Мошенничество в платежной сфере. Бизнес-энциклопедия

Коллектив авторов

В общем случае руководству насыщенных информационными технологиями банков (да и любых кредитных организаций) необходимо учитывать все источники угроз, связанных прежде всего с проявлениями так называемого человеческого фактора, которые показаны на рисунке 3.3 [62] .

Рис. 3.3. Взаимодействие структурных подразделений кредитной организации в целях обеспечения осуществления В К

62

Ковасич Дж. Л. Противодействие мошенничеству. Как разработать и реализовать программу мероприятий. — М.: Маросейка, 2010.

Совокупность рассмотренных в настоящем подразделе проблемных вопросов свидетельствует о том, что в области таких

наиболее современных электронных банковских технологий, как ДБО, присутствуют серьезные компоненты стратегического риска, чему нередко просто не уделяется внимание (чтобы убедиться в этом, достаточно прочитать те же «Положения об управлении банковскими рисками» в высокотехнологичных кредитных организациях). Очевидно, что если в отношении новых угроз надежности банковской деятельности не принимаются должные меры, препятствующие их реализации, — хотя для этого достаточно начать с полноценного анализа зон концентрации источников компонентов банковских рисков и зон ответственности банка, то и сам бизнес в рамках ДБО может оказаться скомпрометированным. Следствием этого станут финансовые потери банков и их клиентов, а итоговыми последствиями — отказ от использования той или иной СЭБ, то есть в результате, как уже отмечалось, к ее нерентабельности и вообще неокупаемости, возможно, многомиллионных внедренческих и эксплуатационных расходов (чему в российском банковском секторе также имеются примеры). А в обществе возникнут и сомнения в квалификации персонала банка. Порочный круг!

В качестве только одного такого варианта можно привести многогранный и интенсивно развивающийся карточный бизнес. Главная беда здесь заключается в том, что само наличие возможностей осуществления карточных мошенничеств и наблюдаемое интенсивное использование их преступными элементами при негарантированном обеспечении возврата утраченных финансовых средств могут подорвать доверие клиентов кредитных организаций к карточному обслуживанию как разновидности электронного банкинга. Отсутствие полного доверия со стороны клиентов банков к данному виду услуг ДБО проявляется в первую очередь в том, что в подавляющем большинстве случаев пластиковые карты используются для получения наличных денег в банкоматах.

К сожалению, недостатки российского законодательства в части обеспечения предоставления финансовых услуг в электронной форме не удается до настоящего времени компенсировать и с помощью законодательных актов, например принятием Федерального закона «О национальной платежной системе» (имеется в виду прежде всего многострадальная статья 9). На фоне отсутствия полноценного законодательства о предоставлении финансовых услуг «в электронной форме» это также свидетельствует о недостаточности паллиативных мер для обеспечения гарантий надежности вне офисной банковской деятельности. Сказанное относится и к другим видам ДБО. Поэтому кредитные организации фактически вынуждены самостоятельно находить эффективные и полноценные способы предотвращения ППД в киберпространстве, что не у всех из них хорошо получается.

Наиболее очевидные недостатки в организации ДБО российскими банками проявляются в организации договорных отношений с его клиентами и контрактных отношений с провайдерами, возникающими в ИКБД вместе с каждой новой ТЭБ. Эти недостатки очень серьезно затрудняют ведение соответствующей претензионной работы и крайне негативно сказываются на интересах указанных клиентов, в том числе в ходе судебных разбирательств (об этом еще будет говориться в подразделах 3.3 и 3.4).

3.2. Организация финансовых преступлений с помощью технологий электронного банкинга и воздействие на удаленных клиентов кредитных организаций

Как уже отмечалось, преступные сообщества и отдельные криминальные элементы во всем мире охотно применяют «высокие технологии» в своей противоправной деятельности. При этом в России они пользуются, с одной стороны, недостатками российского законодательства (включая Уголовный кодекс РФ), с другой стороны — отсутствием закрепленных в нормативных правовых документах «канонов» ДБО, и, в-третьих, недостаточной финансовой и компьютерной грамотностью клиентуры кредитных организаций. В случае ДБО речь всегда идет об использовании для организации инцидентов ППД маскировки злоумышленника той или иной средой информационного взаимодействия (тем же киберпространством). Руководству кредитных организаций никогда не следует забывать о том, что ППД — это непрерывный процесс, характеризуемый тем, что преступные сообщества постоянно изыскивают все новые способы ОД, совершения мошенничеств, а также хищения конфиденциальной информации. Недостаточное осознание специфики электронного банкинга может привести к появлению серьезных проблем с управлением банковской деятельностью и контролем над ней в плане обеспечения ее надежности и соответствия установленным требованиям (то есть к потере полноценного управления и контроля). Поэтому руководству и персоналу высокотехнологичных банков необходимо отчетливо понимать, кто конкретно может являться агентами угроз, знать их образ действия и применяемые способы маскировки как ППД, так и самих этих агентов.

Для осуществления финансовых преступлений, в особенности ОД, чаще всего используется эффект анонимности пользователя, скрытого киберпространством, что позволяет реализовать многочисленные проводки (трансферы, транзакции) без личной явки в банк. При этом может имитироваться деятельность сколь угодно большого количества клиентов: главное — разжиться достаточным числом средств и полномочий удаленного доступа, для чего преступными сообществами обычно специально и тщательно формируется своя «клиентская база». Можно привести некоторые примеры из материалов реальных расследований.

