Морской офицер Франк Мильдмей
Шрифт:
В скором времени случай дал возможность Марриэту выказать редкое великодушие по отношению к своему «спасителю» и при том с риском для собственной жизни. Однажды, когда их судно стояло в гавани острова Мальты, ночью, этот мичман — сын знаменитого английского публициста Вильяма Коббета, а по роману — Мурфи — упал за борт и именно в то время, когда все шлюпки были уже подняты на корабль; он не умел плавать и, наверное, утонул бы, если бы Марриэт не прыгнул за ним в воду и не удержал бы его на поверхности до тех пор, пока не спустили шлюпку им на помощь. За этот отважный и человечный поступок Марриэт получил о себе аттестат от командира судна, лорда Кокрэна.
Судно, на котором плавал Марриэт, сначала крейсировало у западных берегов Франции, с 1806 по 1808 г., в течение которых произошли два рассказанных случая, затем в испанских водах Атлантического океана и в Средиземном море. Фрегат «Impйrieuse» более других английских судов участвовал в освобождении Испании, когда французская армия вступила в эту страну; на его обязанности лежало нести десантную службу на с.-в. берегу: станция фрегата была у Барселоны. Десантные отряды помогали испанским партизанам, гверильясам, препятствовать операциям французской армии в Каталонии, что заключалось в нападении на неприятельский конвой с провиантом по дороге от Барселоны до Героны, лежавшей по морскому берегу, и уничтожении
В конце следующего года Марриэт принимал участие в захвате гавани Кадикса, после короткой схватки с неприятельскими батареями, двух казенных и двенадцати купеческих судов, нагруженных пшеницей для гарнизона Барселоны. Ранее этого дела, когда лорд Кокрэн в ночь на 11 апреля 1809 года предпринял атаку французского флота в Бискайском заливе взрывными судами, так называемыми «брандерами» Марриэт находился на одном из них, исполняя весьма опасное поручение. За свою доблесть в этом деле он получил похвальный отзыв от командира брандерной экспедиции, капитана Ури Джонсона, который кроме того довел и до сведения адмиралтейства о его отличном поведении.
После 1809 г. окончилась служба Марриэта на фрегате «Impйrieuse», и командир его лорд Кокрэн в своих донесениях начальству отозвался с большой похвалой о всей служебной деятельности молодого моряка на Средиземном море.
Морская жизнь увлекала его; разные опасности и лишения, сопряженные с нею, закаляли его и еще больше раззадоривали его. Марриэту хотелось только отправиться куда-нибудь подальше. В нескольких случаях он совершил замечательные подвиги редкого самоотвержения. Немало моряков обязано ему спасением своей жизни.
Плавая на судне «Centaur» (Центавр) в сентябре 1810 г., во время крейсирования у Тулона, он прыгнул через борт и спас жизнь одного моряка, по имени Джон Маубрей, который упал в воду с самой высокой мачты. Другой раз Марриэт, поступая таким же образом, был на волосок от ужасной гибели. Это произошло в 1811 г., когда судно его шло на соединение с фрегатом «Эол» в С. Америку, к Бермудским островам. Он перепрыгнул опять через борт и старался спасти моряка Джона Уокера, однако, этого сделать ему так и не удалось… Вот как рассказывает о том сам Марриэт. «Один из фор-марсовых, доставая воду с русленей, упал за борт; моментально была сделана тревога, и корабль привели в дрейф. Я побежал на корму и, видя, что упавший не может плавать, прыгнул через борт спасать его. Вышина, с какой я бросился, заставила меня глубоко погрузиться в воду, и когда я вынырнул, то увидел одну руку человека и поплыл к ней; но, о Боже! Каков был мой ужас, когда я увидел себя посреди его крови. Я сейчас догадался, что акула схватила его; я каждую секунду ожидал себе подобной участи и удивляюсь, как не утонул от страха. Корабль, шедший в то время со скоростью по шести или по семи узлов (морских миль в час), удалился на довольно большое расстояние; я считал уже себя погибшим, потерялся и лишился сил при внезапном приближении страшной и, как полагал, неизбежной смерти; однако немедленно образумился и, мне кажется, в течение нескольких минут припомнил себе все свои проступки за пять лет. Я молился усердно и обещал исправиться, если Богу будет угодно спасти меня. Молитва моя была услышана, и одно только Провидение избавило меня от челюстей рыбы. Я был уже с милю от корабля, когда шлюпка пришла меня взять; возвращаясь обратно, мы увидели у самой кормы судна трех огромных акул, которые, вероятно, схватили несчастного моряка и, погнавшись за другой добычей, оставили меня».
