Шрифт:
История 1. Григорий
Григорий терпеливо собирал жучков и прочую живность, которую он нашёл под корягой в парке Сокольники. Погода этим летом была замечательная. Днём воздух прогревался до двадцати трех градусов тепла. Было и не жарко для большого города, как Москва, и не холодно для жителей, которые устают от девяти месяцев ежегодной зимы.
В поисках биологического материала для исследований Григорий уже успел обойти половину парка. Он шел по парку, отдыхал и мечтал, но одновременно и работал. Он был очень наблюдательный. Во время прогулки по аллее
Справа шевельнулся куст, наверху шепчутся берёзы, где-то пролетел дрозд. Сзади городские жители, обитатели этого дома, судачили своим чириканьем новости города. Дятлы обсуждали новые деревья в центре Москвы, вороны планировали налет на помойку с раздельным сбором мусора.
«Удобно, – думали они, – теперь не надо пищевые отходы отделять от упаковки». Кукушки жаловались на новую плитку, которая медленно замещала лесные тропы. И лишь одни воробьи, как жители Древнего Рима, активно обсуждали сплетни и новости.
Григорий никогда не слушал музыку, считая шум леса самой идеальной мелодией жизни. Наверное, ни Моцарт, ни Бах не могли написать таких же произведений, как каждый день сочиняет лес на своих инструментах.
Оркестр природы играл тишину, лёгкий миг равновесия и спокойствия. Проходя в этот момент мимо золотого пруда, Григорий отмечал, что вода была прозрачной и гладкой. Отчётливо было видно дно, отчётливо выстраивались мысли в его голове, его жизненный путь. Григорий осознавал, что занимается любимым делом и наслаждался этим.
Симфонию тишины потревожил ветер, и тут же разыгралась драма. Деревья стали тревожно шуметь, листья с деревьев поднялись в последний полет, чтобы долететь до земли и навсегда остаться на ней.
Пруд, казавшийся две минуты назад центром просветления и уединения, стал бурным морем. Вода стала буйной и неспокойной. «Наверное, будет дождь», – подумал Григорий.
Это было утро в парке. Жизнь уже била ключом. Григорий специально выбирал утреннее время, чтобы почувствовать всю энергетику и спокойно собрать необходимый материал.
Григорий с самого детства мечтал стать биологом и всю жизнь следовал своей мечте. Сначала в детском саде, пока все дети играли в песочнице, он искал жучков и червячков. Потом уже в школе – лучше всех знал биологию и химию. Это и стало его выбором для поступления на биологический факультет Московского Государственного Университета. Затем работа в научно-исследовательском институте.
Для любого человека сбор насекомых кажется идиотским и бесполезным занятием. Вместе с тем Григорий выбрал для своей деятельности очень трудную и емкую задачу. Он собирал образцы насекомых и с помощью биоанализа искал, что влияет на их жизнь и выживаемость в условиях плохой экологии города. Он думал, что ответ на этот вопрос поможет и людям. Ведь наличие формулы таких веществ открывает безграничные возможности для лечения болезней и сохранения красоты людей.
Работа была трудная и кропотливая: каждое утро идти в парк и собирать насекомых, а уже в обед с помощью специального оборудования и техники искать то самое вещество. Это было сродни поиску клада на необитаемом острове. Шансов мало, но мечта найти это вещество нивелировала
Природа в этот момент придумала свой новый микс: сначала ветер, потом тишина, потом лёгкий ветер и опять полная тишина. Кажется, она экспериментировала, пока не было людей в парке. А уже вечером представить на радость жителям города очередной шедевр.
«Надо бы посмотреть под тем упавшим деревом, – подумал Григорий, – там точно будут ещё насекомые, которые так необходимы. Еще две баночки – и задача на сегодняшнее утро решена, а я отправлюсь в лабораторию».
Собрав две баночки биологических образцов, Григорий отправился в лабораторию. Она находилась не так далеко от парка Сокольники, всего пару-тройку станций на трамвае.
Утро в Москве было в самом разгаре. Жители города только проснулись, а Григорий уже успел насладиться утренней природой в парке, энергией и солнцем, которое зачастую так редко светит в Москве.
В трамвае в этот ранний утренний час было немного пассажиров. Григорий обычно не обращал внимания на них, ему не интересны их лица.
«Большинство жителей города прожигают жизнь, работают не тех работах, – обычно размышлял он. Если бы все в мире занимались тем, что они любят, и тем, что им нравится, то мир был бы другим. В таком мире не нужны были бы деньги, не нужны были бы связи. Все жители такого мира, независимо от стран, были бы счастливы.
У каждого жителя на этой планете есть свое предназначение. Но большинство тратит свои силы, талант и энергию не на то. В этом мире власти создали систему, в которой духовные порывы и талант человека уничтожаются. Развитие своего таланта и работа с энергиями в конечном счёте сделают ненужными власть и государства. В мире не нужны будут границы, не нужна сила. Каждый житель планеты будет знать своё место и, что можно и что нельзя. Наконец-то заработает высший закон вселенной».
Такие мысли крутились в голове у Григория. Параллельно с ними в голове культивировались идеи о том, как произвести анализ новых образцов. Каждый раз Григорий применял новые методы исследования. Рано или поздно такой поиск даст свои результаты.
Конечно, у Григория не было лаборатории, оборудованной по последнему слову техники. Но энтузиазм и любовь к работе могли принести результат. Неважно, есть ли у тебя необходимые средства, талант и усердие – сама вселенная даст результат.
Остановка «Большая Ширяевская улица», – прозвучало в динамике, и Григорий направился к выходу из трамвая.
Выйдя из него, Григорий ощущал утреннюю энергию. В его голове звучала музыка. Он шел по улице и наслаждался каждым шелестом листа.
В лаборатории пока не было сотрудников, кроме дежурившего охранника. Он буднично поприветствовал Григория взглядом: опять ты, не надоело тебе в такой ранний час приходить на работу? У охранника, как и у всех других представителей этой профессии, было непонимание, зачем приходить заранее на работу, если за это не платят дополнительных денег.
Григорий прошел мимо строений, мимо гаража и вошел в здание лаборатории. Он открыл дверь, так как еще никого не было внутри.