизбежность этого цирка, и начал во всех подробностях рассказывать командирам о плане действий. Его доклад был тщательным, слова — уверенными и доходчивыми.
Когда со всеми деталями было покончено, полковник Уолдхаузер встал, повернулся к нам лицом и сказал:
— Миссия одобрена. Удачи, джентльмены.
Затем капитан Уитмер, Патрик и я были приглашены в каюту полковника Уолдхаузера. Когда капитан Уитмер слегка постучал в дверь, открыл нам ее сам полковник.
— Джентльмены, я пригласил вас на эту личную беседу, потому что хочу, чтобы вы до конца осознали всю важность данной миссии. Наш друг генерал Мушарраф взошел на политический олимп, в первую очередь для поддержания кампании по сохранению независимости. Что для вас самое важное сегодня ночью?
Мы с Патриком переглянулись и хором сказали:
— Спасти вертолет «Блэк Хоук».
— Неверно. Самое важное сегодня — не убить ни одного пакистанца. Пакистанская армия образовала вокруг аэропорта кордон безопасности. Там, вокруг вас, в темноте будут сотни вооруженных людей. Может быть, вы будете их слышать, но вы не должны в них стрелять. Я не хочу, чтобы взвинченные до предела юнцы, знающие, как нажимать на спусковой крючок, потеряли контроль над собой и раздули тем самым международный скандал. Так что спасение вертолета сегодня ночью является не самой важной частью вашей миссии. Но, — добавил он с улыбкой, — я жду от вас также и спасения вертолета «Блэк Хоук».
Я пошел к своему взводу, чтобы ответить на возникшие у них вопросы. Штаб-сержант Ло инструктировал своих пулеметчиков, в который раз повторяя с ними всевозможные пиротехнические сигналы.
— Хорошо, бойцы, давайте еще раз. Красный сигнал — это экстренная эвакуация. Зеленый — отделение отступает, не стреляйте в них. Белый — только для того, чтобы осветить территорию. Дымовая шашка всех цветов — для того, чтобы было легче скрыться. Все поняли?
Облокотившись о стену, я слушал, как он повторял с солдатами радиопозывные сигналы. Командир миссии — это «Гордый тигр», передовой авианаводчик — это «Шея», эскорт вертолетов «Кобра», обеспечивающих прикрытие — это «Пикировка». Когда морские пехотинцы начали смотреть на меня, Ло замолчал и оглянулся.