Во время службы на «Эоле» Марриэт спас жизнь, в этом случае юнги, таким же образом: прыгнув через борт. Но особенно замечательный подвиг он совершил, плавая на том же судне, когда оно испытало ужасный шторм у берегов Малабарского мыса, 30 сентября 1811 года. Марриэт выказал прямо редкую отвагу, участвуя в спасении корабля, который не погиб, благодаря именно тому поступку, на какой он решился. Ураган был редкий: «он налетел с неожиданной и ужасной силой, удивившей самых старых и опытных моряков между нами, — говорит Марриэт; — произведенный им шум и опустошения были невероятны… На „Эоле“ его бизань-мачта и фор— и грот-стеньги были сломлены страшными порывами ветра и повалены за борт. Шум ветра был так силен, что никто не слышал падения мачты, и узнали об этом только увидя стержень ее, переломленный пополам, подобно моркови». Фрегат накренился и лежал на боку. Вода залила нижние части корабля. «Казалось, все судно хочет опрокинуться в яростные пучины, — говорит далее автор „Франка Мильдмея“, — между тем, как огромные массы воды, вздымаемые силой ветра, переливались через него и заливали палубы; к несчастью, мы не имели времени закупорить люки, и прежде чем исполнили это, нижняя палуба была уже до половины залита водой; нельзя было слышать ничьего голоса, и никакие приказания не отдавались; вся дисциплина прекратилась; все сделались равны между собой; капитан и гальюнщик ухватились за одну и ту же веревку для спасения». Фор и грот мачты еще стояли; наверху их нависли там и сям обломки их вооружения, которые тянули судно на сторону. «Освободиться от этой огромной тяжести могли только желать, — продолжает Марриэт, но не ожидать. Эта тяжесть могла к конце концов под напором ветра повалить мачту и она раздробила бы тогда собою борт фрегата. Необходимо было обрубить „крушение“ (т. е. обломки рей и верхних частей мачты с их принадлежностями), но не было ни одного человека, который решился бы по предложению капитана отправиться наверх и обрубить исковерканные обломки грот-стеньги и грот-рею, висевшую стоймя вместе с обрушившимися и оставшимися на ней марса-реей и стеньгой. Это была мертвая и безумная пауза; между тем, как ураган, казалось, еще больше увеличивал свою жестокость», — так рассказывает капитан Марриэт, который, обождав несколько секунд, не вызовется ли кто-нибудь на это отважное дело, но, видя, что никто не осмеливается этого исполнить из всей лихой и бесстрашной команды фрегата, сам решился обрубить грозный балласт. — «Схвативши
За этот геройский подвиг командир судна, лорд Джемс Тауншенд, выдал Марриэту свидетельство (certificate) в котором он так говорил о его действиях: — «Он выказал столько мужества, неустрашимости и твердости, что заслуживает самой горячей похвалы».
