Мошенник
Шрифт:
Но он по-прежнему ничего не говорит. Он закусывает губу и смотрит на меня с измученным выражением лица, и это только подтверждает, что он сделал свой выбор давным-давно.
И это был не я.
– Иди домой, Фенн. Я испускаю тяжелый вздох. “И не возвращайся”.
ГЛАВА 17
FENN
ЯЕДВА УСПЕЛ СЕСТЬ На ВТОРОМ УРОКЕ В ПоследнююСРЕДУ, КАК меня зовут и вызывают в вестибюль административного здания. В холле я догоняю АРДЖИ, идущего в том же направлении. Он уже развязывает галстук в зелено-синюю полоску,
– Что ты сделал?
– Спрашиваю я.
– Я? Он толкает двойные двери, ведущие во внутренний двор. “Я ни хрена не делал”.
Мы выходим на свежий утренний воздух, и я запинаюсь на шаг.
– Что?
– Спрашивает АРДЖИ.
– Я только что понял... Я повыше закидываю свою курьерскую сумку на плечо, когда покалывание по спине предупреждает, что, возможно, мне придется бежать. “Если бы это была повестка от директора, он бы вызвал нас к себе в кабинет, а не в вестибюль”.
– Если только копы не ждут в вестибюле. Похоже, это в духе копов.
Черт.
“Может ли это быть из-за Гейба? Деньги, которые ты перевела охраннику в его школе?”
“Сильно сомневаюсь в этом”. Уверенность сквозит в тоне АРДЖИ. “Мою работу невозможно отследить”.
Я выдыхаю. “ Далеко?
– Спрашиваю я.
АРДЖИ кивает. “Долгий путь”.
Мы делаем петлю по двору к дальней стороне административного здания, что позволяет нам взглянуть на главную парковку. Полицейских машин нет. Во всяком случае, никаких обозначений. И все же я не уверен, что это не ловушка.
Очевидно, Арджи соглашается, потому что он бормочет: “У меня плохое предчувствие”.
Мы проскальзываем в заднюю дверь и не торопясь направляемся в вестибюль. Пока наши кроссовки бесшумно ступают по блестящему паркету, мы оба готовимся к тому, что на нас что-нибудь выпрыгнет. В этом здании холоднее, чем где-либо в кампусе. Воздух тоже пахнет лучше, что каким-то образом делает его еще более зловещим.
Мне приходит в голову мысль.
– Ты же не думаешь, что это из-за того, что я вчера вечером ходил к Кейси, верно?
“Подожди, серьезно?” АРДЖИ останавливается и заталкивает меня в нишу. “Что ты сделал?”
– Ничего. Залез к ней в окно...
“Fenn.”
– Она впустила меня, ” протестую я. “ Мы поссорились. Но потом мы вроде как поладили. В любом случае, все пошло не совсем по плану, и она выгнала меня.
– Черт возьми. ” На секунду мне кажется, что он хочет замахнуться на меня. Вместо этого он стискивает зубы и высовывает голову из-за угла. “ Если она рассказала Слоан или ее отец заметил, что ты уходишь ... Он неловко умолкает.
– Они могут быть здесь, чтобы арестовать тебя.
– Тогда почему ты здесь?
“Может быть, им нужно допросить меня о видеозаписи с эллинга и о том, как я ее получил”.
Черт. На мгновение я подумываю сбежать. Краткий и яркий монтаж моей жизни беглеца воспроизводится в моей голове менее кинематографично, чем это выглядит в фильмах. Потом я думаю о Гейбе, совершенно не подозревая, что произошло с тех пор, как он уехал из Сандовера. Как много я до сих пор не знаю о той ночи.
Почему
“Давай”, - говорю я АРДЖИ.
– Если меня арестуют, ты можешь заложить мои часы, чтобы внести за меня залог.
Странным образом, прогулка по широкому коридору в вестибюль немного похожа на то, как меня вкатывают в операционную, когда мне удаляют миндалины. Я была в ужасе и на грани слез, прикусив язык, потому что мама сказала мне быть сильной. В тот день я почувствовала себя взрослой, встретившись лицом к лицу со своей судьбой.
Думаю, я мог бы отсидеть. Просто не высовываюсь и плачу самому сумасшедшему ублюдку в тюрьме, чтобы прикрывал мне спину. Быть неприлично богатым имеет свои преимущества.
Потом мы заворачиваем за угол, и у меня сводит желудок.
“Я передумал”, - говорю я АРДЖИ. “Я делаю перерыв”.
“Трус”.
Мама Дэвида и Арджи стоят перед портретом на стене, делая вид, что восхищаются им, и выглядя неловко. Мишель одета в рубчатое платье-свитер длиной до щиколоток, которое облегает ее тело, как перчатка. Я не могу отрицать, что мама АРДЖИ горячая штучка. У нее блестящие темные волосы, которые она распускает по плечам, большие карие глаза и губы бантиком купидона, которые, как я когда-то где-то читал, якобы являются признаком высшей красоты или что-то в этом роде. Я уверен, что если папа женился на ней из-за какой-то физической особенности, то это была ее задница.
“Чувак”, - предупреждает АРДЖИ. “Прекрати пялиться на мою маму”.
“Дэвид, вот и они”, - говорит Мишель, хлопая его по плечу. Она машет нам рукой. “Мальчики, подойдите и обнимите нас”.
Да. Пас. Я почти уверен, что в последний раз я обнимал своего отца на похоронах мамы.
АРДЖИ послушно идет обнять свою маму, которая крепко прижимает его к себе и говорит: “Ах, дружище, я так рад тебя видеть. Я так по тебе скучала”.
Мы с папой стоим в тишине, наблюдая за воссоединением матери и сына. Папа, державший руки в карманах шерстяных брюк, вытаскивает одну руку и протягивает мне. Я смотрю на это, не дрожа.
“Что вы, ребята, здесь делаете?” Спрашиваю я.
“Мы решили сделать вам сюрприз”, - говорит Мишель с лучезарной улыбкой. Она отпускает Арджи и делает шаг ко мне, как будто собирается обнять. Затем она видит выражение моего лица и колеблется.
– Приятно видеть тебя снова, Фенн.
– Да. Ты тоже. Мы оба знаем, что я лгу. Но хотя я прекрасно отношусь к грубости по отношению к своему отцу, я не могу быть откровенным мудаком по отношению к Мишель. Она ничего мне не сделала.
“День благодарения казался слишком далеким”, - добавляет она, беря АРДЖИ под руку. “Итак, мы решили, что было бы забавно позвонить пилоту и прилететь сюда на день. Пригласить вас, мальчики, на ланч. Как это звучит?”