Морские короли. Дороги судеб
Шрифт:
– Хороша? Да, знаю, что хороша. Это вы, глупцы, не видели ничего...
И верно, не видели.
Видели белую мышь, которая пряталась по углам с книжкой. А мышь расправила плечи, и оказалось вдруг, что у нее шикарные волосы, большие глаза (цвета - вопрос отдельный, но не всем же быть блондинами?) правильные черты лица, просто раньше все сливалось в один блин из-за слишком светлых бровей и ресниц, а сейчас Алаис их подкрасила - и получилось вполне выразительное личико. Правильно подобрать наряд и украшения тоже стоит, и окажется, что у девочки
Таламир усмехнулся пьяной ухмылкой.
– Да, брезговали... А теперь она моя! И наследника мне родит! Наследника Карнавонов! Нового герцога! Я уж смогу ему оставить эти земли, а то и Эфрон присоединю, понял? А ты сдохнешь в королевской темнице, и вспомнить тебя некому будет. Женишься, ребенка сделаешь, лучше если девочку, я потом ее за своего сына выдам, понял, сопляк? Подумаешь, графом он родился! Так это не только родиться надо, надо еще и сберечь, что имеешь а в вас кровь выродилась, жидкая стала, не стоите вы своих предков! И таких как я не стоите!
С-сопляк!
Таламир жестоко усмехнулся.
– Может, я тебе даже позволю посмотреть, как делаю наследника этой герцогской сучке, понял? Поучишься, а то что вы там умеете, ничтожества...
Таламир отпустил воротник Эфрона - и направился к своему месту. Посидит еще пару минут, выпьет немного - и к невесте.
А тьера Маркуса - обратно, в подземелье. Пусть посидит, подумает о жизни! Таламир, может, и не урожденный тьер, но своего он из рук не выпустит! Перебьетесь, господа! Еще и чужое прихватит! Так-то!
Его дети еще будут своим отцом гордиться. А будут ли дети у Эфрона, и будут ли они знать своего отца - неизвестно!
***
Алаис послушно ждала мужа, стоя у кровати. Вообще-то она лежала на одеяле, но когда за дверью раздались шаги, тут же вскочила и приняла свой самый покорный вид. К чему нарываться-то?
И по морде от пьяного мужа не хочется, и супружеского изнасилования не хочется, и вообще...
Мир чужой, а феи-крестные здесь не водятся. Даже в сказках не водятся.
Обидно.
Вот что бы ей оказаться в теле принцессы эльфов с очаровательной мордашкой и бюстом шестого размера? И поклонников три дюжины? Или хотя бы рыжей ведьмы (ну ладно, бюст можно и третьего размера, она потерпит) с крутыми перспективами...
Альбинос-крокодилица, да еще замуж выдали.
Тьфу!
Алаис почувствовала, как сильные пальцы подцепили ее за подбородок, потянули голову вверх - и послушно ответила на поцелуй, стараясь не думать о том, что у жениха во рту вся помойка переночевала. А зубы он не чистил от слова 'никогда'.
Перетерпи, девочка. Ты сильная, ты справишься...
Алаис твердила себе эти слова, кое-как отвечая на поцелуи, впрочем, ее отвращение вполне сошло за неуверенность девственницы. Она твердила их, когда ее освободили от ночной рубашки и завалили на постель, когда чужие руки путешествовали по ее телу, когда почувствовала боль...
Она - сильная.
Она - справится.
***
С утра проще сказать, что у Алаис не болело.
Нижняя половина болела по причине исполнения супружеского долга, а верхняя - потому как из-за процесса исполнения Алаис не выспалась. Даже корни волос болели - опять-таки, в процессе исполнения Таламир так придавил их, что чуть скальп не снял. Хотя потом и извинился.
Нельзя сказать, что мужчина был жесток с женой, но и нежным его назвать было нельзя. Работа, всего лишь работа. Что там было в голове у мужчины, Алаис не знала, но пока она была ему нужна живой.
Пока не забеременеет - и еще девять месяцев.
Кстати...
А почему бы и не забеременеть в ближайшее время?
Критические дни - штука такая, могут и не прийти с невроза, к тому же она может перепутать... Через пару недель надо сообщить мужчине о своей беременности и воздержаться от супружеского долга, угрожая выкидышем. Пока она не беременна - она жива. Пока она не родила - она жива.
А жить так хочется!
Таламир спал, а ей надо было вставать, заниматься делами, проверять, что там на кухне, что в кладовых, что осталось, что надо заказать, что затоптали, что заблевали, все вычищать...
Любые сказки кончаются свадьбой, это закон жанра.
Алаис выбралась из кровати и выглянула за дверь. Там, в маленькой комнатке спала служанка - мало ли что понадобится герцогессе...
Герцогине, уже герцогине.
Ваша светлость герцогиня Карнавон. Красные пятна на простыне отделили девушку от женщины, а нелюбимую дочь от герцогини, такой же нелюбимой.
Разбуженная девушка несколько минут не могла понять, чего от нее хотят, а потом сбегала куда-то и приволокла кувшин холодной воды. Бррррр....
Но хоть умыться да влажной тряпкой обтереться и то хватит.
Алаис так и поступила, а потом отправилась в поход по замку, привычно отмечая, что надо сделать.
Больно...
Орден рыцарей моря.
Предстоящий Эльнор устроился поудобнее в кресле и вытянул ноги.
– Спасибо, Рене.
Магистр ордена пожал плечами.
– тебе не за что благодарить меня.
– Разве? Здесь я в безопасности. Хотя бы это...
– Это я могу тебе гарантировать. Но только здесь. После ссоры с Давертом и проигрыша, друзей у тебя почти не осталось.
Эльнор поджал губы, глядя на огонь камина через белое вино. Язычки пламени превращали его ы оранжевое, играя на гранях старинного хрустального бокала. Эпоха Королей, сейчас такой делать не умеют. Утрачено слишком многое.
– Ты - в том числе?
Магистр Рене поднял свой бокал, повторяя жест гостя, так же посмотрел на огонь.