Морская дорога
Шрифт:
Что у меня родилась дочка. Но я всегда чувствовала себя немного неловко, когда ты называла меня мамой, потому что это.., было не совсем правильно.
– Да нет, это было правильно. Послушай, мама: я потеряла ребенка. У меня в начале июня был выкидыш.
Я не хотела говорить тебе. Не хотела, чтобы ты огорчалась. Но теперь я хочу, чтобы ты это знала.
– Ах ты, моя милая!
– и долгий, долгий вздох в темноте.
– Ах ты, моя милая, бедная девочка! Как
И они никогда не возвращаются обратно. Уйдут - и уж навсегда.
– Они просто не могут перебраться через Скалистые горы, мама.
Лето в Вермонте. Воздух, как теплое влажное шерстяное одеяло, плотно обмотанное вокруг тела, закрывающее рот и нос, мягкое, удушающе мягкое и мокрое внутри, словно от пота. Словно шерстяное одеяло, пропотевшее насквозь. Зато никаких слез - ни мокрых, ни сухих, ни соленых, ни сладких.
– Меня беспокоит твоя полная погруженность в себя, - сказал ей Дейв.
– Я считал, что мы с тобой отличные партнеры, и весьма необычные, надо отметить.
Но вдруг оказалось, что ты от этого партнерства не получила практически ничего, а я так до сих пор не понял, к чему же ты, собственно, стремилась. Скажи, чего ты все-таки хочешь, Вирджиния?
– "О, этого нам никогда не узнать!" - безжалостно процитировала она чьи-то строки. Она вообще стала какой-то недоброй, несправедливой.
– Я хочу закончить диссертацию и преподавать в колледже, - сказала она.
– Так, значит, ты решила отказаться от идеи стать писателем?
– А что, я не могу одновременно и писать, и преподавать? Ты же можешь.
– Ах, если бы у меня хватало времени на то, чтобы писать!.. По-моему, ты сама хочешь отказаться от тех благ, за которые большая часть писателей готовы просто драться. Господи, отказываться от свободного времени!!
Она молча кивнула: да, хочу отказаться.
– Хотя, конечно, поэзия не отнимает столько времени, - продолжал он, - сколько требуется профессиональному прозаику... В общем, по-моему, тебе лучше всего просто отправиться в Уэлсли и прослушать там несколько курсов по специальности.
– Нет. Я хочу официально прикрепиться к университетскому списку соискателей. И я бы хотела это сделать на Западе!
– Недопустимо было говорить об этом таким тоном, но она ничего не могла с собой поделать.
– К списку соискателей? На Западе?
Она молча кивнула.
– Ты хочешь поступить там в аспирантуру?
– Да.
– Но, Вирджиния, - и он как-то растерянно засмеялся, - будь же разумной! Я ведь преподаю в Гарварде.
Ну, не думаешь же ты, что я от этого откажусь, потому что тебе
– Не знаю.
Недобрая, несправедливая. Округлые холмы толпились вокруг их домика совсем рядом. Влажное небо лежало на этих холмах, точно мокрое одеяло. Насыщенное электричеством небо. В жару молнии то и дело вспыхивали в облаках. Но гром не прогремел ни разу.
– Ты хочешь поставить крест на всей моей карьере?
Недобрая, несправедливая.
– Ну, конечно же, нет! А впрочем, твоя карьера больше от меня не зависит.
– Да? И когда же она от тебя зависела?
Она внимательно на него посмотрела:
– Когда ты учился в аспирантуре, а я работала!...
– но лицо Дейва осталось абсолютно спокойным.
– Ты только что сказал, что мы были партнерами! Я работала. Перепечатывала на машинке и редактировала чужие диссертации...
– Ах, это?
– он помолчал.
– И тебе кажется, что я за это с тобой не расплатился?
– Нет!
– ТАК я никогда об этом не думала.
– Но ты-то свою диссертацию закончил и защитил. И теперь я тоже хочу это сделать. Разве это несправедливо?
– Хочешь тоже получить свой фунт мяса? Что ж, это действительно вполне справедливо. Просто я, наверное, этого совсем не ожидал. Я всегда считал, что ты более серьезно относишься к сочинительству, к своим стихам. Послушай, но если это для тебя так важно, то я мог бы постараться и устроить тебя в аспирантуру в Рэдклиф. Там, возможно, тебе будет скучновато, все покажется слишком статичным, но я пока что никаких особо опасных свидетельств застоя там не замечал...
– Ну что мне еще сказать, Дейв, чтобы ты смог меня услышать?
Он допил пиво, поставил банку на пол и погрузился в глубокие раздумья. Потом наконец заговорил - размеренно, терпеливо; каждое слово было продуманным.
– Я пытаюсь понять, чего именно ты хочешь. Раньше ты всегда говорила: мне нужно только одно - время, чтобы писать. Время у тебя теперь есть. Ты больше не обязана подрабатывать, чтобы мы могли свести концы с концами; эту стадию мы давно миновали. И сейчас мы прекрасно обошлись бы без тех денег, которые ты будешь получать как преподаватель, если тебе действительно удастся защитить диссертацию. Но в аспирантуре у тебя уже не будет хватать времени на стихи, ты и сама это прекрасно понимаешь, не так ли? Хотя, мне кажется, я понимаю, почему тебе так хочется тоже непременно защитить диссертацию. Это, видимо, некая моральная цель. Желание завершить некогда начатое.