Морской эмир
Шрифт:
— Все в порядке. Наша младшая эмирита, похоже, перебрала с аламорфой. И с винными устрицами.
Латимерия слева от меня хихикнула и махнула рукой, явно пытаясь меня успокоить. Но так ничего и не сказала.
Тиррес медленно повернул ко мне голову. На его лицо наползала привычная расслабленная улыбка. Он коснулся костяшками пальцев моей щеки и мягко проговорил:
— Всему свое время, ягодка. Сердце Айреморы не может умереть, иначе погибнет все живое в море от побережья Огненной луны до Клыкастых утесов. Тысячи километров воды, водорослей, животных
— Но… — пробормотала я. Однако договорить не смогла.
— Не стоит слушать всякие пьяные бредни, — пожала плечами Кара, схватила со стола что-то маленькое в цветастой раковине и тоже, приложив ко рту, высосала содержимое. Похоже, это и были те самые винные устрицы. Их тоже есть не стоило.
А я вдруг резко разозлилась.
Ну ясно же, что они лгали! Прямо вот так — в глаза.
— Прошу прощения, мне нужно проветриться, — выдохнула я сквозь зубы волну горячей воды. Неприятно, непривычно.
При слове «проветриться» у нескольких присутствующих брови заползли на лоб, но я уже не смотрела. Выскользнула из кресла Тирреса, ловко вывернувшись, когда он попытался схватить меня за руку. И ринулась вперед.
Казалось, меня подгоняла сама вода. В один миг под ребрами стало тепло, я перестала ощущать прохладу моря, волны сделались будто бы родными, а затем ощущение окружающей воды вовсе исчезло. Оно стало как… воздух.
— Саша! — доносилось в спину несколько голосов.
А я двигалась все быстрее и быстрее. Поток нес меня вперед словно по волшебству. А, впрочем, не словно. Я чувствовала, как покалывает кончики пальцев, все отчетливей ощущала магию, которая просыпалась внутри меня и активно отвечала моим желаниям — убраться отсюда поскорее.
Я больше не была просто Сашей Колдуновой, которая вдруг нашла в себе силы управлять водой. Я была этой самой водой.
— Саша! — снова раздалось сзади, и я поняла, что меня явно кто-то преследует.
А вот этого мне было совершенно не нужно! Я стиснула зубы и сжала кулаки. А затем мое тело будто само приобрело другой наклон. Как у рыбы или дельфина. И скорость, с которой я двигалась, стала уж совершенно удивительной!
Дыхание перехватывало от восторга. Но радоваться было рано. Тиррес и его русалочьи родственнички явно плавают не хуже. А значит, чтобы отвязаться от них, придется придумать что-то еще.
Хорошо, что тут на вечернем ужине было полно народу и среди людей было не так уж сложно затеряться. Я лавировала между гостями, не особенно беспокоясь, что ударю или толкну кого-нибудь. А вот позади раздавалось голосом эмира:
— Простите, был неправ, весьма раскаиваюсь, уважаемая инфа…
Тиррес явно не мог позволить себе оскорбить приглашенных. И это было мне на руку.
В какой-то момент впереди за чертой замковой крыши, что служила залом для этого странного праздника, я увидела чьи-то торчащие гребни, которые вызвали у меня столько вопросов в прошлый раз. Нырнув в их сторону, я обомлела. Потому что передо мной оказались огромные… морские коньки.
Ну, они лишь отдаленно напоминали этих животных, потому что по факту их тела были покрыты будто бы толстой хитиновой кожей с выпуклыми острыми наростами, а морда, перехваченная уздечкой, смотрелась гораздо более агрессивной, чем у их маленьких собратьев. На спине коньков с помощью ремней кто-то закрепил гладкое седло из плетеных водорослей, и только благодаря нему на это животное можно было без страха садиться.
— Саша, не делай глупостей! — раздалось уже совсем близко.
И у меня сердце подскочило к горлу. Не задумываясь больше о том, что делаю, я запрыгнула на опасного коняшку.
Тот был подозрительно спокоен и не выказывал, казалось бы, никакого интереса к моему присутствию рядом. Ободренная этим фактом, я схватила поводья, примотанные к специальному крюку, чтобы живность не убежала, и изо всех сил дернула.
Впрочем, последнее было явно лишним. Как только мой конек почувствовал свободу, по округе разнеслось его довольное ржание. А затем мы помчались прочь так быстро, что окружающий мир слился в одно разноцветное пятно, а я только и могла, что крепче держаться в седле, чтобы не упасть и не сломать себе голову.
Не знаю, сколько мы двигались в таком бешеном темпе. Первое время я зажмуривалась, стараясь бороться с сумасшедшим давлением потока воды. И только, кажется, через бесконечность убегающих минут сумела открыть глаза и вспомнить, что поводья у моего конька явно не просто так надеты.
Впрочем, остановить животинку оказалось не так-то просто. Я тянула за прочную травяную верёвку, в которую были вшиты крупные шипы, врезающиеся в плотную кожу коня. Но тот почти не реагировал. Лишь пару разу махнул головой, отчего я едва не вывалилась из седла.
Что-то явно шло не так! Возможно, я тянула недостаточно, но сил не хватало.
В результате я выдохлась и бросила эту затею. Зато вспомнила кое-что другое.
Тиррес обещал, что теперь я сумею говорить с любым морским животным. Чем не повод завести нового друга? Тем более что для совершенствования навыков общения момент, можно сказать, весьма подходящий. По словам того же морского эмира: «Чтобы научиться чему-то, нужна постоянная тренировка…»
В любом случае времени у меня уже не оставалось. Внезапно впереди мелькнуло что-то чёрное. Вода с каждой секундой становилась все холоднее, и скоро мне начало казаться, что потоки режут меня мельчайшими ледяными иглами.
Кроме того, чернота вокруг увеличивалась и приближалась. И если прежде рядом была масса дивных разноцветных водорослей, мелькали рыбки, то сейчас они исчезли, будто вымерли.
Песок под нами тоже стал чисто черным. Словно это и не песок вовсе, а крошка вулканической лавы.
Меня начала охватывать паника.
Это был момент истины, чтобы попытаться поговорить с коньком. Прежде у меня все получилось с пятнистым палтусом, но получится ли сейчас?
— Эй, красивый мой, давай-ка тормози, — проговорила я вслух. Но конь не подумал среагировать.