Морская политика России 80-х годов XIX века
Шрифт:
Император Александр II
В последних числах августа начальник морских сил прибыл в Шанхай. 27 августа он послал в Пекин, А.И. Кояндеру, письмо с просьбой информировать его о положении дел в Китае. Кроме того, С.С. Лесовский желал знать, находит ли поверенный в делах «необходимым и своевременным, чтобы я показал свой флаг в Китайских водах, например в Чифу», а также нужен ли станционер в Ханькоу [121] .
121
РГАВМФ. Ф. 536. Оп. 1. Д. 50. Л. 18.
Для связи с А.И. Кояндером адмирал намеревался оставить в Шанхае корабль, однако дожидаться ответа он не стал, а ушел в Нагасаки.
Великий князь Алексей Александрович
6 сентября «Африка» бросила якорь на рейде Чифу. На следующий день, после обмена салютами, С.С. Лесовский отправился с визитом к начальнику английской эскадры, вице-адмиралу Р. Куту. В рапорте Константину Николаевичу от 7 октября, докладывая о своей беседе с англичанином, во время которой речь зашла и о российско-китайской распре из-за Кульджи, адмирал писал, что по заявлению Кута «он считает вопрос этот улаженным, а я с своей стороны не имел основания его опровергать, так как мои сведения (я разумею официальные) по этому предмету были весьма скудны» [122] .
122
РГАВМФ. Ф. 410. Оп. 2. Д. 4072. Л. 170.
С начальником французской эскадры, контр-адмиралом Ж. Дюперре, С.С. Лесовскому повидаться не удалось, так как француз отбыл в Пекин, поэтому адмирал 9 сентября ушел в Нагасаки. Там его ждало письмо К.В. Струве от 10 сентября. Посланник сообщал, что по оценке министра иностранных дел Японии, Иноуе, основанной «на донесениях японских агентов в Китае, борьба между воинственною партиею и сторонниками мира все еще продолжается в Пекине, и нет возможности заранее предугадать которая из партий одержит верх» [123] . Не исключено, что в те дни токийский кабинет пытался выяснить, как далеко готова Россия идти в своих действиях против Китая. На такую мысль наводят слова К.В. Струве о желании Иноуе и морского министра, вице-адмирала Еномото видеть С.С. Лесовского в Токио. Возможно, японцы хотели использовать визит адмирала и как средство давления на Пекин в Лиукийском вопросе. Но отвечая посланнику, начальник морских сил от этой темы уклонился, заметив только, что если неопределенное положение политических дел затянется, то он вынужден будет осенью вывести суда из Владивостока на зимовку и спросил, не будут ли японцы против размещения их в Иокогаме, Кобе и Нагасаки? С.С. Лесовского также интересовала возможность по примеру 1878 года заключить договор на поставку провизии и угля во Владивосток с торговым домом «Уолш, Холл и К°» [124] .
123
РГАВМФ. Ф. 536. Оп. 1. Д. 50. Л. 48 об.
124
Там же. Л. 29–29 об.
Не дожидаясь ответа, адмирал в соответствии с инструкцией ушел 14 сентября из Нагасаки во Владивосток, которого достиг через четыре дня. К этому времени в бухте Золотой Рог собрались: «Князь Пожарский», «Минин», «Джигит», «Крейсер», «Разбойник» и «Азия», отсутствовали только «Европа», «Стрелок» и «Пластун». Первым делом С.С. Лесовский организовал отряды моряков, чтобы помочь гарнизону в подготовке города к обороне. Ежедневно на эти цели выделялось от 400 до 600 человек, которые вручную перетаскивали доставленные из Кронштадта крепостные орудия на береговые батареи, насыпали брустверы новых батарей на мысах Галдобина, Купера и Безымянном, привели в готовность мины заграждения и две миноноски.
Так как порт практически не был оборудован, то разгружать прибывавшие пароходы приходилось подсобными средствами, включая стрелы блокшивов. При этом во время выгрузки тяжелых орудий и миноносок транспорт-блокшив «Японец» столь сильно кренился, что с противоположного борта к нему пришлось пришвартовать транспорт «Манджур» [125] . Из-за недостатка складов часть ценного имущества несколько месяцев лежала под открытым небом.
