Московская ведьма
Шрифт:
«Девушка, вы едете? – спросило лицо славянской национальности, находящееся за рулём, – как раз одно место есть». «Мне до улицы Винницкой, – сказала Клава, – довезёте?» – «Довезём, – ответило лицо славянской национальности, – садитесь!»
В маршрутке действительно оставалось одно место в самом конце. Клава ловко протиснулась между разномастными коленками и аккуратно воткнула попу в продавленное кресло. Мелочи у неё, как обычно, не нашлось, поэтому она протянула парню в плеере мятый синий полтинник.
«Передайте, пожалуйста», – сказала она, но тот даже не посмотрел
На перекрёстке Ломоносовского и Мичуринского проспектов, там, где сейчас всё перерыто, из-за спинки водительского сидения появилась голова водителя, которая с театральным трагизмом заявила: «Кто-то не заплатил». Пассажиры, как по команде, стали перекидываться вопросительно-недоумевающими взглядами, в которых читалось: «Я-то заплатил, а ты?»
Загорелся зелёный, голова исчезла, и все решили, что конфликт не будет иметь продолжения, но на следующем светофоре она вновь появилась между сиденьями.
«Ну что, платить будем?» – заявила голова сурово и требовательно. Все поняли, что теперь разборок не избежать. Первой рванула бабка в платке: «Я через женщину сто рублей передавала!» – крикнула она так громко и так мерзко, как могут только бабки в платках. Крупная дама с «химией», через которую та якобы передала деньги, повернулась к ней и унижающим баском произнесла: «Не орите вы так, без вас голова раскалывается!» В ответ бабка заорала ещё громче. Тут в спор вмешался мужчина в спортивном костюме, который сидел напротив Клавы, но довольно быстро замолк.
Клава подумала, что к ней-то точно вопросов быть не должно, поскольку она зашла последней, и все видели, как она платила. Но не тут-то было. Бабка нашла её взглядом и каркнула: «А вы, женщина, за проезд передали? Передали вы за проезд, или нет? Я вас спрашиваю!» – «Передавала!» – разозлившись на «женщину», громко и нагло ответила Клава. – «Что-то не видала!» – сузив глаза в щёлочки, затрясла головой бабка. Клава хотела что-то сказать в своё оправдание, но та набросилась на кого-то другого. Через минуту орала вся маршрутка. Понять что-то в гвалте было совершенно невозможно. Один парень с плеером оставался в стороне от балагана: молча внимал музыке, чуть покачивая головой.
«Наверное, он не заплатил», – подумала Клава и даже хотела его об этом спросить, но вовремя заметила мелькнувшую за окном яркую вывеску круглосуточной аптеки «Ригла». «На остановке остановите!» – крикнула она водителю и стала пробираться к выходу.
Чем там всё закончилось, Клава так и не узнала. Она вышла на своей остановке и дворами потрусила домой…
Нина сделала небольшую паузу, чтобы закурить и приложиться к чаю. Марина и все остальные не произнесли ни слова, пока она не поставила чашку на блюдце и не пустила в бахрому абажура аккуратную струю дыма. Марина оторвала взгляд от рассказчицы и с удивлением обнаружила у своей чашки целых три обёртки от конфет.
«Вот это да, – подумала она, –
– Прошло три месяца, – продолжила Нина, – и нашей Клаве снова пришлось поздно возвращаться домой. Она снова вышла из метро за полночь и стала ловить тачку до дома на остановке маршрутки.
Примерно без четверти час Клава увидела ту самую «Газель», которая, как и в прошлый раз, перестраивалась из левого ряда. Ошибиться было невозможно: табличка с надписью «М. Проспект Вернадского – Востряковское кладбище» здорово въелась в Клавину память.
Не дожидаясь приглашения, Клава с радостным видом залезла в маршрутку, пробралась в самый конец салона, где уселась на единственное свободное место. Пока она копалась в кошельке, маршрутка успела вернуться в левый ряд и повернуть на Ломоносовский проспект.
«Передайте, пожалуйста», – сказала Клава, потягивая соседу три жёлтые монетки. Сосед – парень в плеере – не глядя на Клаву, взял деньги и передал дальше. Клава только тогда сообразила, что рядом с ней сидит тот же самый парень, что и тогда.
«Бывают же совпадения», – подумала Клава, пытаясь получше рассмотреть парня, но тот отвернул голову к окну. Когда маршрутка подъехала к перекрёстку Ломоносовского и Мичуринского, Клава испытала самое сильное дежавю за всю свою недлинную жизнь. Глова водителя – та же самая голова, того же самого водителя – появилась из-за спинки и со знакомым трагизмом произнесла: «Кто-то не заплатил».
То, что произошло дальше, вспоминалось Клаве потом, как страшный сон. Склока по поводу «зайца» в мельчайших подробностях повторилась перед её глазами – реплики, жесты, выражения лиц, всё было прежним.
«А вы, женщина, за проезд передали? – неожиданно заголосила в Клавин адрес бабка-зачинщица. – Передали вы за проезд, или нет? Я вас спрашиваю!»
От неожиданности Клава аж подпрыгнула на своём продавленном кресле.
«Я платила! – в одной тональности с бабкой завопила она. – Я пла-ти-ла!» – «Да не орите вы так, девушка, – пробасила женщина с «химией», – все видели, что вы передавали». – «А вот я не видела! – встряла бабка. – Не видела я, как она не платила!»
Клаву начало подташнивать. «Остановите здесь!» – крикнула она водителю, но тот и ухом не повёл. «Остановите!» – закричала она так, что все, включая водителя, синхронно повернулись в её сторону. Клаву затошнило ещё больше. Она думала: вот-вот – и случится непоправимое. Вскочив со своего места, не разбирая дороги, пробралась она к двери, открыла её рывком и буквально вывалилась на асфальт.
– Блеванула? – поинтересовалась Марго.
– Нет, Маргарита Витольдовна, не блеванула, – с упрёком во взгляде и голосе ответила Нина. – На свежем воздухе ей стало лучше, и она без приключений добралась домой.
Нина чиркнула спичкой и прикурила от слабого синеватого огонька. Под вихрастый абажур ушла очередная седая струя.
– А дальше-то что? – не выдержала Марина.
– Не торопите события, – сказала Нина, стряхивая пепел в продолговатую пепельницу.
Марина поняла, что лучше заткнуться, и тоже закурила.