Московские стрельцы первой половины XVII – Начала XVIII века. «Из самопалов стрелять ловки»
Шрифт:
Источники, извлеченные из фонда «Приказ Оружейной палаты» – записные памяти, отписки, челобитные – дают информацию об источниках комплектования, условиях повышения по службе, наградах, взаимоотношениях и обязанностях стрелецких чинов, сведения о внеслужебной деятельности московских стрельцов, связанной с хозяйственными занятиями: торговлей, ремеслом, промыслами [36] .
Большую ценность для работы представляют: 1) памятник русского законодательства XVII в. «Соборное Уложение» 1649 г. [37] Как основной правовой кодекс Московского государства «Соборное Уложение» отразило самые различные аспекты социального статуса московских стрельцов; 2) сборники документов «Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссиею» [38] и «Акты Московского государства» [39] , издававшиеся в середине – втор. пол. XIX в. Содержание этих сборников составили документы, не вошедшие в архивные фонды и обнаруженные сотрудниками Археографической комиссии. Многие из актов напрямую относятся к истории московского стрелецкого корпуса; 3) сборник документов «Крестьянская война под предводительством Степана Разина» [40] . В сборник вошли документы, содержащие информацию о ротации
36
РГАДА. Ф. 396. Оп. 1. Ч. 4. Д. 3590, 4182, 4125, 4246, 4224, 4394, 4562, 4657, 4681, 4971, 4313, 4737.
37
Тихомиров М.Н. Соборное Уложение. М.: МГУ, 1961.
38
Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией. СПб., 1841-42. Т. 4.
39
Акты Московского государства, изданные императорскою академиею наук под. ред. Д.Я. Самоквасова. Т. 3. Разрядный Приказ. Московский стол. 1660–1664. СПб, 1901.
40
Крестьянская война под предводительством Степана Разина. Сб-ник док-тов. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1957. Т. 1–2.
41
Восстание в Москве 1682 года. Сб-ник док-тов. М.: Наука, 1976.
5) сборник документов «Восстание московских стрельцов. 1698 год» [42] , в который вошли материалы следственного дела, позволяет сделать выводы о причинах, характере и масштабе последнего стрелецкого бунта.
Из опубликованных источников следует выделить записки современников – русских и иностранцев: Г. К. Котошихина [43] , «Дневник» П. Гордона [44] , а также старинные уставы русских войск, в том числе и переведенный Анисимом Михайловым «Устав ратных, пушечных и иных дел, до воинской науки относящихся» [45] и устав «Учение хитрости ратного строения пехотных людей» [46] .
42
Восстание московских стрельцов. 1698 год. Сб-ник док-тов. М.: Наука, 1980.
43
Котошихин Г. К. О России в царствование Алексея Михайловича. М.: РОССПЭН, 2000.
44
Гордон П. Дневник 1677–1678. М.: Наука, 2005.
45
Михайлов О. Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки. М., 1607.
46
Учение хитрости ратного строения пехотных людей. М., 1647.
Очерк Котошихина «О России в царствование Алексея Михайловича» представляет собой отчет русского перебежчика, выполненный по заказу шведского правительства и содержит подробное описание государственной структуры России второй половины XVII в. Источник неоднократно публиковался, но подробное археографическое исследование текста было предпринято только в 2000 г. Г. А. Леонтьевой [47] .
«Дневник» П. Гордона впервые был издан в России в виде перевода с немецкой копии английского оригинала [48] , долгое время переиздавался и цитировался по этому изданию. В 2000 г. Д.Г. Федосов осуществил подробный перевод английского оригинала на русский язык и впервые издал весь «Дневник» полностью [49] , исправив ошибки и неточности прежнего перевода.
47
Леонтьева Г.А. Предисловие к изданию, комментарии // Котошихин Г. К. О России в царствование Алексея Михайловича. М.: РОССПЭН, 2000. С. 5; с. 195–239.
48
Дневник генерала Патрика Гордона. М., 1892.
49
Гордон П. Дневник 1635–1659. М.: Наука, 2000; Гордон П. Дневник 1659–1667. М.: Наука, 2002; Гордон П. Дневник 1677–1678. М.: Наука, 2005; Гордон П. Дневник 1684–1689. М.: Наука, 2009; Гордон П. Дневник 1690–1695. М.: Наука, 2014.
«Устав…» Онисима Михайлова и «Учение хитрости ратного строения пехотных людей» являются сборниками переводов различных европейских полевых уставов нач. – середины XVII в. [50] Единственным исследователем этих памятников был П. П. Епифанов [51] .
Вторую группу источников составляют вещественные источники из фондов ГИМ, музея-заповедника «Коломенское», музея «Палаты бояр Романовых в Зарядье»: предметы вооружения и снаряжения московских стрельцов, приказные, сотенные и десятские знамена и значки.
50
Михайлов О. Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки. М., 1607; Учение хитрости ратного строения пехотных людей. М., 1647.
51
Епифанов П.П. Учение и хитрость ратного строения пехотных людей (из истории русской армии XVII в.).