В 1812 г. Марриэт получил производство в следующий чин, лейтенанта, и на другой год был назначен на судно «l'Espiиgle» 1 , которым командовал капитан Дж. Тэйлор, и которое отправлялось в Вест-Индию. Служа на этом судне, Марриэт еще раз подвергал риску свою жизнь, спасая матроса Джэкоба Смолля, который упал за борт в бушующее море, но потерпел неудачу, так как по вине капитана корабля своевременно не была послана ему шлюпка на помощь. Марриэт несколько времени поддерживал утопавшего и вместе с ним начал идти ко дну. «Я и сам, — описывает он этот случай в „Мильдмее“, — ушел с ним так глубоко, что вода сделалась темна над моей головой; я ударил его коленями в плечи и, отдохнувши немного от напряжения при сопротивлении, вынырнул на поверхность воды, но совершенно ослабел и не мог плавать ни полминуты». Марриэт в этот момент находился более, чем в полутора милях от судна, когда подошла шлюпка и взяла его. Помощь была умышленно не подана вовремя. Командир брига «l'Espiиgle» был жестокий и глупый человек; одно из его неумелых приказаний стоило жизни двум матросам (второго из них пытался спасти Марриэт): «потерявши двух человек через свое безрассудное распоряжение, он хотел прибавить рассчитанную гибель третьего — говорится в „Франке Мильдмее“, — дабы избавить себя от готовившегося ему наказания», ибо Марриэт, которого «надежда спасти несчастную жертву бесчеловечия и глупости капитана» заставила броситься в море, хотя он и «чувствовал, что поступает почти как самоубийца», намеревался довести до сведения адмирала о жестоком поведении своего командира и ходатайствовать о предании его военному суду. Капитан Тэйлор очень характерно описан в романе, где его называют «капитаном Флюгаркой». Случай избавил Марриэта от службы на бриге: выходя однажды на берег, он упал между шлюпкой и пристанью; от внезапного сотрясения у него лопнул небольшой кровеносный сосуд в груди, и Марриэт остался в Вест-Индии лежать больным в госпитале, так как повреждение само по себе «было бы неважно, но в том жарком климате требовало ухода» Шесть месяцев пробыл он там, на острове Нью-Провиденс. После этого случая он вернулся на родину и получил отпуск, как инвалид. Однако возвращение его в Англию сопровождалось целым рядом приключений. Один из английских фрегатов однажды пришел к острову, и командир судна согласился взять на него Марриэта, чтобы передать потом на корабль, идущий на родину; по дороге они захватили американское судно (тогда как раз происходила вторая война между Соединенными Штатами и Англией), и капитан фрегата предложил Марриэту начальство над этим призом, предоставляя отправиться на нем прямо в Англию, но захваченное судно было прорублено матросами и начало тонуть. Пришлось пересесть на шлюпку, в которую сел и командир американского приза, и направить свой путь к ближайшим берегам Южной Америки; вскоре им повстречался американский приватирный бриг, который забрал всю немногочисленную компанию к себе и тем спас их от угрожавшей им гибели на утлом шлюпе в волнах Атлантического океана. Приватир шел к мысу Доброй Надежды. В африканских водах он был взят, как призовое судно, встретившимся английским фрегатом, и Марриэт опять очутился на родном корабле, который, запасшись на мысе Доброй Надежды провизией, пришел затем в Спитхед, обычную стоянку судов британского флота.
1
В то время многие суда английского флота носили французские имена.
Впрочем, дома Марриэт оставался недолго; уже в январе 1814 года он был назначен на фрегат «Ньюкэстль», готовившийся к отплытию к берегам Северной Америки на театр военных действий. Судну было поручено захватить четыре неприятельских корабля у Нового Орлеана, что оно и исполнило с небольшими потерями. В поисках американской эскадры фрегат безуспешно крейсировал у берегов Африки. На одной из стоянок Марриэт, которого личные дела требовали на родину, пересел на невольничье судно, готовое идти в Англию, или, как он его назвал «Плавающую тюрьму» и отправился с ним домой. До отплытия ему пришлось несколько дней пробыть на Гвинейском берегу. Это пребывание среди чернокожих дало Марриэту много впечатлений для его будущего романа «Уильмот или африканские сцены».
По возвращении домой, около 1815 года, Марриэт женился на мисс Катерине Шэрп, дочери сэра Стивена Шерпа, бывшего поверенного в делах Великобританского посольства при Российском дворе. Женитьба и была причиной быстрого возвращения отважного моряка из Африки. Он давно питал нежное чувство к мисс Катерине, только родители обоих влюбленных откладывали свадьбу до получения Марриэтом определенного положения по службе. Вскоре после этого он снова ушел весь в морскую жизнь, начав ряд плаваний, на этот раз сам будучи командиром судна «Beaver». В 1818 году он изобрел спасательную лодку, которая была очень одобрена «Королевским Человеколюбивым обществом» (Royal Humane Society), и получил от него золотую медаль и вместе с тем благодарственный отзыв, составленный в теплых выражениях, за свои подвиги спасания человеческих жизней.
Командуя в 1820 году шлюпом «Beacon», Марриэт прибыл с ним на остров св. Елены. Он находился там и в самый день кончины Наполеона I. Губернатор острова, запятнавший себя жестоким обращением с царственным узником, «знаменитый» генерал-майор Гудсон Ло, дозволил Марриэту снять портрет с покойного императора, и этот портрет считается одним из самых удачнейших. Променяв свой шлюп на другой, называвшийся «Roserio», Марриэт отвез на нем на родину копии официальных донесений, извещавших о смерти Наполеона.