Морские повести
Шрифт:
Из-за скалы появился Агеев. Он шел согнувшись, таща на спине какую-то бесформенную тяжесть. Подошел вплотную. Разрисованная желтыми листьями плащ-палатка прикрывала обвисшую фигуру, болталась длинная мертвенная рука.
— Язык, — сказал, тяжело дыша, Агеев, — охранитель этого района. Я его легонько стукнул — для тишины, а вообще — все нормально. Ничего, оживет.
Он сбросил бесчувственное тело на дно понтона.
— Живой? — жадно спросил один подводник.
— Живой. Примите с рук на руки. Да смотрите, чтобы
— Вот это ловко! — Второй подводник откинул край плащ-палатки, взглянул на бледное лицо в густой черной щетине. — Ребята будут довольны. А то, с начала войны, сколько их издали потопили, а вблизи не видели ни одного. Когда их корабли ко дну пускали, мечтали: хоть бы одного за волосы вытащить, посмотреть, какие они, эти фашисты.
— Теперь налюбуетесь, — жестко сказал Агеев. — Смотреть особенно не на что. Вы только его в море не уроните по ошибке. Теперь он наш казенный инвентарь.
Подводники оттолкнулись от камней. Гребли в сторону подводной лодки, чуть видимой вдали.
— Ну, товарищ Агеев, — сказал Медведев, поднимая рюкзак, — теперь командуйте походом. Куда поведете нас? Заданье вам известно?
— Так точно, известно… Хочу вас повести на высоту Чайкин клюв по сопкам, горными оленьими тропками, куда немцам, хоть они и горные егери, вовек не добраться. Пока пустынными местами пойдем, можно и днем, а дойдем до опорных пунктов, — нужно до темноты затаиться.
Он поднял голову, будто нюхая воздух.
— Ветер скоро переменится, туман разгонит. Да и солнышко уже встает. Здесь к десяти часам патруль с опорного пункта будет часового сменять. Так что, может, разберем вещи и… полный вперед?
— Полный вперед, — повторил Медведев.
Они шли по мокрым, скользким, опутанным морской травой, камням. Море вдали закипело, рубка подлодки скрылась под волнами. Развилки колючей проволоки, как фантастический кустарник, вырисовывались в расселине между скал.
— Товарищ командир, прошу итти за мной след в след, — сказал, оборачиваясь, Агеев: — берег, видишь ты, минирован, если куда попало итти, — того и гляди, кишки вырвет. Там, подальше, дохлый тюлень лежит — угораздило его на мину нарваться…
В проволочном заграждении был проделан узкий проход. Агеев осторожно расширил его, проскользнул сам, помог пролезть Медведеву. Светало все больше. Ржавые переплетенные шипы отовсюду протягивались к одежде.
— Проволоку лучше не дергать, — Агеев помогал пролезть Фролову, поддерживая его рюкзак: — она, может, с минным полем связана, кто ее знает.
— Я теперь сам огнеопасный, — Фролов распрямился, поправляя гранаты на поясе. — Человек-торпеда! Видишь, — весь боезапасом обвешан.
Он дружески и широко улыбнулся Агееву, но не встретил ответной улыбки. Разведчик глядел холодно и будто свысока. Был раздосадован чем-то. Вынул из кармана маленькую трубку с прямым мундштуком, не зажигая, вложил в рот, стал посасывать, отвернувшись от сигнальщика. Прошел вперед несколько шагов.
— Товарищ командир, теперь можно и не гуськом итти, дорога свободна. Только просьба — в сторону не отбиваться.
Они шли болотной расселиной, вдоль бегущего камнями ручейка. Болотные кочки чавкали под ногами. Фролов тихонько чиркнул спичкой, закурил, догнал разведчика. Дима Фролов со всеми любил поддерживать хорошие отношения.
— Прикуривайте, товарищ путеводитель в пустыне! У вас, похоже, огонька нет.
Агеев резко обернулся к нему. Фролов чуть не отшатнулся, встретив холодный, уничтожающий взгляд.
— Вам кто разрешил курить, товарищ краснофлотец?
— Мне?.. Я думал, можно… Ты ведь трубку жуешь… — Фролов растерянно глядел на Медведева. — Товарищ старший лейтенант…
— Сейчас здесь командует старшина, — строго сказал Медведев. — Нужно было спросить разрешения у него.
— А я хоть и брошу, товарищ старший лейтенант! — Фролов совсем расстроился, швырнул самокрутку на камни. — Я ему же хотел услужить.
С удивлением он увидел, что разведчик нагнулся, подобрал самокрутку, сунул в карман. Но еще в большее изумление поверг его быстрый, резкий вопрос.
— Зажигалкой закуривали или спичкой?
— Ну, спичкой, — Фролов поправил автомат, досадливо сплюнул.
— Где спичку бросили?
Фролов посмотрел с негодованием. Подумалось, что разведчик смеется над ним.
— Не знаю, где бросил… Может быть, сочтем инцидент исчерпанным, товарищ старшина?
Агеев обернулся к Медведеву.
— Товарищ командир, прошу вашего приказания краснофлотцу отыскать эту спичку.
Медведев тоже смотрел удивленно.
— Нужно ли это, старшина… в таком пустынном месте?..
— Нужно, товарищ командир. Идем на важную операцию, никто не должен знать, что мы высадились здесь. Прикажите отыскать спичку.
— Исполняйте приказание, Фролов, — сказал Медведев.
Медленно, всей фигурой выражая скрытое негодование, Фролов пошел вдоль мокрых камней. Где, в какую сторону он бросил проклятую спичку? Может быть, ее давно унес ручеек… Проклятый придира-разведчик шел рядом, тоже всматривался в грунт.
Поиски продолжались долго. Фролов негодовал, но он получил приказ и должен был добросовестно выполнить его. Изо всех сил всматривался в острые расселины среди темных камней, еще окутанных полутьмой, в серебристые пятна моха. Может быть, старшина и прав. Предупреждали же их перед операцией, что на вражеской территории нельзя оставлять никаких следов своего пребывания. Но крошечная спичка на этом пустынном берегу! Он вспоминал, что закурил осторожно, скрыв ладонями огонек, хотя знал, что единственный вражеский часовой, находившийся поблизости, обезврежен Агеевым. А спичку вот не предусмотрел.