Во Владивостоке С.С. Лесовский получил телеграмму старшего советника Министерства иностранных дел А.Г. Жомини, замещавшего Н.К. Гирса во время пребывания последнего в Ливадии, что государь склоняется к мысли вести переговоры о Кульдже в Петербурге. Это соответствовало желаниям Пекина и означало готовность российского правительства идти навстречу китайскому. Но в Китае, при участии иностранных дипломатов, продолжалась борьба сторонников и противников соглашения с Россией. Продемонстрировав, казалось, намерение урегулировать
125
РГАВМФ. Ф. 410. Оп. 2. Д. 4072. Л. 170 об — 171; Ф. 417. Оп. 1. Д. 327. Л. 141–151.
Как писал 19 сентября С.С. Лесовскому А.И. Кояндер, министры богдохана еще два месяца назад обратились к нему «с заявлением о желании прийти с нами к непосредственному соглашению и в доказательство искренности этого желания исполнили в семь дней разные требования по нарушениям трактатов их властями» [126] . Однако многое в Пекине зависело от настроения императриц-регентш, прислушивавшихся к лидерам «антииностранной партии».
Неопределенность позиции правящих кругов Китая вынуждала российскую сторону принимать необходимые меры предосторожности. На состоявшемся 26 сентября во Владивостоке совещании С.С. Лесовского и командующего войсками Приморской области, генерал-майора М.П. Тихменева, с участием представителей Военного и Морского ведомств, было отмечено, что возможность разрыва с соседней империей сохраняется: китайцы продолжают укреплять города Маньчжурии, увеличивать их гарнизоны и передвигать регулярные войска к Гирину, Нингуте и Хунчуну. Совещание решило, что первоочередной задачей армии является обеспечение безопасности коммуникационной линии по рекам Амуру и Уссури. Высказывалось также мнение о целесообразности наступления вглубь китайской территории, к Мукдену, с которым «связаны традиции, священные как для царствующей династии, так и для маньчжурского народа, почему надо ожидать, что успехи наших войск в Маньчжурии существенно будут способствовать достижению конечных целей войны» [127] . Однако подобная операция требовала усиления российских войск в Приморье.
126
РГАВМФ. Ф. 536. Оп. 1. Д. 49. Л. 7 об — 8 об.
127
РГАВМФ. Ф. 410. Оп. 2. Д. 4072. Л. 191 об.
Флоту поручались: морская оборона Владивостока, отвлечение китайской армии к побережью Желтого моря демонстрациями в Печилийском заливе, а также конвоирование транспортов с подкреплениями, если бы они были посланы. участники совещания признали оптимальными «активные действия эскадры на китайские порты, с целью удержать китайский флот в своих гаванях для их защиты. Если же некоторой части китайского флота удастся пройти к Владивостоку или проникнуть в Татарский пролив, то Владивосток и Николаевск достаточно сильны, чтобы держаться пока наша эскадра не подойдет из китайских вод» [128] .
128
Там же. Л. 192 об.
Кроме того, была намечена и высадка десанта восточнее Пекина для удара по коммуникациям войск Ли Хунчжана. Однако десантный отряд скорее всего пришлось бы выделить из состава тех 12 тыс. человек при 28 орудиях, которыми располагало российское командование в Восточной Сибири. Китайцы же сосредоточили в Маньчжурии до 40 тыс. человек, правда, менее подготовленных и разбросанных по всему краю [129] .
Решения совещания легли в основу плана войны с Китаем, однако, чтобы привести этот план в действие, требовалась достоверная информация о политическом положении. 28 сентября С.С. Лесовский получил телеграмму К.В. Струве из Токио: «По мнению здешних правительственных лиц Китай оттягивает решение, дабы успеть готовиться к войне» [130] .
129
РГАВМФ. Ф. 410. Оп. 2. Д. 4072. Л. 209, 210; Голос. 1882. 9/21 января.
130
РГАМФ. Ф. 536. Оп. 1. Д. 50. Л. 54.
Это известие, как будто бы свидетельствующее о желании японского правительства столкнуть Россию с Китаем, звучало в диссонанс сообщениям А.И. Кояндера о миролюбивых настроениях в Цзунлиямыне. 30 сентября С.С. Лесовский телеграфировал А.Г. Жомини: «Ввиду разноречивых слухов о наших отношениях к Китаю благоволите сообщить истину» [131] .
Через два дня во Владивосток пришел ответ, что Цзен затягивает переговоры, и А.Г. Жомини уже обратился в Ливадию за разрешением «принять решительные меры», о котором немедленно сообщит [132] .
131
Там же. Л. 59.
132
Там же. Л. 60.