Морской эмир
Шрифт:
«Мы еще увидимся… когда придет время и я перестану быть тебе нужна… А пока запомни мое последнее наставление, Александра из геноса черной Жемчужины…»
Я напряглась, а Бу, даже испарившись, продолжала поддерживать театральные паузы. И все же она закончила:
«Помни… в скором времени тебе солжет друг. Не злись, когда это случится. Чтобы узнать правду, придется спросить дважды…»
И на этом голос рудиса окончательно затих. А я, между прочим, еще не узнала так много важного! И что за символ я видела на русалке, и кто отвязал
— Ну что за несносный демон воды, — фыркнула я, вставая на ноги и чувствуя, как легко вода подхватывает меня в свои объятия. Мельчайшее движение — и я ощутила в спину легкий толчок, понесший меня вперед. Мановение пальцев, и… меня вынесло за черту дольменов так легко, словно в этом изначально не было никакой сложности.
При этом теперь я не просто видела перед собой черные каменные тела, принявшие уродливые и причудливые формы под чьей-то злой волей. Теперь я легко различала начертанные на них голубоватые символы!
Как они ускользали от меня прежде? Ума не приложу. А теперь словно кто-то снял с глаз мутные очки, и в один миг мне открылась истинная природа морской глубины и скрытых в ней секретов.
Камни были зачарованы с помощью символов, наполненных магией воды. Везде был начертан один и тот же знак, и, приглядевшись, я похолодела. Потому что это был тот самый рисунок, что внезапно проявился на лбу несчастной, лишенной памяти русалки.
Символ пульсировал и будто манил прикоснуться к нему. Но я отплыла подальше, двигаясь спиной вперёд и даже не замечая, что управляю водой. Сейчас я думала лишь о том, что если прикоснусь к знаку или окажусь в области действия его силы, то меня снова засосет, увлечет в пучины чужого колдовства.
Страх покалывал кожу. И даже понимание, что я уже справилась с опасной агрессивной магией, не придавало мне уверенности в себе.
Я боялась. Вспоминала лицо лишившейся памяти русалки и паниковала.
Что, если она тоже попала под действие этих камней? Что, если на нее повлиял именно этот символ?..
Я отодвигалась все дальше и дальше от дольменов, используя волны как движущую силу. И поняла это лишь тогда, когда между мной и черной долиной образовалось целое поле водорослей, начисто перекрывших мне вид на страшное место.
Вот тогда меня отпустило, я развернулась и поплыла вперёд, с замиранием сердца ощущая, как что-то внутри меня двигает воду. Нет, потоки не перемещались сами, неся меня в своей сердцевине, я словно ощущала их сердцем и управляла ими, как очередной парой рук.
Я их чувствовала.
До Жемчужного дворца мне удалось добраться примерно через полчаса. При этом у меня не возникло ни малейших проблем с определением направления движения. Я просто слушала стук своего ставшего чересчур громким сердца и плыла туда, куда оно меня посылало. Словно внутренний маячок, привязанный к морским волнам.
Оказавшись напротив высоких белоснежных врат, я задрала голову вверх и увидела далеко в вышине балкон, полный русалок. Сердце стукнуло в ребра, и я безошибочно определила, что Великий эмир Айремора тоже находится там.
Невидимая ниточка, связывающая меня с Тирресом, натянулась, подсказывая, что нужно двигаться именно туда, если я хочу поговорить с морским повелителем.
В этот момент после всего пережитого мне казалось предельно важным рассказать ему все. Спросить, как так вышло, что кто-то подставил меня, почему в Айреморе есть подобные места, где можно погибнуть в считаные минуты, и почему он, мой эолан, не пошел искать меня, когда я пропала?..
Во мне клокотало так много, что думать было очень трудно. Настолько, что в первые несколько мгновений, когда я очутилась в зале, полном свиты эмира, ничто не могло привлечь мое внимание. Я не обращала внимания ни на что.
Ни на странные взгляды, ни на шепотки, брошенные в спину. Ни на откровенные ругательства.
Я пошла вперёд, туда, где в чаше огромной раковины-жемчужницы замер Тиррес, разговаривая с какой-то богато одетой русалкой.
Она была дивно красива, ее лилово-голубой хвост будто светился драгоценными камнями, а тонкая кофта на груди и вовсе была сплетена из мельчайших ограненных бусин.
Я не глядела на нее. Видела перед собой только эмира и пыталась погасить все усиливающееся биение сердца. Старалась не обращать внимания на длинные изумрудные волосы повелителя воды, на пряди-косы, которые, будто почуяв мое приближение, замерли, напряглись. А затем едва заметно взметнулись, словно живые змеи, повернули головы-кисточки в мою сторону…
Мне уже не казалось, что я ошиблась. Что это лишь мираж, эффект от колыхания воды. Теперь я видела, что волосы Тирреса и впрямь живые. Не знаю, как это было возможно, но факт.
А ещё — чем ближе я становилась, тем явственней проявлялся какой-то диковинный сапфирово-изумрудный рисунок под кожей морского эмира. Словно вся нижняя часть его тела была покрыта живым узором из водорослей, что стремились вверх, хотели завладеть и грудной клеткой, и плечами. Но это им пока не удавалось.
Впрочем, в какой-то момент стоило моргнуть, как наваждение исчезло. На эмире больше не было ни одной татуировки.
Зато когда он повернулся ко мне, сперва улыбаясь, а затем медленно мрачная, я вдруг заметила тот самый гомон вокруг.
И оглянулась.
Весь зал смотрел на меня. И гости эмира были в бешенстве.
Глава 7. Лучица или харовая водоросль
А на меня вдруг потихоньку начинало накатывать понимание, что я в чужом городе, в чужом дворце и вообще — в чужом мире, где у меня нет ни одного близкого и родного человека. И при этом я хожу, дышу, двигаюсь тут среди водорослей в замке, полном воды, так, словно все в порядке. Словно это совершенно привычно и обыденно.