Московский бенефис

Влодавец Леонид Игоревич

— Машинки твои подотчетные. Пересчитай хотя бы. А то у меня там тоже тачка стоит.

Я поглядел на экран. «Волга», конечно, была на месте. Если уж уводить, то прикорнувшую рядом «Вольво».

Сверху затопали. Судя по знакомым торопыжистым шажкам, это был сам местный босс с конвоем.

Кубик он и есть Кубик — метр шестьдесят с беретом, вес 90. И голова, как кубик, без шеи, и плечи из кубиков, и кулаки, короче — Кубик-Рубик. Был когда-то борцом-классиком, потом разожрался, но прыткости не потерял. И что самое главное — голова у него при своей кубической

форме очень неплохо варила.

— Здорово, Димон, — сказал он. — Есть беседа или так, отдохнуть?

— Есть беседа, — кивнул я. — В курсе вчерашних дел?

— Пошли, — пригласил Кубик, беря меня под руку. — Поскольку ты за рулем, коньяк не предложу. Хлебнем чего-нибудь на букву «ха».

Это оказалось «Хиро». Прямо как из Вовочкиной рекламы.

— Я в курсе, — произнес Кубик-Рубик, когда мы сели в небольшую клетушку позади стола, за которым заседал Брамин. Она имела хорошую звукоизоляцию. Застрелишь — и не услышат.

— В курсе чего? — спросил я испытующе.

— Что вашего немца приложили так же, как Костю Разводного.

— С ментами общаешься? — прищурился я.

— Естественно. По Рожману тебе отец все объяснил?

— В сжатом изложении.

— Зря, — усмехнулся Кубик, — тут деталей много, и не самых кислых. Конечно, вы знатную месиловку наладили, когда подбросили Белова на той дачке. Я сразу уловил — ваш с Джеком стиль.

— Оставь догадочки, мне они неинтересны. И вообще забудь, что есть такой парень — Джек. Назидательно советую.

— Понял! — охотно согласился Кубик. — Но тебя-то самого хоть чуток интересует, что ты творишь в этом бренном мире, а?

— Иногда. Особенно перед сном. Пусть мертвые спокойно хоронят своих мертвецов. Царствие небесное им, конечно, далеко не обеспечено, но это проблема не наша. Мне лично сейчас все эти Разводные, Крендели, Сваты и Гоши Гуманоиды уже не нужны. Там сработала автоматика. А вот немного подробнее о Лехе и его друге Антонове я бы послушал.

— Хоп! — сказал Кубик по-узбекски. — Это можно.

— Вот и излагай… — посоветовал я.

— Рожман хорошо знал, сукин сын, что если доберутся до Круглова, то и ему обеспечат отдых от жизни, — Кубик подпалил «Мальборо», — поэтому и ушел. У него загранпаспорток уже был нашлепан, по нему мы и вышли на эту дачку. Пацан, который для него этот паспорт получал, нас туда привел прямо к воротам. Остальное — техника. Конечно, по фамилии там Рожковым и не пахло, но морду-то не спрячешь. Леху он отдал вместе с адресом и Антоновым. Но вот что любопытно — их кадры с ними напрямую не контачат. Наверно, есть почтовые ящики, но где — хрен поймет. Леху сейчас водим — тихо, без назойливости. Антонов, кроме рынка и домашней кухни, нигде не бывает.

— А ты точно уверен, что Рожман тебя перед смертью не кинул?

— Какой ему резон? Детишкам на молочишко пенсион? Так нет у него ни детишек, ни верной жинки. Он сугубый холостяк, опять же в загран собирался на долгие года… Нет, он надеялся. Мы ж никогда надежду не отнимаем.

— Так. Значит, как мне объяснили, Петя и Леша сами все варят?

— Вот этого, извините, я не говорил. Леха — бегунок, мы уже отследили трех бабок вроде Сигизмундовны, откуда ему заказы капают. Может, их и еще штук шесть набежит. Две из них только с иногородними имеют дело, так что фирма должна быть всероссийского, а то и эсэнговского масштаба. Не могу поверить, чтоб Антонов все заказы распределял и всем ворочал. Не его масштаб. У него касса должна быть большая, а ее нет. Он даже на выходные никуда не выезжает, даром что есть «Жигули» обтрюханные.

— А жена, теща, прочая вода на киселе?

— У него жена два раза в дурдоме побывала. Дети в интернате. Теща отдала Богу душу, тесть, отец, мать — тоже. Кроме Лехи, у него никто не бывает. А ведь киллерам надо наликом платить, причем — «зелеными».

— Рынок посмотрели?

— Само собой. Водяру ему привозят три оптовика. На точках у него пацанва, лет 17 — 18, не старше. Клиенты — алкашня. Оборот в день — не больше «лимона» в дереве.

— А он через оптовиков не переплачивает?

— Пока не замечали, но оптовиков мы проверим. Пацанов тоже прощупаем. Не сомневайтесь, гражданин начальник.

— Вот еще что, — я сильно не хотел, но все же решился. — Это сверх плана. Приглядитесь к ресторану «Чавэла», если такой знаешь. И как-нибудь неназойливо, скромно погляди, что в скрипичном футляре у девочки Тани, которая там играет.

— Кармела, что ли? — удивленно проворчал Кубик. — На хрена? Я по музантиквариату не спец. Могу подсказать мужичка, у него была ходка на эту тему, но и так скажу, что «Страдай, Варя!» у ней не будет.

— Это очень хорошо, — кивнул я. — Мне тоже, «Страдивари», «Амати» и «Гварнери» — по фигу. А вот если у нее невзначай «винторез» в этой упаковочке отыщется — считай, что твои доходы на три тысячи «зеленых» выросли.

— Не хило, если сразу! — ухмыльнулся Кубик-Рубик. — Хотя, конечно, что-то я сомневаюсь, чтоб она и то, и другое в одном футляре таскала. Я ж слушал, как играет. У нее футляр во время выступления на сцене лежит. Раскрытый.

— Дай бумажку и карандаш, — попросил я Кубика. Тот вытащил замусоленную записную книжку и долго искал чистый листок. Я по памяти нарисовал замок скрипичного футляра.

— Вот этот шурупик, — сказал я, — надо нажать. Тогда откроется нижняя крышка. Конечно, на выступления в «Чавэлу» она, может быть, только скрипку и берет. Но место для винтаря должно быть.

— Откуда ты-то знаешь?

— Я догадываюсь, понял? Вчера она была во дворе того дома…

— Ладно. Попробуем неназойливо. А если найдем?

— Перевезите ее на дачу к Симе. Пальцами лучше не трогать, ладно? Она мне нужна в целом виде.

— Обижаешь, начальник! Мы завсегда нежно…

— …Но по самые уши! Слышал. Я ведь не самый шутливый, верно?

— Да не тронем мы ее… — пообещал Кубик. — Она такая… Не шибко. Если наголодаешься или там выпьешь много, то, конечно, может быть. Но я лично столько не выпью. Ладно, привезем мы ее к Симе, сохраним девочкой, а если она уже «не», то новую поставим…