Наиболее простой способ осуществления одновременно хищений

и ОД может основываться, к примеру, на контракте на выполнение неких строительных работ, который заключается между фирмой-посредником и государственной организацией и который никогда не будет выполнен. Эта фирма, в свою очередь, заключает договор с подставными компаниями, которые якобы должны выполнять строительные работы, и эти работы действительно как бы начинаются. Компания-»исполнитель» нанимает за некоторое денежное вознаграждение некое лицо, которое должно сыграть роль ее генерального директора. Такой «директор» является в небольшой банк, расположенный обычно в другом городе, предоставляющий услуги интернет-банкинга, открывает необходимый для осуществления финансовых операций счет, после получения первой фирмой (якобы исполнителем по контракту) бюджетных средств в крупном размере возникают невесть откуда взявшиеся компании со счетами в других банках, и начинается финансовая чехарда, причем, естественно, управление счетами осуществляется дистанционно, так что банк-посредник первый и единственный раз видит упомянутого директора, а поскольку компания иногородняя, то не возникает и мысли проверить ее местонахождение. После того как казенные деньги будут распылены по счетам подставных фирм и «выведены» из оборота, имитация бурной деятельности на объекте прекращается, затраты преступной группировки ограничиваются стоимостью возведения забора и кратковременной арендой технических средств и оказываются существенно меньше выделенных на производство заявленных работ, к примеру десятков миллионов рублей. Через некоторое время за дело берутся следователи, которые выясняют, что по своему юридическому адресу строительная компания никогда не находилась, ее генеральный директор в силу очень преклонного возраста успел своевременно скончаться, отправившись на свою традиционную прогулку, выяснить, кому он передавал средства и права доступа, невозможно, задействованные фирмы-однодневки исчезли, а установить с помощью функций и баз данных той же системы интернет-банкинга, откуда именно и кем осуществлялось управление счетами, невозможно, потому что необходимые для этого данные в составе СИ почему-то не фиксировались (а никто, собственно, и не обязывал банк это делать). В итоге следствие заходит в тупик, а виновных не найти, потому что в схеме были задействованы утерянные и фальшивые документы, бомжи и пр., однако сам банк уже вовлечен в преступную схему, а значит, с большой вероятностью попадает под подозрение в соучастии.

Речь может идти и о крупномасштабных закупках какого-либо оборудования за рубежом, которое отсутствовало в природе, и тогда дистанционное управление счетами в банках-посредниках может вестись как из Москвы, откуда выделяются бюджетные деньги компаниям, обещавшим такие закупки осуществить, так и из-за рубежа, где также окажутся зарегистрированы некие компании-посредники. Здесь счет может идти уже на сотни миллионов и даже миллиарды рублей, поскольку масштабы операций гораздо больше, а проверять целый ряд фирм-нерезидентов (для данного города), тем более зарубежных «партнеров», существенно сложнее. Опять-таки для операций выбирается какой-нибудь среднерусский «банчок», в котором доверенными лицами открываются счета для фирм-посредников, отечественных и зарубежных. Выделенные из бюджета суммы дробятся на несколько или множество финансовых потоков, в выбранном банке, располагающем системой интернет-банкинга, они в рамках ДБО конвертируются и переводятся на счета зарубежных фирм в России, после чего осуществляется их трансфер за рубеж. Никаких поставок, естественно, не происходит, но банк формально ничего не нарушает — в его системе интернет-банкинга и БАС происходят какие-то вполне законные операции, за IP-адресами он следить не обязан (то есть он может даже не фиксировать их, как и другую маршрутную информацию в составе СИ, и тем более не анализировать). Через какое-то время из банка начинают направляться запросы на документы, подтверждающие поставки оборудования, но, к сожалению, отвечать на эти запросы давно уже некому, а доверенные лица растворились на бескрайних российских и мировых просторах. В итоге на счетах в зарубежных банках оседают уже сотни миллионов долларов, однако реальные бенефициары остаются неизвестными, а руководство банка недоуменно пожимает плечами и объясняет следователям и Банку России, что никто не ожидал такого эффекта от дистанционного предоставления банковских услуг, и уж теперь-то ДБО лучше и не заниматься! Однако, немалые премиальные, по-видимому, получены…

ДБО через Интернет может использоваться и для подпольной банковской деятельности, при этом организуется имитация производственной, торговой и даже банковской деятельности, то есть в электронном трансфере фигурируют как реально существующие, так и не существующие бумажные» (или «пустые») банки. Одним из примеров является организация фиктивных поставок товаров и услуг за рубеж, за которые впоследствии взимается компенсация НДС, в том числе — в страны СНГ или бывшего СССР. При этом преступным сообществом организуется управляющий центр, в котором концентрируется большое количество идентификационных данных для обслуживаемых банками лиц и подставных фирм, якобы занятых упомянутой деятельностью, которая может продолжаться годами. Результаты ее оцениваются во многие десятки и сотни миллионов долларов, при этом в управляющем центре ведется свой бухгалтерский учет, а банкам, для того чтобы оказаться замешанными в таких операциях и потом — в числе подозреваемых, достаточно просто не обращать особого внимания на то, откуда ведется управление счетами, не анализировать СИ и не проверять реальное существование участвующих в имитируемой «деятельности» банков-контрагентов, предприятий, компаний, индивидуальных предпринимателей и т. д. Правда, в итоге может возникнуть необходимость каким-то образом оправдывать впоследствии перед контролирующими и правоохранительными органами свою невнимательность к тому, что происходит под видом ДБО, или халатность…