Морские короли. Дороги судеб
Шрифт:
***
Алаис сбивалась с ног.
Ревизия кладовок, продукты, ледник, ткани, кожи, галантерея, зерно, вино... в этом мире замки могли жить на полном самообеспечении. Подсчет того, что нужно будет ради праздника, что надо будет заказать, докупить, предоставление списков Таламиру, одобрение хозяином, заказы...
Тут Алаис и попробовали на прочность второй раз.
Так-то прислуга хоть и кривилась, хоть и шипели вслед, но при ней рты не раскрывали и приказания выполняли. Кухарка
Хотя так думали далеко не все.
***
– Это - что!?
Алаис пнула ногой стол. Сооружение пискнуло и пошатнулось.
Надо было сколотить несколько десятков столов для солдатского угощения. Вот плотники и работали, но кто-то явно схалтурил.
– Роза!
Орать на проститутку было, что на тот стол.
– Кто делал этот стол?
Молчание.
Алаис обвела взглядом десяток плотников, который столпился вокруг.
– Кто? Делал? Этот? Стол?
Опять молчание.
Круговая порука? Вам же хуже!
– Кто старший в артели?
Опять молчание. Но взгляды скрестились на одном из плотников, здоровущем мужике лет тридцати.
Алаис перевела взгляд на солдата, который неотлучно следовал за ней.
– Взять его. И выпороть на конюшне.
Двое из четырех ее сопровождающих вмиг подскочили к мужику, завернули тому руки за спину, согнули, так что он шлепнулся перед Алаис на колени.
– Пятьдесят плетей, - равнодушно произнесла девушка.
– Помилуйте, госпожа!
О, немой заговорил? Понял, что это не пустые угрозы. А пятьдесят плетей - это либо смерть, либо увечье, либо (если очень-очень-очень повезет) просто болезнь, но долгая, не менее полугода. Если нет заначки на черный день - все равно смерть.
Алаис прищурилась.
– Кто делал этот стол? Последний раз спрашиваю?
– Мирви и Фульк, - последовал кивок в сторону двоих плотников.
– Пять плетей за то, что не сказал сразу, и еще пять за то, что принял некачественную работу, - припечатала Алаис.
– Этим двоим по двадцать пять плетей. Десять за испорченный стол, десять за то, что пытались мне соврать, пять за сговор. Цену испорченного дерева взыскать с них поровну. Переделать испорченный стол всей артелью, чтобы впредь думали, кому лгать. Пока не переделают - не кормить. Завтра с утра все проверю, - Алаис раздавала приказы ледяным тоном.
– Госпожа герцогесса!
О! Кто нарисовался! Господин управляющий, свеженазначенный. Алаис нарочито добродушно улыбнулась.
– Господин Кром, налицо саботаж свадьбы вашего тьера. Как вы думаете, с кого он за это спросит?
Подтекст просчитывался легко.
Я-то на свадьбе нужна живая, здоровая и счастливая. А ты - нет. Мне еще детей рожать, так что у меня есть время. А ты не оправдаешь надежд господина и будешь скормлен акулам. Так вот.
Кром дураком не был. И вызверился на плотников так, что Алаис только головой покачала. Плети стали неизбежны.
Что ж.
Сами напросились. В это время демократия не в почете, наоборот. За некачественную работу - получи плетей, за воровство - получи плетей (самым закоренелым могут и руку отрубить), за прелюбодейство - да-да, тоже получи плетей. И нигде, нигде не говорится о правах личности на самоопределение и прочих приятных мелочах.
Конституцию написать, что ли?
Алаис привычно задавила ненужные мысли и сосредоточилась на главном. Подготовка к свадьбе.
Род Ольрат.
Массимо опрокинул в себя дешевое пойло, хлопнул собутыльника по плечу и поднялся из-за стола.
– Поздно уже, пойду я...
И верно, ему было пора идти. Сегодня будет тяжелая ночь. Очень тяжелая.
Со времени того разговора с Шернатом прошло уже больше десяти дней. И за это время Массимо успел главное.
В образе старого пьяницы, который горюет по племяннице, он посещал те же кабаки, что и Роман. Благо, молодой балбес рассказывал сестре, куда он ходил и с каким результатом.
Но прийти мало! К тому же, как только Роман напал на след, он прекратил откровенничать с сестрой, отговариваясь тем, что некоторые сведения опасны для жизни. Эх, лучше б наоборот! Сначала помалкивал, а потом поделился подозрениями.
Как, кто, с кем, когда, куда...
Мало прийти в кабак, надо еще понять, что именно заинтересовало Романа, но Массимо справился с этим. Удача улыбнулась ему в третьем по счету питейном заведении. Не сразу, нет, но Массимо умел сидеть и слушать, а судьба благоволит терпеливым и внимательным.
Что такого было в разговоре двух шлюх? Что царапнуло Массимо?
А то, что одна из них, поглядев на старого пьяницу, заметила вскользь: 'Это дядя той девчонки. Ну, которую как тех двоих...'
Двоих сразу?
Продажных девок?
Массимо это и царапнуло. Так что шлюху он пригласил к себе, честно использовал, заплатил ей, напоил и постарался разговорить. И ему это удалось.
Девка проговорилась, что одна ее знакомая поставляет деревенских девушек хозяйке бордельчика. Есть такой промысел.
Мало ли девчонок бежит из деревни? В поисках лучшей доли, от нелюбимого жениха, просто от позора - да всякое бывает. Прибегают они в город, и обнаруживают с ужасом, что никто их тут не ждал, что булки на деревьях не растут, что специалистов по мытью полов и в городе хватает, а без рекомендаций и с привычкой вытирать подолом сопли тебя даже на кухню не возьмут.
Увы...
Вот тут и находят растерянных провинциалок милые добрые и отзывчивые тетушки. Например, тетушка Мадлот. Подходят,, гладят по плечику, предлагают помощь...