Морские дьяволы
Шрифт:
Стас понимающе кивнул и поинтересовался:
– До утра нам лучше не появляться в городе?
– Да уж, не стоит пугать нашу хозяйку ночным визитом, – усмехнулся в ответ Старик. – Остаток ночи вам лучше переждать на берегу. Я обнаружил достаточно укромное место в здешних катакомбах. Есть здесь поблизости одна заброшенная каменоломня, где вас никто не обнаружит. Кстати, там же можно отлично замаскировать ваше оборудование. Мне жаль, но гидрокомбинезоны придется оставить. В Дулите проживает достаточно много отставных военных, способных отличить комбинезон боевого пловца от гидрокостюма гражданского аквалангиста.
Я с нескрываемой обидой посмотрел на Стаса. С потерей дыхательного аппарата я еще как-то смирился (уж слишком
– К тому же нельзя исключать возможность досмотра судна обеспечения береговой охраной или военной контрразведкой. А представители этих спецслужб сразу узнают в наших легководолазных скафандрах экипировку боевых пловцов. Поэтому замена гидрокомбинезонов вполне оправданна.
– В Монреале я приобрел четыре канадских утепленных гидрокостюма – лучшее снаряжение, которое мне удалось найти, – сейчас же вставил Старик. – Они легче, чем эти скафандры, но материал, естественно, мягче, чем армированная ткань гидрокомбинезона боевого пловца. Зато более эластичный гидрокостюм меньше сковывает движения, [14] – попытался подсластить Старик горькую пилюлю.
14
Гидрокомбинезон и гидрокостюм – два типа специальной одежды легководолаза, предохраняющей его тело от переохлаждения. Гидрокомбинезон предназначен для полной изоляции человеческого тела и обеспечивает более длительное пребывание в холодной воде. Штаны и куртка соединены в нем в одно целое и изготовляются из водогазонепроницаемой ткани на трикотажной основе. Гидрокостюм отличается тем, что не изолирует тело водолаза от воды и служит только средством теплозащиты, то есть является одеждой «мокрого» типа.
Не знаю, может быть, Мамонтенка ему и удалось обмануть, но только не меня. Да, действительно, в мягком и эластичном гидрокостюме работать удобнее. Но если тебе предстоит идти на буксировочном скутере на приличной скорости, то только достаточно жесткий гидрокомбинезон со специальным покрытием и армирующими вставками для увеличения жесткости может спасти тебя от гидродинамических ударов встречного потока воды. Мне однажды пришлось плыть под водой со скоростью двенадцать узлов. Ощущение такое, словно с разбега врезаешься в кирпичную стену. У меня потом, наверное, месяц с тела не сходили синяки. А наш военврач, так тот вообще удивлялся, как это я на такой скорости ухитрился не свернуть себе шею. А ведь на мне тогда был стандартный боевой гидрокомбинезон с соответствующим значением защиты! Очевидно, заметив мое крайне грустное выражение лица, Стас поспешил напомнить:
– Данил, мы будем работать на пяти-шести узлах, потому что на больших скоростях просто невозможно удержаться на корпусе подводной лодки.
Что ж, это, конечно, верно. Вот только вести поиск скоростного «Атланта» придется куда как с большей скоростью… Возникшие трудности, с которыми нам поневоле придется столкнуться во время выполнения задания, настолько заняли мои мысли, что я не сразу уловил смысл следующего вопроса Стаса:
– Стивен, вы сказали, что приобрели четыре гидрокостюма?
– Разумеется, четыре, – ответил Старик. – Хотя бы для поддержания легенды мне как профессору-океанологу и руководителю экспедиции тоже придется спускаться под воду. Да и при выполнении задания я могу оказаться полезен. – Предвидя возможные возражения Стаса, он поспешил добавить: – Ходовые испытания «Атланта» проводятся на незначительной глубине. К тому же ты сам сказал, что работать придется на минимальной скорости, поэтому опасаться за мое здоровье нет оснований.
Стас не нашел, что ему возразить, и неопределенно ответил:
– Посмотрим.
На этом обсуждение деталей предстоящего нам задания закончилось. Старик вновь запустил двигатель своего джипа и спустя двадцать минут привез нас к какому-то заброшенному карьеру, где и начинались упомянутые им катакомбы. Когда мы все вчетвером выбрались из машины, уже достаточно рассвело, чтобы как следует оглядеться вокруг. На востоке, примерно километрах в пяти от нас, виднелась сливающаяся с горизонтом узкая полоска океана. Но океаном мы любовались недолго, так как Старик сразу увел нас в карьер и, указав на темнеющую черным провалом выработанную штольню на его склоне, объявил:
– Вот здесь и пересидите часа четыре, пока я за вами не приеду. Только не углубляйтесь далеко внутрь. Здесь такие лабиринты, что запросто можно заблудиться.
Сделав это предупреждение, он направился вверх по склону. Проводив его взглядом, я вопросительно посмотрел на Стаса и после его весьма выразительного кивка шагнул к черному провалу, напоминающему вход в преисподнюю.
В ДУЛИТЕ
По склону карьера скатилось несколько мелких камешков. Затем послышался шорох осыпающегося песка. Капитан Ворохов подал знак Бизяеву и Мамонтову, а сам осторожно приблизился к выходу из штольни. Вниз свалилась еще пара мелких камней. Несколько секунд тишины. И вот опять по склону запрыгал новый камень. Судя по всему, в карьер спускался какой-то человек. Ворохов взглянул на часы. Начало одиннадцатого. Командир разведгруппы «морских дьяволов» жестом приказал своим офицерам скрыться в глубине штольни, а потом и сам бесшумно отступил от края, прижавшись к прохладной каменной стене.
Снаружи раздалось легкое посвистывание. Ворохов выглянул из-за угла и увидел перед входом коренастую фигуру капитана третьего ранга Рощина. Старик остановился прямо напротив темнеющего на склоне провала, безуспешно пытаясь заглянуть внутрь. Ворохов ответил ему коротким свистом и, оторвавшись от стены, вышел на свет. Следом из штольни показался Бизяев. В левой руке он держал полученную от Рощина дорожную сумку. Сейчас там лежали ласты, водолазные маски и прочее подводное снаряжение «морских дьяволов», за исключением гидрокомбинезонов и дыхательных аппаратов, которые пришлось спрятать.
Оценив обстановку, Бизяев иронично заметил:
– Не свистите, а то денег не будет.
Ворохов и Рощин не успели ему ответить, так как в этот момент за спиной Данила послышались шорох, звук удара камня о камень и приглушенное ругательство. После чего из штольни выбрался Андрей Мамонтов, растирающий ушибленную ногу.
– Ничего же не видно, – смущенно произнес он.
– Да уж, подземелье – это не место для глубоководного ныряльщика, – проявив солидарность с другом, заметил Бизяев.