Московский характер
Шрифт:
Гринева — Было… А что, Кривошеина ты с тех пор не встречала?
Кружкова — Он приходил ко мне в апреле. После выборов уже… Я спросила его, почему не приходил в декабре, до выборов? Ушёл… Один раз я его встретила на улице — перешёл на другую сторону. Знаете, Ирина Фёдоровна, я бы даже уехала куда-нибудь. В Иваново или в Орехово-Зуево…
Гринева — Зачем же тебе? Пусть он едет.
Кружкова — А вдруг я неправильно сделала? Вдруг я своё личное счастье
Гринева — А что ты всё-таки скажешь мужу Свиридовой?
Кружкова — Я не судья. Я сама потерпевшая. Попрошу его помочь жене, если она в чём отстаёт.
Гринева — А тебе он не мог помочь?
Кружкова — Пытался, но не так.
(Входит Виктор.)
Гринева — А, студент!
Виктор — Почти нет. (Бросил книги на стоя.) Последний экзамен сдал.
Гринева — Поздравляю.
Виктор — Ещё диплом, Ирина!
Гринева — Ты хоть бы поздоровался с незнакомой девушкой.
Виктор — Я знаком. Виктор Гринев. Я вас знаю. Был доверенным лицом по вашей кандидатуре.
Гринева(испуганно) — А чайник-то, наверно, перекипел. (Ушла. Виктор и Кружкова некоторое время молчат, подыскивая тему для разговора.)
Кружкова — Какой же диплом у вас?
Виктор — «Настоящее и будущее Москвы».
Кружкова — Красивая тема.
Виктор — Увлекательная. Вы знаете, Анна Сергеевна, мне снится она!
Кружкова — Кто?
Виктор — Москва… Воздушная, золотая, пронизанная голубизной.
Кружкова — Счастливый вы, Виктор, институт заканчиваете.
Виктор — Я счастливый? А вы?!
Кружкова — Я только месяц назад девятый класс вечерней школы окончила.
Виктор — Я не о том….
Кружкова — А о чём же ещё?
(Звонок. Виктор уходит открывать дверь. Возвращается вместе с Фёдором Степановичем Гриневым. Из кухни приходит Гринева.)
Гринев — Принимай гостя, дочь. Алексей дома?
Гринева — Садись, отец, чай будем пить.
Гринев — Погорячей бы чего-нибудь…
Гринева — Сегодня не праздник.
Гринев — Это правильно, будни. (Виктору.) У тебя-то что, дипломат?
Виктор — Не дипломат, а дипломант.
Гринев — Всё одно — на ассамблее дипломаты, в районе тоже дипломаты. Дома — тоже дипломаты. Разговоры одни.
Гринева — Чем ты недоволен?
Гринев — А то не знаешь, предфабком? Почему наш станок не пускают в ход?
Гринева — Пустят, обожди немного.
Гринев — Все ждалки отсидел. Надоело. В министерство блюстиции пойду.
Гринева — Куда, куда?
Гринев — В министерство блюстиции.
Виктор — Изобретаешь, отец.
Гринев — Твоё дело — слушать. Сказал блюстиции, — значит, так оно и есть. Блюсти советские законы надо. (Кружковой.) Вот напишу тебе жалобу, депутат, что будешь делать?
Кружкова — Напишите, займёмся.
Гринев — Всё занимаются, а дела ни с места. (Гриневой.) Алексей-то где?
Гринева — В министерстве или в главке.
Гринев — Заседают? Никак до текущих дел не доберутся.
Гринева — Хватит ворчать, отец… Поздравил бы лучше Виктора: все экзамены сдал. Историком будет.
Гринев — В глубь веков? Нет, чтоб, как все люди, пойти по науке и технике. Впрочем, поздравляю. Историков ещё у нас в роду не было. Может, про меня историю сочинишь?
Виктор — Про Москву пишу.
Гринев — Раз про Москву, без меня не обойдёшься. Москва без меня — что я без Москвы. Весь век друг за друга держимся. Что ж ты напишешь?
Виктор — О том, какая она сейчас есть, какой будет. Как люди будут жить в Москве.
Гринев — А тебе, что ли, известно?
Виктор — Известно.
Гринев — Завирает молодое поколение.
Виктор — Ты вот уже и сейчас Тверскую не узнаешь? А какой она станет?! На девять километров от Красной площади сплошь подымутся фронтоны величественных зданий. Новый Арбат, как стрела, врежется в Можайское шоссе.
Гринев — Врежется?
Виктор — Как стрела.
Гринев — Ну, врезай дальше.
Виктор — А вот всего через несколько лет здесь, под нами, набережные Москвы-реки превратятся в прекрасные прогулочные магистрали столицы.
Гринев — Говоришь ты плохо.
Виктор — Почему?
Гринев — Прогулочные магистрали… Будто специально для прогульщиков…
Виктор — Не придирайся, отец. Ты представь себе. Весна, тёплый вечер. Шелестят листья над рекой. Девушки идут в ярких, как весенний луг, платьях…