Глава 1
Проблема боеспособности московских стрельцов
Историографическая традиция рассматривала московских стрельцов в сравнении с солдатами «нового строя» и отдавала предпочтение именно солдатам. Стрельцам традиционно приписывалась «низкая боеспособность», но никаких критериев боеспособности не предлагалось, и сам термин никак не раскрывался. Из всех исследователей русского войска XVII в. только А. В. Чернов
Историк считал, что «основное преимущество полков нового строя… состояло в их лучшей боеспособности» [52] . По его мнению, «полки нового строя явились новой, более совершенной организацией вооруженных сил Русского государства» [53] . Критерии, по которым была определена «лучшая боеспособность» солдат, и в чем именно заключалась «более совершенная организация», историк сформулировал через соответствие положения солдат определению термина «регулярная армия»: «Преимущества полков нового строя перед старой войсковой организацией состояли в том, что эти полки составляли постоянную вооруженную силу, имели постоянное военное устройство. Ратные люди этих полков проходили систематическое военное обучение и состояли на полном содержании государства. Следовательно, полки нового строя являлись регулярным войском» [54] . Московские стрельцы, с точки зрения историка, являлись всего лишь наиболее приближенной к царю разновидностью городовых стрельцов. Солдаты и стрельцы, по мнению Чернова, имели разную специализацию: «Солдаты предназначались для отражения внешней военной опасности, в том числе и для пограничной службы, стрельцы – для внутренней охраны государства» [55] , «Рейтары, солдаты и др. набирались для полковой службы, стрельцы – для городовой и полицейской службы» [56] .
52
Чернов А. В. Вооруженные силы Русского государства в XV–XVII вв. С. 77.
53
Там же. С. 87.
54
Там же.
55
Там же. С. 92.
56
Там же. С. 95.
Чернов рассматривал московских стрельцов, не разделяя собственно приказы, т. е. боевые части, от московской стрелецкой сословной корпорации, и допускал при этом очень сильные обобщения: «Стрелецкое войско не было однородным по своему составу. Занятия торговлей и промыслами приводили к значительному имущественному неравенству среди стрельцов. Наиболее богатая часть стрельцов сращивалась с верхушкой посадского населения и превращалась в опору правительства. Одновременно значительная часть стрельцов жила «государевым» жалованьем или пахала землю, для них мелкая торговля или ремесло являлись приработком…» [57] . На основе точки зрения Чернова Н. И. Павленко утверждал, что «стрелецкое войско отличалось низкой боеспособностью. Привязанные к своим торгам, промыслам и к семейному очагу, стрельцы крайне неохотно покидали столицу и выражали недовольство, если отлучки были продолжительными. Главная обязанность стрелецких полков – их в столице насчитывалось 20 – состояла в несении полицейских обязанностей: они обеспечивали порядок, выполняли карательную службу…» [58] .
57
Там же. С. 92.
58
Павленко Н. И. Петр Великий. М.: Молодая гвардия, 1992. С. 4.
Термин «боеспособность/боеспособный» лингвисты раскрывают как «готовность войск к ведению боевых действий, способность выполнять боевые задачи» или как «пригодный, подготовленный к ведению боя» [59] . Готовность к ведению боевых действий и способность выполнять боевые задачи, согласно Чернову, находятся в прямой зависимости от таких критериев «регулярства», как: 1) «постоянное военное устройство», 2) «систематическое военное обучение», 3) «полное содержание за счет государства». Если подразделение соответствует всем трем критериям, то оно считается боеспособной частью регулярной армии. Указанные критерии «регулярства» и боеспособности предложены Черновым через призму военных реалий XVIII в. и под влиянием «антистрелецкой» историографии. Критерии боеспособности московских стрельцов, предложенные Черновым, основаны на фактах появления полков «нового строя» и участия стрельцов в политических конфликтах конца XVII в. Однобокость этой концепции очевидна. Можно доказать с помощью простого подбора фактов, что московские стрельцы полностью соответствовали предложенным
59
Ожегов С. И. Словарь Русского языка. М.: Русский язык, 1992. С. 59.
Черновым критериям и являлись боеспособными частями регулярной армии, т. к. московские приказы имели постоянное военное устройство задолго до солдат «нового строя», проходили систематическое военное обучение и находились на полном содержании государства, получая жалованье.
Для определения боеспособности московских стрелецких приказов во второй половине XVII – начале XVIII в. необходимо выявить, какие требования к боеспособности московских стрельцов существовали и предъявлялись со стороны современников, особенно царя и командования, найти и проанализировать факты индивидуальной и групповой регулярной профессиональной подготовки московских стрельцов во второй половине XVII – начале XVIII в., рассмотреть специфику обеспечения, комплектования и социальной защиты московских стрельцов во второй половине XVII – начале XVIII в. и установить, правомерно ли считать обнаруженные требования именно критериями боеспособности московских стрельцов.
1. Морально-этические и профессиональные требования современников
Требования, выдвигавшиеся современниками, прежде всего царем и его администрацией, к московским стрельцам, можно разделить на морально-этические и профессиональные. Информация о таких требованиях содержится в «наказах» и «наказных памятях» стрелецким офицерам – головам и сотникам, письмах царя Алексея Михайловича, воеводских «описках» и «расспросных речах» – официальных отчетах о битвах, победах и поражениях, народной публицистике и ряде других письменных источников.
1.1. Морально-этические требования
Морально-этические требования представляли собой следующий перечень:
а) Безусловная верность присяге вне зависимости от каких бы то ни было обстоятельств: «а новоприборных стрелцов приводить к вере в соборной церкви…» [60] . Это требование подразумевало верность присяге и царю, т. к. измена царю и нарушение присяги означало клятвопреступление по канонам православной веры. От московских стрельцов требовалась безусловная, слепая верность. Это требование сложилось под влиянием внутриполитических конфликтов в России XVII в.: городских восстаний, крестьянских бунтов и т. д., а также в условиях неодинаковой боеспособности и стойкости русской пехоты на полях сражений.
60
Дополнения к Актам историческим, собранным и изданным Археографической комиссиею. СПб., 1855. Т. 5. С. 79–82.