Московские каникулы
Шрифт:
И р и н а. Почему?
Ф е д я. Термин есть такой медицинский — сценофобия. Где я эту «фобию» подцепил — понятия не имею.
И р и н а (с тревогой). Вдруг и у Димки такое?
Ф е д я. Нет, просто опыта маловато. И нахальства, это само собой. Стоит перед преподобным Муравиным голенький и только рот разевает. Вроде рыбы на суше.
И р и н а. Как вы сказали?!
Ф е д я. Ну, как рыба, вытащенная из воды.
И р и н а. Да не это! Вы назвали фамилию… Муравин?
Ф е д я. Он самый. Профессор плюс народный артист плюс председатель
Ирина молча уходит в свою комнату и возвращается с конвертом в руках.
И р и н а. Его зовут Павлом Андреевичем?
Ф е д я. С самого рожденья.
И р и н а (дает конверт). Читайте.
Ф е д я (взглянув на адрес). Такой туз, а живет со мной по соседству… (Вынимает письмо.) «Дорогой Павел Андреевич! С радостью выполняю свое обещание. Подательница сих красивых строк Ирина Ручейкова — моя лучшая студентка в прошлом и аспирантка в будущем. Пока по семейным обстоятельствам учит в школе и подрабатывает репетиторством. Делает это с блеском и полной гарантией. Думаю, она лучше других поладит с твоей Танькой. Всех благ! Когда соберешься на рыбалку — не забудь верного до гроба Ивана сына Миронова».
Д и м а. Что это за сын Миронов?
И р и н а. Иван Миронович — наш декан.
Ф е д я. А Танька?
И р и н а. Дочь Муравина. У нее в школе с английским нелады.
Ф е д я. Ай-ай-ай… И профессор скрыл от нас столь интересный факт… (Задумывается.) Послушайте, Ирина… Неужели вы пойдете к этому холодному убийце, будете натаскивать его рахитичное чадо? За презренный металл?
И р и н а. Я не знала, что это т о т Муравин. Теперь, конечно, не пойду.
Ф е д я. Правильно! (Выдержав паузу.) Пойдет Димочка. Вот с этим самым письмом. (Диме.) Раз ты Гамлета по-английски шпаришь… Для какой-нибудь шестиклассницы твоих познаний с походом хватит.
Д и м а. Да ты что?! Там же написано — Ирина Ручейкова…
Ф е д я. Умница, дошло наконец. Ты и будешь — Ирина Ручейкова!
Д и м а (начинает понимать). Ты хочешь, чтобы я…
Ф е д я (с воодушевлением). Именно! Докажешь нашему самодовольному экзаменатору, способен ты к перевоплощению или не способен! И кто из нас прав насчет твоего таланта — он или я! Ну-ка, станьте рядом! (Подводит Ирину к Диме.) Роста вы одинакового, — значит, ваше платье подойдет…
И р и н а. Извините, Федя, но это бред! Как только Дмитрий явится к Муравину в женском платье… Да его тут же вытолкают в три шеи!
Ф е д я. Конечно, риск есть. Дать по шее свободно могут. Я и сам сначала предлагал взять справку о температуре, чтоб допустили к пересдаче.
И р и н а (испуганно). Обмануть приемную комиссию?
Ф е д я. А то, что предлагаю я сейчас…
Д и м а. Дикая авантюра!
Ф е д я. Но если она удастся…
Д и м а. О каком блеске ты говоришь? Я никогда не играл женских ролей и играть не собираюсь. Да еще перед Муравиным!
Ф е д я. Именно перед Муравиным и сыграешь! Как говорится, попытка не пытка. Отличная проверка, на что ты способен. Точно говорю! Ты с парашютом прыгал?
Д и м а. Нет. А ты?
Ф е д я. Тоже нет, но представление имею. Так вот, твой визит к Муравину — прыжок из горящего самолета. Страшно, дух захватывает, но другого спасенья нет. Главное — не забудь за кольцо дернуть!
Д и м а. А если не сумею?
Ф е д я. Шмякнешься. И актером тебе не быть.
И р и н а (внезапно). Ой, Димка, у меня на кухне чайник кипит! Выключи, пожалуйста!
Дима поочередно смотрит на Ирину и Федю, молча выходит.
Вы правда верите в Димку?
Ф е д я. А вы правда хотите, чтоб он стал актером?
И р и н а. Очень хочу!
Ф е д я. Что вы для этого сделали?
И р и н а. Как — что?! Да я…
Ф е д я. Знаю — жизнь ему посвятили. В аспирантуру не пошли. Сейчас этого мало. Надо помочь ему снова поверить в себя! Это куда важней, чем моя или ваша вера.
Возвращается Д и м а.
Д и м а. Ира, спасибо, что дала мне подумать в одиночестве. Мне начинает нравиться Федина затея.
И р и н а (не сразу). Мне тоже. Но меня смущает…
Ф е д я. Никаких «но»! Говорите прямо — вы боитесь, что он не справится?
И р и н а. Справится! Только вот с морально-этической стороны… Все-таки обман… Мистификация.
Ф е д я (внушительно). Актер — всегда мистификатор. Играет Гамлета, да сам-то он не принц, верно? Нормальных рабоче-крестьянских кровей. Словом, наша мистификация — единственный способ спасти положение. Атаковать Муравина надо по горячим следам, чтоб впечатление было контрастней. Ну, Ручейков, превращаемся в Ручейкову! Как говорят шахматисты, жертвуем качество ради прямой атаки на короля!
И р и н а. Так вы и в шахматы играете?
Ф е д я. А кто в них не играет? Тащите какое-нибудь платье и прочие аксессуары, прикинем все это хозяйство.
И р и н а. Сейчас. (Уходит в свою комнату.)
Ф е д я. Поджилки трясутся? Только честно?
Д и м а. Еще как… Ведь я и девчонок-то плохо знаю…
Ф е д я. Знаешь! Пока просто не догадываешься об этом.
Возвращается И р и н а с платьем и ворохом других вещей.