Морской волк. 2-я Трилогия
Шрифт:
— Бэзил, истинный джентльмен всегда сам устанавливает, что прилично, а что неприлично. А для того, чтобы объяснить его выбор читателям, всегда наготове самая независимая в мире британская пресса.
— Кому Вы это говорите, Уинстон?
— Ну да, я же забыл, что рассказываю всё это военному корреспонденту «Дейли Мейл».
Вы, конечно, понимаете, что об этом разговоре писать в газеты не следует?
— Могли бы и не напоминать.
— Я попрошу Вас, Бэзил, проанализировать обе наши стратегии. Доступ к оперативным сообщениям нашей разведки я Вам оставляю. Я внимательно выслушал ваше мнение, и
— Всегда к Вашим услугам.
С этими словами лучший военный аналитик Британии Бэзил Генри Лиддел Гарт покинул резиденцию премьер-министра Соединённого королевства.
— Итак, господин суперинтендант, я желаю получить от Скотленд-Ярда исчерпывающий ответ. Что происходит, черт побери?
— Сэр, для скорейшего и успешного расследования этого убийства мы располагать всей информацией. Включая секретную — вы знаете, как мы умеем хранить тайны. Могу заверить, что владеть ею буду я один, ставя подчиненным узкие задачи. Например, какие дела вел с нейтралами, а возможно и с джерри, бедный сэр….
— Без имен, пожалуйста! Даже здесь — называйте его, ну скажем Фигурант. Почти член королевской семьи, член Палаты Лордов, рыцарь и кавалер… Вы понимаете, какой скандал возникнет, если хоть что-то выплывет наружу?
— Конечно, сэр!
— Чтобы не было вопросов: все кажущиеся предосудительными контакты упомянутой персоны осуществлялись с моего ведома и в государственных интересах Британии! Он был, ну скажем так, моим доверенным лицом, курирующим некоторые деликатные, но, весьма выгодные дела, о которых не стоило знать широкой публике. Именно потому, что был моим личным другом, и пользовался моим абсолютным доверием! И не дай бог, если его имя будет измазано грязью, его, а значит и мое! Этого я не прощу никому!
— Я все понимаю, сэр!
— Так вот, о чем пока еще известно очень немногим. Золото, пришедшее по «испанскому» каналу на его адрес, по маркировке из той самой партии, перевозимой на пропавшем «Чарльзе Кэрролле». Сейчас считается достоверно установленным, что это судно не было потоплено, как объявлялось официально. Возле африканского берега его захватили, взяв на абордаж, причем в составе нападавших были испанцы. После чего о дальнейшей судьбе судна и экипажа не известно ничего, хотя нами перехвачено сообщение от немецкой подводной лодки U-181, якобы потопившей этот транспорт у Фритауна. И вот часть золота обнаружилась там, где никак не должна была оказаться!
— Сэр, но,… Полагаю, что через руки такого человека ранее проходили много большие ценности? Я знаю про историю с тем судном, и заявленный размер перевозимого золота, на мой взгляд, совершенно не стоил такой игры! Конечно, бывает, что искушению поддаются самые достойные джентльмены. И даже скажу больше, у любого человека на высокой должности, рано или поздно возникает соблазн, подумать и о своем собственном интересе. Но, все равно, выходит как-то мелко. Ведь были же и накладные расходы, плата исполнителям и посредникам, и то что осталось, совершенно не оправдывает риск. И весь мой опыт говорит, что банк в таком случае должен быть много больше?
— Ну… на том судне, кроме золота, находился и другой, весьма ценный груз. Имеющий важнейшее значение в создании оружия огромной разрушительной силы, которым мы занимаемся совместно с американцами. Любая держава отдала бы очень много, чтобы его заполучить. Мы считаем даже, что атлантический рейд немецкой эскадры был всего лишь отвлекающим маневром, чтобы обеспечить захват этого груза и доставку в любой немецкий порт! Можете представить, какие «комиссионные» полагались посредникам, в игре с такими ставками?
— Тогда, сэр, непонятна роль испанцев. Если джерри вывели в Атлантику флот, то никак не могли поручить кому-то главную задачу?
— Ну например, статус нейтрала, имеющего в тех местах свободу передвижения. Или по какой-то причине, лучше знающего местную обстановку. И наверняка в группе присутствовали и немцы, для контроля, или они просто включили испанцев в свою команду, как пушечное мясо и проводников, какое это имеет значение? Теоретически возможен вариант работы испанцев на кого угодно, после их гражданской войны, совсем не редкость эмигранты оттуда, с боевым и прочим опытом, могущие служить любому. Но, второе и третье опровергается самим фактом посылки золота из Испании. Значит, испанцы все же не были рядовыми исполнителями. Возможен и случай, когда они, заручившись немецкой поддержкой, замыслили вести и свою игру.
— И наш Фигурант оказал им некую услугу, подлежащую оплате. Простите, но, слитки с маркировкой, это же след?
— И еще один, и именно на немцев. Как вы знаете, после скандала с фальшивками в Швейцарии, брать у Рейха любые бумажки или иные обязательства, стало крайне нежелательным, в определенных кругах. А золото, это надежно. И как раз Фигурант вполне мог взять в нем часть платы, имея реальную возможность после спихнуть его хоть в Аргентину, или иное место.
— Ваши предположения, сэр, кто убийцы?
— А вот это я от вас хотел бы услышать! Кто угодно, в игре с такими ставками — решивший замести следы, или банально недовольный дележом добычи! Вы полицейский, вам искать. Но, на мой взгляд, все было слишком хорошо сделано, чтобы это мог быть кто-то из своих, испугавшийся или обиженный.
— Да, работали профессионалы. Его, двух телохранителей, шофера — и никто не слышал выстрелов. Пули и гильзы от девятимиллиметрового парабеллума — но, под этот патрон есть много образцов оружия, и не только в Германии, браунинг «хай пауэр» например. Но, отчего же не изъяли золото?
— Могли не знать точного места, если чужаки здесь. Или не успели. Судно прибыло в Лох-Ю, а убийство произошло вечером того же дня. А груз могли забрать или в присутствии Фигуранта, или по его личному указанию, иначе охрана никого бы не допустила.
— И если убийцы, это боевики Абвера, то у них скорее всего, и не было приказа о золоте, лишь устранить объект.
— Короче, ищите. Рассчитывая на любое мое содействие. Найдите мне убийц, достаньте хоть из-под земли. И повторяю, имя моего друга должно остаться незапятнанным! Никто не должен узнать о его связи с делом о захвате судна — а американцы особенно, вы меня поняли, господин суперинтендант?