Морские сапоги. Рассказы
Шрифт:
— Ничего, Бандит, — говорил он, оглаживая собаку, — отдохнем тут как следует, а как пурга уляжется, еще быстрее зашагаем. Зато как придем, ты у нас героем будешь. Купим тебе серебряный ошейник, на хвост шелковый бант привяжем, колбасы дадим — целый круг.
А Бандит слушал, чуть подняв ухо, скалился и как будто понимал, что ему говорит Володя.
Наконец погода утихла. Надевая рюкзак, Володя вскинул его на руке и встревожился: за эти дни рюкзак заметно полегчал, и Володя подумал о том, что придется уменьшить порции и себе и Бандиту.
Еще через три дня, как ни экономил Володя, они с Бандитом доели последнюю
Но зато и идти осталось совсем недалеко. Несколько раз Володе казалось, что он видит горы охотского берега. Но каждый раз, приглядевшись получше, он убеждался, что впереди не сопки, а ледяные валы, а то и просто низкие облака.
Наконец они с Бандитом поделили последний кусочек шоколада. Теперь ничего не осталось у них про запас, нечего было и в рюкзак укладывать. На привале Володя приделал ремни прямо к спальному мешку, а рюкзак бросил, чтобы не тащить лишний груз. Он хотел было бросить и тяжелый пистолет, но передумал и снова пристегнул кобуру к поясу.
Идти по снегу и прежде было нелегко, а тут с голоду и усталости пришлось совсем трудно. Все туже и туже подтягивал Володя ремень, все чаще и чаще приходилось делать привалы. На одном из них Володя прилег, чтобы немножко набраться сил, и незаметно для себя заснул.
Проснулся он от громкого лая. Бандит прыгал вокруг него, лаял и теребил за куртку. А кругом свистел ветер, и, звеня и кружась, неслись миллионы снежинок.
Володя забрался под торос, развернул мешок и улегся. Но перед тем, как заснуть, он крепко обнял Бандита, поцеловал его прямо в морду и сказал:
— Спас ты меня, зверь: еще бы чуть, замело бы меня совсем, тут бы мне и могила!
Тревожно прошла для Володи эта ночь. Сколько продлится пурга? Далеко ли до цели? Сейчас это было важнее всего на свете, а Володя и сам себе не мог ответить на эти вопросы. Одно он знал твердо: каждый день, каждый час отнимает у него силы, а без сил в безбрежных снегах одна судьба у человека — холодная смерть!
Только под утро Володя забылся коротким сном, а когда проснулся, сразу легче стало на душе: пурга улеглась, небо очистилось, кругом лежала морозная тишина.
Очень не хотелось Володе вылезать из теплого мешка, но он поднялся, свернул мешок, забросил его за плечи и упрямо зашагал вперед. И опять показалось ему, что впереди, на горизонте, встают над ледяными полями высокие белые сопки.
— Ну, Бандит, прибавь шагу, пришли! — весело сказал Володя.
И хоть он к Бандиту обратился с этими словами, а сказал-то их больше для себя: уж очень ему хотелось самому поверить, что на этот раз ошибки нет, что впереди — берег.
Так и шли они до самого вечера. На последнем привале Володя совсем обессилел. Он с трудом расстелил мешок, залез в него и сразу заснул. Но проспал он недолго. На этот раз разбудил его пустой желудок, и, сколько ни старался Володя не думать о еде, мысли упрямо сворачивали на вкусные, жирные, горячие кушанья, и от этих мыслей заснуть было еще труднее. В эту ночь Володя плохо выспался, плохо отдохнул. У него едва хватило сил подняться, а когда он встал, голова у него закружилась, и он долго не решался нагнуться за мешком — боялся, что упадет.
«Все равно, — грустно подумал он наконец, — дойду сегодня — тогда пан. А не дойду — пропал! И так и так мешок мне не нужен».
И, глянув на теплый мешок, он собрал последние силы и зашагал вперед, туда, где неясной грядой виднелись в холодном тумане прибрежные сопки.
Едва передвигая ноги, прошел он часа полтора, с каждым шагом теряя последние силы. В голове шумело от усталости, мысли сбивались, то уносясь в далекое прошлое, то забегая вперед. Но одна мысль, короткая и ясная, как свет маяка в ночной тьме, не оставляла Володю: «Вперед!» И ноги упрямо несли вперед тяжелое, почти уже неживое тело.
Вдруг тонкая льдинка подломилась у Володи под ногой. Он оступился, упал, а подняться уже не смог. С минуту он пролежал лицом вниз, неподвижно, но потом собрался с последними остатками сил и на четвереньках, как маленький, пополз по жесткому насту.
Бандит бежал рядом и с удивлением поглядывал на хозяина. Он решил, наверное, что Володя затеял новую игру, хотя по голосу и понимал, что ему не до игры сейчас.
А Володя не видел уже ни Бандита, ни дороги. Он об одном помнил: «Вперед!» И он полз вперед, то и дело проваливаясь по грудь и захлебываясь сыпучим снегом. Рукавицы он потерял и раскровенил себе руки. Красные капельки крови яркими пятнами ложились на снегу вдоль следа.
Наконец Володя не выдержал. Он лег на спину, надвинул шапку и потерял сознание.
Очнувшись, он увидел над собой Бандита. Рядом с ним лежали обе рукавицы — Бандит, должно быть, разыскал их в снегу, принес и теперь, гордый своим подвигом, спешил разбудить хозяина. Он лизал Володе руки, тихонько тявкал и добился своего: Володя очнулся, сел, обнял Бандита, поцеловал его. Потом он тихонько отстегнул пистолет.
— Бандит, — сказал он, и Бандит уткнулся ему в колени. — Бандит, я бы ни за что не сделал этого. Ты ведь знаешь, зверь, я в долгу перед тобой. Но из нас двоих я сейчас нужнее тем ребятам, которые остались на «Чукотке». Бандюга, милый, ты уж прости меня, отвернись, я тебя застрелю, съем кусочек мяса и тогда дойду как-нибудь. Не смотри, Бандит, отвернись. Ну скорее, — сказал Володя еще раз, но Бандит не отвернулся. Он смотрел своими умными глазами прямо Володе в лицо, и тому показалось, что Бандит все понял.
Володя опустил пистолет, но тут же снова поднял его, нацелился, отвернулся и сам нажал спуск.
Выстрел далеко прокатился по снежному полю. Володя ясно слышал этот выстрел, но уже не видел и не слышал ничего больше. Он опять потерял сознание.
Очнулся Володя в комнате, на чистой койке. В углу жарко топилась печка. К Володе со стаканом в руке подошел человек в военной форме, с зелеными петлицами. Это был начальник пограничного пункта.
— Ну как, товарищ Ченцов, — спросил он, — получше теперь?
Володя от удивления ничего не ответил.
— Ну ничего-ничего. Вот мы вас подкормим немножко — опять молодцом будете. Нате-ка выпейте пока стаканчик кофе.
Володя залпом выпил кофе, и ему сразу стало легче.
— Товарищ начальник, я со шхуны «Чукотка». Она зимует… — начал было он.
— Знаю-знаю, — перебил начальник. — Капитан вместе с телеграммами положил в карман вашей куртки полный рапорт. Нарты уже собраны и, наверное, сейчас пойдут.
— А я-то как же попал сюда? — спросил Володя.